-Ведь не успокоится гад, - когда покинул кабинет государыни и уединился с Томасом в своей комнате для беседы, продолжил говорить Николас.
Оба время от времени смотрели на закрытую дверь. Чувство опасения, что их могут услышать, не покидало, и друзья говорили тихо, как могли...
-До нашего короля ведь всё дойдёт, - шептал Николас. - Ведь Чеботаев вернётся в Кадис вместе с невестой или женой, коль успеют обвенчаться здесь. Нас и там могут обвинить во всех грехах и ещё в чём.
-Надо помочь Анне бежать, тогда матушка её под венец не будет спешить. А там будет время доказать его неблагонадёжность, - шептал Томас.
Слушая его, Николас понимал, что друг прав. Соглашался полностью, и желание появилось следовать именно этому плану.
-Побег Анны, Кадис и разоблачение Чеботаева, - перечислил Николас, встречая улыбку поддерживающего и точно так же думающего товарища...
Друзья с решением немедленно найти Анну и договориться о плане побега, которого она так ждёт и о котором просила всё время, покинули спальню. Томас знал уже от Карины, где фрейлины будут проводить время, а с ними и Анна. Она назначила Томасу встречу именно там, у музыкального зала, куда была тоже приглашена с другими служанками слушать песни.
Анна сидела в кругу фрейлин, как и ожидалось. Вокруг царила тишина. Все чего-то ждали, и вот, девушка, сидевшая рядом за клавесином, начала играть. Она оглянулась на дверь, на пороге которой остановились Николас и Томас, и друзья узнали в ней Карину. Будто специально ждала она их.
Мелодия полилась по залу, раздаваясь вокруг мягким, еле уловимым эхо. Вместе с нею запела нежным и красивым голосом Анна... Этот голос придавал песне сказочную ауру, от которой Николас ещё больше был покорён. Он уже не сопротивлялся. Он понимал, что бесполезно отрицать все чувства, что родились в нём ещё в Кадисе, когда увидел Анну впервые... Это была настоящая любовь...
Он любовался милой сердцу девушкой. Она уже была его. Пусть у неё была некая связь с Пабло. Пусть она говорит, что любит Пабло. Но... Николас был счастлив, наслаждаясь видеть её и слушать сейчас, и ощущать, что она — его любовь навсегда...
Никогда не любите, коль не можете
Терпеть недостатки его.
Порой он приревнует к прохожему,
Но промолчит, не покажет того.
Он поникнет от недовольства
И слово скажет, что невпопад.
Нет святых средь людей, но есть сходство:
Все желают любви звездопад.
Нет идеалов и нет совершенства.
Пусть царит истины красота.
В отношениях много есть масок,
А от сердца - лживые глаза.
Когда же в делах твой любимый,
Пусть побудет один. Надо так.
То отлучится, то нелюдимый,
То в молчанье сидит, то весельчак.
Если всё это можете вынести,
То не бойтесь, любите его!
Он подарит вам годы взаимности,
Верность, радость и страсти огонь.* (* - перевод автора, Thomas Campion, “Never love unless”, 1617 г.)
-Господа испанцы! - фрейлины, как только Анна закончила петь, с восторгом стали оглядываться на стоящих на пороге зала Николаса и Томаса.
Они узнали их и повставали с мест. Кто-то раскрыл веера, бросая кокетливые взгляды. Кто-то стал медленно подходить и, перебивая друг дружку, спрашивать:
-А вы можете петь? Говорят, испанцы владеют удивительными голосами! А музыка - что рай!
-Какие у вас красивые представления об Испании, - улыбнулся Томас, подмигнув сидевшей за клавесином Карине, и та сыграла пару мелодичных звуков в ответ, словно призналась во взаимных чувствах.
-Спойте и вы нам! Спойте! - наперебой умоляли фрейлины, и друзья с улыбками переглянулись.
Заметив вошедшую в зал государыню, они воодушевились ещё больше. Екатерина Алексеевна мило улыбалась, предвкушая прекрасное время музыки, и села рядом с фрейлинами. Друзья тут же взяли стоящие у стены гитары и сели перед прекрасными слушательницами.
Все замерли. Николас снова взглянул на Анну, пока друг подмигнул своей счастливо улыбающейся Карине, которая так и сидела за клавесином. Анна же только попыталась улыбнуться, но печаль, которую было видно в глазах, не смогла побороть.
Николас шепнул другу, какую песню будут исполнять и, заиграв на гитаре невероятно плавную мелодию, стал петь красивым ласковым голосом, а смотреть лишь на Анну...
К рукам хрустальным я упал.
К лилейной шейке наклонился.
Губами прикоснулся к волосам,
Что золотом искрятся... Я влюбился...
Ручей мне рядом прошептал
Те сладостные предсказания.
Роз аромат я сладостно вдыхал
И терний не боялся и изгнания.
И только солнце ярким светом ослепило.
Может завидовало нежности моей.
Конец любви пророчило и поразило
Болью навеки, тоскою дней...
Продолжение - http://proza.ru/2023/07/12/1202