Людям свойственно любить себе подобных, как и братьев наших меньших. Но иногда приходиться их ненавидеть. Бывает такое, когда любовь становится назойливой настолько, что от неё уже невозможно отмахнуться. Она просто зашкаливает в своих показателях. Однажды с семьёй одного пенсионера произошёл такой случай.
Пенсионер жил с женой, сыном- охламоном, бросившим институт и теперь сутками сидящий возле компьютера, играющий в игры, дочкой, учившейся в медицинском колледже, готовившейся выдергивать зубы у богатых граждан, заменяя их на искусственные протезы. Ещё с ними жил рыжий кот Василий, проходимец ещё тот, но все члены семьи в нем души не чаяли.
Во вторник утром в квартиру нашего пенсионера, Глеба Ивановича Гривастого, через открытый балкон, залетела назойливая муха из отряда мух-людоедов, — так показалось Глебу Ивановичу, ярому противнику всех насекомых в доме, включая мух, тараканов и непрошенных гостей, таких как родственники его жены, Адели Викторовны, в девичестве Мальковой.
Когда пенсионер проснулся, открыл глаза, вспомнил свою бурную молодость, от этого ему стало хорошо, мурашки забегали по телу и почему-то зачесалась ладонь правой руки.
«Наверно к деньгам, — подумал Глеб Иванович, снова улыбнулся и тут он заметил муху, залетевшую в комнату. Как известно, Гривастый с детства не любил мух и насекомых.
Глеб Иванович сначала молча наблюдал за мухой, пока она летала, но как только она села Гривастому на лысину, это стало его раздражать. Пенсионер разозлился, покраснел, начал отмахиваться сначала левой рукой, затем правой. Муха взлетела, зажужжала, как шмель в тихую погоду, когда он видит другого шмеля, своего конкурента, муха начала кружить вокруг Глеба Ивановича, открыто вызывая его на бой.
— Да, чтоб тебя! — воскликнул пенсионер, — откуда ты взялась, паршивка, вроде все сетками занавесили, так нет же, покой нам только снится.
Гривастый занял круговую оборону, предварительно вооружившись веником, а в качестве щита пенсионер использовал вафельное, кухонное полотенце.
Муха наверняка была из семейства гарпий, она долго кружила над головой Глеба Ивановича, затем ни с того, ни с чего села ему на плечо и замерла, перебирая шестью ножками и выбирая в каком лучшем месте воткнуть свой хоботок в тело пенсионера.
Замер и Глеб Иванович. Три секунды Гривастый смотрел на муху не мигая, затем осторожно подвёл правой рукой веник и со всей силы ударил им по своему плечу, больно зацепив ухо.
Изворотливая муха слетела с плеча быстрее, чем пенсионер успел нанести кровавый удар. Ухо посинело, опухло, начало болеть и требовало мести.
Гривастый, как настоящий охотник, почти собака из породы охотничий сеттер, замер, поднял веник, взявшись за рукоятку двумя руками, подобно самураям из фильмов Акико Куросавы. Катана-веник завис в воздухе, как и сам Глеб Иванович. Он встал в охотничью стойку, продолжая одними глазами следить за полетом мухи. Муха пролетела и села на дверку комода, рядом со стеклянной полкой в румынском серванте.
На полке стоял немецкий фарфоровый чайный сервиз штучной работы неизвестного мастера, гордость его жены, Адели Викторовны. Сервис ей достался от дедушки, после войны он его вывез из Германии и подарил бабушке. На каждой чашке были изображены нимфы, купающееся в водопаде, а на блюдцах нарисованные голые девушки слушают чарующую музыку фавнов, играющих на флейтах. Козлоногие фавны развлекают милых девушек, кушали гроздья спелого черного винограда, а те им отвечают взаимностью, игриво дергая фавнов за козлиные бороды.
От удара веником о стеклянную полку, сервиз взлетел в воздух, кувыркнулся и полетел на пол. Глебу Ивановичу повезло, из шести тарелок и чашек целыми остались три, почти половина, три тарелочки разлетелись вдребезги, но одна только раскололась пополам, именно в том месте, где фавн, одной рукой играл на дудочке, а другой обнимал молодую нимфочку ниже спины.
На этот раз пенсионеру снова не повезло, он опять не убил назойливую муху. В это время в комнату вошёл сын Глеба Ивановича, Аркадий. Увидев, чем занимается его отец, сын начал активно помогать.
— Папа, папа, заходи слева, так, так, хорошо, — парень снял с себя спортивную кофту и сдал ею размахивать, — сейчас муха устанет и куда-нибудь сядет, там мы ее и убьём.
Но муха не думала уставать, в комнате было жарко, кондиционер не работал, а мухам это только на руку, в жару они почти не теряют энергию.
Муха, как метеор, проносилась по комнате из угла в угол. Наконец ей это надоело и она села на картину в дорогой багетной раме, выполненной в стиле ампир, висевшую на стене, над письменным столом. Картина представляла копию работы Айвазовского «Девятый вал».
Насекомое село передохнуть прямо на терпящее бедствие транспортное средство, вернее то, что от него осталось, разбитый корабль со сломанной мачтой и порванным парусом. Глеб Иванович кинулся к мухе и со всех силы ударил веником по мухе. Удар был сильным и точным, прямо в то место, где сидела муха. К сожалению Гривастый опять не успел. Муха взлетела и снова начала носиться по комнате.
От удара веником по холсту, огромная картина два на три метра, подскочила, слетела с гвоздя, упала на стол, на котором стоял стакан с ручками и остро заточенными карандашами. Ручки и карандаши проткнули холст в том месте, где коварная волна, именуемая девятый вал, настигает останки корабля и людей, терпящих бедствие. То, что не смогла сделать стихия, сделали ручки и карандаши. Они насквозь продырявили холст, убив ещё чуть живых членов команды. Дальше произведение изобразительного искусства полетело на пол, потянув за собой стакан с ручками и карандашами, ударившись углом рамы о паркетный пол. Рама треснула и разлетелась. Карандаши рассыпались по полу и несколько из них закатились по ноги пенсионеру. Глеб Иванович наступил на них, поскользнулся и полетел прямиком на девятый вал.
Больно ударившись о мачту разбитого корабля Гривастый застонал и выругался матерными словами: « А, чтоб тебя...» после этого он разозлился не на шутку, его глаза налились злобой, губы плотно сжались, не смотря на боль в носу, он поднялся, ещё крепче схватил веник и начал вращать глазами по сторонам, ища злосчастную муху.
— Папа, Папа! — кричал сын я ее вижу, вон она, на телевизор села, смотри телевизор не разбей, давай я ее сгоню оттуда. Аркадий начал словно пропеллером махать кофтой, прогоняя муху с телевизора.
Муха взлетела и перелетела на люстру.
— Сейчас папа, я ее с люстры прогоню, — крикнул сынок и замахал кофтой перед люстрой. Пятирожковая люстра, выполненная из венецианского стекла, только слегка закачалась от ветра. Аркадий продолжал размахивать кофтой, пока рукава не раскрутились и не зацепили люстру. Люстра мелькнула светом, ойкнула, сорвалась с крючка и полетела на пол. От неё целыми остались только два плафона.
Пенсионер в бессильной злобе заскрежетал зубами, встал обреченно, посреди комнаты, его взгляд стал решительным, а в голосе появились металлические нотки. Глеб Иванович напоминал героя-панфиловца у деревни Дубосеково, в сорок первом году, только тогда двадцать восемь героев остановили наступление немцев, уничтожив два десятка танков, а сейчас Гривастый представил себя на их месте, зло подумал: « Я должен ее убить!».
— Где она, Аркаша, я не вижу! — крикнул отец, крутя головой, не выпуская веник из рук.
— Вон она, папа, на журнальном столике сидит! — ответил сын, показывая указательным пальцем в сторону сидящей мухи.
«Ну сейчас ты у меня получишь, — злорадно подумал Гривастый.
В это время в кармане сына прозвучал звонок смартфона. Аркадий ответил:
— Да, Лена, че ты хотела, мы с папой заняты, у нас тут война с мухой, пытаемся от неё избавиться.
— От какой мухи? — спросила сестра, — для каждой мухи свой подход нужен, вот у вас какая?
— Да обыкновенная, чёрненькая с крылышками, но скотина шустрая оказалась, умирать не собирается.
— Это обыкновенная комнатная муха, синантропный организм. Может вы балконную дверь откроете и выгоните ее на улицу, — предложила Лена.
— Папа, Ленка предлагает муху на улицу выгнать, может и правда нам так сделать, иначе это добром не кончится, скоро мама с работы прийдет, — заявил сын.
«С мухами дружить не получается, но и убивать их не просто, — подумал отец, — действительно дочка права, надо муху выгнать на улицу».
— Сынок, открывай балконную дверь, — спокойным но решительным голосом сказал Глеб Иванович.
Вдвоём они перегнали муху на ту половину комнаты, где находилась балконная дверь, но когда они махали веником и кофтой, то зацепили шторы на окнах. Шторы сорвались с карниза и упали на пол. Муха сделала круг над головой пенсионера и вылетела на улицу. Гривастый вздохнул с облегчением. Он лёг на диван в позе мечтателя, расслабился, блаженно поднял глаза к потолку и вдруг увидел огромного комара, который кругами кружил над диваном, целясь прямо ему в нос. Глеб Иванович занервничал, комар явно нацелился на то, чтобы выпить последнюю кровь у пенсионера, изнасилованного назойливой мухой.
Когда комар подлетел ближе, Гривастый услышал характерное жужжание. Ухо продолжало ныть и напомнило Глебу Ивановичу о том, что у него одна голова и бить по ней необходимо настолько аккуратно, чтобы не потерять память от удара.
«Чем же прихлопнуть этого гада?» — подумал пенсионер. В это время в комнату вошёл рыжий кот Васька, он медленно но степенно прошел по комнате и запрыгнул на диван. Улёгшись на груди пенсионера, кот замурлыкал, нажимая подушечками передних лап прямо на солнечное сплетение. Кот всегда так делал, когда чувствовал, что хозяин нервничает и у него подскочило давление.
— Мрры, мрры, — урчал кот, у Глеба Ивановича наступило умиротворение, он расслабился, закрыл глаза и заснул.
Комар спокойно сел на нос пенсионера и начал пить кровь. Кот Васька, увидев хищника, решил позаботиться о своём хозяине, проворно вскочил, резко выбросив правую лапу с выпустившими острыми когтями, кот точным ударом убил комара, размазав напившегося крови вампира, по лицу пенсионера.
От резкого удара и царапин от когтей, Гривастый проснулся, двумя руками схватился за нос, затем увидел кровь на руках, захотел возмутиться, но вдруг заметил раздавленного комара на своём указательном пальце. Из тела мертвого вампира выходила его собственная кровь.
—Ах ты мой спаситель, — пенсионер ласково погладил по голове рыжего кота, — где ты был, когда я с мухой воевал.
Васька снова замурлыкал, но вдруг увидел муху, залетевшую в комнату. Кот соскочил на пол, ловко подпрыгнул, двумя передними лапами схватил муху и тут же ее проглотил.
Глеб Иванович расчувствовался от такого зрелища, быстро прошёл на кухню, достал из холодильника размороженную ставридку и положил ее в мисочка кота.
— Кушай мой спаситель, защитник мой дорогой, сегодня два раза спас меня, Васек, котик мой бесценный, — ласково произнёс пенсионер.
Васька с благодарностью посмотрел на хозяина и урча начал есть рыбу.
Валерий Олейник