Предыдущая страница http://proza.ru/2023/06/08/664
Лесовский командовал эскадрой, собранной наспех, совершенно неподготовленной для длительного плавания, состоявшей из кораблей разного типа, имевших разную крейсерскую скорость.
Командиры кораблей не имели опыта совместного плавания в составе эскадры, но были опытными моряками, а сам Лесовский никогда раньше не командовал соединением кораблей, но зато у него был опыт плавания в составе эскадры на Черноморском флоте.
Обычно при отправлении в дальнее плавание командиры кораблей тщательно подбирали команды, каждый хотел получить опытных матросов, дисциплинированных и здоровых.
Командиры экипажей, в свою очередь, старались избавиться от разгильдяев и больных, поэтому каждый командир корабля вместе с врачом и старшим офицером (старпомом) тщательно осматривал кандидатов.
В тот раз всё делалось в такой спешке, что в состав команд попало много больных моряков. Не успели обеспечить и соответствующим продовольствием, антицинготными средствами.
Опасаясь встречи с английскими военными кораблями, Лесовский решил вести эскадру в Атлантический океан не обычным маршрутом следования судов, а проливом между Оркнейскими и Шетландскими островами.
В Атлантике он тоже наметил маршрут в стороне от торговых путей. Таким образом, он рассчитывал (и его расчёт оправдался), что появление русских кораблей у берегов Америки окажется неожиданным.
Как сказано в отчёте: «...С самого выхода в океан, т.е. до 3 сентября, плавание сопровождалось обстоятельствами весьма трудными и утомительными, с ходом столь несоразмерным, какой оказался между быстрыми ходоками фрегатами и далеко уступавшими им в ходе корветами.
Трудность эту составляли дожди, перемежавшиеся с густыми туманами. Но эскадра шла соединенно до 26 августа. ...Когда мгла начала редеть, с флагманского фрегата "Александр Невский" увидели, что фрегат "Пересвет" и корвет "Варяг" на своих местах.
Но корвета "Витязь" нигде не было видно.
По разлучении с "Витязем" шли в ордер фронта и 30 августа были застигнуты попутным ветром с пасмурностью, во время которой корвет "Варяг" в ночь на 31 августа разлучился с эскадрой.
На другой день фрегаты оставались под малыми парусами в надежде, что если "Варяг" отстал, то он подгонит, но ожидания остались тщетными.»
Клипер «Алмаз» отстал ещё в Скагерраке. Командир клипера 7 октября 1863 года докладывал: «Ветер засвежел и сделался совершенно противный, клипер заметно отставал, и здесь я увидел, что, несмотря на форсированные паруса, ему не под силу держаться с фрегатами.
Ночью 2 августа я потерял из виду эскадру, а потому утром развёл под двумя котлами пары и пошёл в назначенную адмиралом широту и долготу….».
Выход в Атлантический океан описал один из участников плавания: «Хотя мы прошли Немецкое море скоро, свежими попутными ветрами, но качка, довольно значительная, преследовала нас всё время….
В ночь с 4 на 5 августа штиль, развели пары, пошли между Аркадскими (Оркнейскими – прим. автора) и Шотландскими (Шетландскими – прим. автора) островами, голые скалы, поросшие мхом.
Издали виднелись обе группы. Атлантический океан – свежий противный ветер, огромное волнение, с трудом действовали машиной, туман».
«Хорошо ты море, - писал он, - когда подумаешь о тебе сидя пред камином в тёплом и сухом кабинете…но хорошо ты море и тогда, когда простоишь шестичасовую вахту на верху при свежем противном холодном ветре с дождём тогда уже твоим прелестям нет конца.
Продрогший и промокший до костей вахтенный начальник с нетерпением достаивает восьмую склянку – и вот в надежде пообедать и улечься спать в тёплой и сухой каюте, спускается вниз и идёт переодеваться;
с трудом отыскивает сухое бельё и платье в промокших от текущей палубы комодах, и садится за стол». Дальше идёт рассказ о том, как он обедает во время качки, проливает суп на штаны, которые нужно теперь выжимать, а затем идёт в каюту, ложится спать, но
«огромная волна вкатилась на верхнюю палубу, и, шумя у шпигата, протискивается во все щели, и койка бедного вахтенного начальника представляет лужу….»
Матросам было ещё хуже, запаса сухого белья у них не было, койки сырые, воздух – хоть топор вешай. Если офицеры жаловались на еду: «солонина с макаронами и макароны с солониной, да горох и капуста, да по праздникам кусочек поросёнка в продолжение 50 дней»,
что же тогда говорить о матросах, выполнявших тяжелейшую работу с парусами! «Из всех 50 дней, - писал этот офицер, - мы имели 4–5 дней попутные ветра, остальные лавировали всевозможными ветрами, вгонявшими зачастую в два рифа.
Дожди и шквалистые ветры испытывали наше терпение; мы видели солнце раз в неделю». Всё это не могло не сказаться на здоровье людей.
Адъютант Лесовского лейтенант Семечкин записал в дневнике: «На фрегате 45 человек цинготных. Болезнь постыдная, но в соответствии с порядком вещей, который завёлся кронштадтской администрацией.
Люди у нас в России не ценятся, а считаются вещью, которая стоит столько-то рублей. Зимой матросы на вооружении плохо одетые, полуголодные, не отдохнувшие. Страшная сырость на фрегате.
Интенданты – службу не несут, а наслаждаются….
«Александр Невский» течёт всеми пазами. Плохо пригнаны полубортики, плохо проконопачены, ни матросы, ни офицеры, ни адмирал не могут отыскать сухого места. Адмиральская каюта больше других была затоплена.
Ночью холодно, трудно стоять на ногах, вещи и книги в воде, портятся, посуда бьётся. В батарее целые потоки воды, пушки бухтуют на своих талях, переборки скрипят и т.п.
Ветер непрерывным воем в снастях, на сердце тяжело. Барометр 29, 54 шторм, сильный дождь».
Два человека на эскадре погибли, сорвавшись с мачты. Стали умирать матросы, больные цингой, хоронили одного за другим.
4 сентября увидели шхуну с приспущенным флагом, люди на ней махали руками, прося о помощи.
Лесовский приказал подойти, выяснить, в чём дело. Оказалось, что они спасли команду с затонувшего норвежского клипера (16 человек) и попросили взять 6 американских матросов, поскольку сами шли в Англию.
Адмирал распорядился взять. Американцев поместили в батарейной палубе, выделили им чистые койки, дали одежду. От них узнали, что в Европе всё спокойно.
10 сентября увидели американский берег. Наняли лоцмана за 90 долларов, в половине девятого утра стали на якорь у Итон Поинта. Переход длился 56 дней. Далее Семечкин написал в дневнике:
«11 сентября взяли другого лоцмана и пошли северным Нью-Йоркским проливом, красиво расставленные дачи, множество судов. Стали на якорь у Фламинг бай, ждали очередного прилива, чтобы пройти Чёртовы ворота.
Вокруг несколько шлюпок, молодые леди махали платками. Вечером я, Соковнини, Копытов, младший доктор и несколько гардемаринов – берег. Маленькая деревушка. Пили молоко, ели яблоки, твёрдые, как дерево, но вкусные.
Нас принимают за французов. Адские ворота Hell Gate. Адмирал заранее послал меня и Соковнина в Нью-Йорк, чтобы дать знать консулу и Кроуну. Вихрь труда и хлопотливости непостижимый.
Люди бегут, дилижансы несутся, ферри боты, пароходы. Из Нью-Йорка привезли Кроуна и Бутакова.
«Ослябя» пришёл 31 августа. 13 сентября. Отлично прошли узкость. Корветы пришли вчера вечером. Салют. Погода испортилась, дождь.
Получил письмо №1. Отвёз на следующий день почту, заказал сюртук и визитные карточки….
15 августа. Ждали посланника, но он не приехал, простудился».
Продолжение http://proza.ru/2023/07/06/1413