Друзья!
Из Сети.
"Быстро текли-бегли с Алтайских гор в полуночную северную сторону две сестры: Катунь да Бия. Ретивые, говорливые и одна другой краше.
Бегли они так, текли да и встретились. Слились. Вместе потекли в одном русле. Потекли сестры-реки Бия да Катунь в одном русле да и заспорили: как называться реке, которая из них составилась.
- Я сама по себе текла, - говорит Катунь Бие, - а ты в меня впала. По мне и должна называться большая река - Катунью.
А вторая сестра, Бия, тоже из неуступчивых была.
- Не я в тебя, Катунь, впала, а ты в мои воды влилась. По мне и называться большой реке - Бией.
Долго бы так они спорили, волновались, пенились, из берегов выходили, да человек на ту пору случился. Землепроходец. Из русских людей. Они к нему подмываться стали.
Так и ластятся, плещутся, к его ногам подступают. Каждая свою рыбу ему на берег выкидывает. Каждая свое имя от Алтайских гор до полуночного холодного моря пронести хочет да себя прославить.
А русский человек из простых был. Не любил он, когда себя выставляют, за славой гоняются, родной сестры-брата ради этого не жалеют. И сказал рекам:
- Рассужу я вас, сестры. Ни той, ни другой обидно не будет. Обе-две вы в одном имени большой реки жить будете.
Сказал он и назвал большую реку - Обь.
Так неуступчивые, норовистые, порожистые сестры, сливая воды, потеряли свои имена и потекли обе-две Обью. Великой сибирской рекой. Все ее знают, красавицу, а про Бию и Катунь мало кто вспоминает". Евгений Пермяк.
...Други!
У нашей величественной Оби много рукавов,проток. Она из них Юганская Обь,образовавшая большой остров с самой Обью.На нем выстроен "островной" город Нефтеюганск и есть несколько поселков. Два моста отсюда уводят на юг, на большую землю,автомагистраль Тюмень-Сургут.
Поселок Пойковский расположен на другой трассе,к столице ХМАО-ЮГРЫ городу Ханты-Мансийску,где сооружен еще один мост "красный дракон" через Иртыш,по которому весь автотранспорт направляется по северному широтному коридору,ведущему к Ивделю,Серову,Екатеринбургу,Перми.
Через Иртыш у города Тобольска по железнодорожному мосту идет сообщение между Сургутом и Тюменью.
А сам Сургут скоро обзаведется еще одним современным автодорожным мостом через Обь,который позволит разгрузить потоки автомобилей через первый вантовый мост.
Быстро развивающиеся нефтегазовые Север и Арктика властно требуют новой инфраструктуры,новых подходов к освоению обширных северных территорий России!
Вл.Назаров
*******************
1.БЫЛИННАЯ ПОЙМА ОБИ...
... С Сергеем Ивановичем Кононенко, пойковским фермером, мы встретились в довольно пасмурный день. Пчелы почти не летали, над ульями не было слышно обычного неумолчного жужжания крылатых тружениц. В поселке Пойковском на газонах, а также вдоль дорог обильно цвел донник! Его душистый медовый запах перебивал бензиновую гарь, черный смрад дизельных выхлопов на трассе Нефтеюганск — Ханты-Мансийск.
Фермерская усадьба расположена на самом краю Пойковского; рядом дамба и пруд местного яхт-клуба, далее по зеленым лугам змеится обмелевший рукав протоки Горной, километрах в тридцати-сорока отсюда впадающей в Обь.
— На моторке часа полтора плыть, — подтверждает хозяин усадьбы, мой почти что земляк (родился на Урале, в Челябинской области). — По зимнику на «газушке» ехать минут сорок, не больше...
Великая Обь на своем пути в Северный Ледовитый океан вбирает множество рек-притоков, тысячи больших и малых проток. Горная — лишь одна из них, хотя в районе поселка Каркатеевы похожа на немалую реку; в весенний паводок она даже судоходна! Через несколько десятков километров южнее, возле поселка Лемпино, течет по направлению к Оби Большой Салым. И как же благодатны места вокруг названных мною точек на карте! Густая, по пояс — а то и выше головы! — трава в поймах, сохраняющееся пока обилие рыбы, особенно в период ее сорового лова, обширные ягодники в островных лесах и целые заросли, прямо-таки настоящие черемуховые и калиновые гривы — леса в припойменной части, гнездящаяся повсюду на протоках и сорах водоплавающая дичь — это только часть перечисленных мною былинных див обской поймы, включающей в себя и поймы всех в нее впадающих рек и проток, озерные луга, болота и т.д.
Длящаяся почти полвека интенсивная нефтедобыча не смогла уничтожить красоту и былинность обской поймы!...
Знаю в Нефтеюганске многодетного фермера Виктора Ивановича Яловегу, назвавшего свое КФХ ... «Милая пойма»!. Для него, для семьи украинского хлопца, давным-давно променявшего свою «Незалежнюю» на Среднее Приобье, — пойма Юганской Оби (широкого рукава самой магистрали) воистину кормилица и поилица!
Сергей Иванович Кононенко — тоже не новичок в наших краях. Пчеловодом был его отец, внушивший с малолетства страсть к медовому промыслу босоногому пацану Сереге, все лето крутившемуся возле гудящих ульев. Запах дымокура, темная сетка на лице отца, вынимавшего из простых деревянных ящиков тяжелые рамки с сотами, налитыми янтарным медом, — все это четко врезалось в память С.И.Кононенко. Он помнит и кочевки отцовой пасеки на гречишные, донниковые, эспарцетовые поля местных колхозов и совхозов юга Челябинской области. Тогда там было истинное раздолье для пчел!...
Нынче и в Пойковском, и в Нефтеюганске на магазинных полках пылятся лишь два вида меда — «Башкирский» да «Алтайский». На рынках у бабушек и вовсе неизвестные марки: засахаренная, беловатая масса, о которую и ложку сломаешь.
— Наш, северный, мед имеет особый вкус и аромат, — подтверждает мой собеседник, — пойковчане за медом ко мне предпочитают идти, а не на базар. Даже наши отпускники, привозящие мед с Украины, из Краснодарского края, отмечают резкую разницу во вкусовых качествах стороннего и местного, фермерского, меда.
Что ж, кононенковский мед качается прямо из наполненных сотов, он свежий и целебный, впитавший аромат то цветущих майских тальников, то донника или кипрея, а то и черемухи, калины, рябины.
По словам Сергея Ивановича, не только обочины дорог и поселковые газоны снабжают
его пчел нектаром и пыльцой, но и многочисленные садово-огородные кооперативы, где летом обильно цветут малина, клубника и другие плодово-ягодные кустарнички и деревья.
— Вон там, с километр отсюда, густые калиновые леса, — показывает Сергей Иванович на пойму протоки Горной. — А сколько бывает цветущего черемушника, тальников!... Медоносов у нас хоть отбавляй, настоящее изобилие!...
С утверждением моего героя трудно не согласиться. И в своей предыдущей статье «Медоносы Севера» я сам постарался это всячески доказать!...
В огороде С.И. Кононенко мохнатые шмели собирают пыльцу с укропа; пыльца — «хлеб» для шмелиных деток. Но очень много пыльцы дает цветущий в июне — начале июля шиповник; с него и пчелы берут этот взяток! Даже наш обыкновенный огородный осот — прекрасный медонос! Кстати, каждое растение придает «пище богов» не только аромат, но и цвет: кипрейный мед коричневатый, а тальниковый — совсем белый! И давно подсчитано, что ива может дать 60 кг меда с гектара, а богатырь иван-чай (кипрей узколистный) аж... 600 килограммов! С осота, кстати, пчелы могут собрать нектара вдвое больше, чем с тальников!
По мнению С.И. Кононенко, в наших северных краях, на необъятных поймах, горельниках и вырубках . особенно экономически выгодно так называемое пакетное пчеловодство (это когда пчел не оставляют на зиму в ульях, а ... «закуривают», уничтожают).
Когда-то, вспоминает Сергей Иванович, в России были специализированные совхозы, снабжавшие пчеловодов всей страны пчелами. То есть они даже по почте рассылали всем желающим или бессотовые пакеты с живыми насекомыми (обычно в фанерных ящичках — обязательно с маткой!), или сотовые (рамки с сотами и медом, пчелами). Стоили в советские времена такие пакеты рублей по сорок.
Теперь же северному пчеловоду целая проблема приобрести новый улей: надо ехать самому, за свой счет, или в Аромашевский район юга Тюменской области (там один улей продают за три тысячи рублей, и это без учета транспортных расходов), или в Омскую, Челябинскую области. В Пойковский давным-давно централизованно не привозят пчел, все ложится на плечи частника-пчеловода.
— Мне украинских пчел привозили еще в 1983 году, — вспоминает Сергей Иванович, — хлопцы как-то задумали мед качать, что-то у них не получилось, продали ульи мне. Потом содержал я пчел вятских, из Кирова доставлял. Зимуют они хорошо: поздней осенью забрасываю ульи снегом, там возникает потом отдушина, через которую пчелы и дышат!...
Правда, нынешним летом в медовом хозяйстве С.И. Кононенко приключилась немалая беда: какие-то птички... склевали всех маток! И к концу лета полуопустевшие ульи доходили совсем до ручки, не дав почти никакого медосбора.
А ранее к кононенковским пчелам прицепился европейский гнилец, от которого все же пчелиное поголовье удалось спасти. Произошло это еще в 2001-м году, когда продавцы пчел всучили на них даже... санитарную книжку: мол, болезней не будет — качай себе мед, фермер!
— Есть у меня сейчас договоренность, — продолжает рассказ Сергей Иванович, — с
омскими пчеловодами. Наверное, по весне к ним скатаю, заберу новых пчел!...
Так как же с пакетным пчеловодством? Для одного Кононенко никто сотовые или бессотовые пакеты доставлять не будет (а других фермеров-пчеловодов в Нефтеюганском регионе давно уже нет!).
Конечно, и до Омска дорога не близкая, только на одни железнодорожные билеты и багаж сколько средств потратишь! А деньги позарез нужны сейчас на другие фермерские дела: строительство нового коровника завершить, ремонт других сельхозпомещений произвести, наконец, на покупку сена тоже «мани-мани» необходимы! Да, живя в пойме и имея под боком великолепную траву, вынужден Сергей Иванович ежегодно покупать сено для своих одиннадцати буренок, из которых только две — дойные! Плюс к этому в хозяйстве 20 свиней, столько же гусей, утки, голуби!...
— За всю жизнь на Севере сумел приобрести только два мотоблока, — горько усмехается мой герой, — но и у других пойковчан дела не лучше. Косит тут один Гриша Шамшурин; кто пожелает, идет к нему на поклон, а потом самостоятельно сушит сено и вывозит его с поймы. Но и это дорого и хлопотно!...
Пчелы, конечно, не перевесят хрюшек, гусей, уток и буренок, но ульи у Кононенко — для души! Это как бы частица его малой родины, кусочек его светлого и радостного детства!...
Шестнадцатого августа с.г. я совершил небольшое путешествие по пойме, непосредственно прилегающей к Оби.
Был жаркий солнечный день, но дул сильный восточный ветер, под которым зеленое море осоки ходило волнами. Посмотришь вдаль — трава, трава, трава, кое-где перемежаемая кустиками тальников. Словно былинная степь раскинулась перед тобой: нет ей ни края, ни конца. До самого горизонта уходит эта могучая травища, расцвеченная желтым, розовым, белым. То — частые куртинки цветов!... В половодье шалой водой заносит в эти места семена многих растений. И потом текут по пойме цветочные «реки»!
В прошлом году вода держалась в пойме Оби до конца августа, а в сентябре пошли дожди. Почва раскисла, стала непроходимой для техники и даже для человеческой ноги. Да и трава после столь позднего схода воды не успела достаточно пойти в рост, как ее накрыл первый снег. Так и осталась пойма некошеной!...
В 2001 году, когда я брел с рюкзаком и фотоаппаратом от Девкиной протоки через пойму к Оби, там даже 10 сентября ... косили! По просохшим заливным лугам деловито бегал голубой тракторишко «Беларусь» с сенокосилкой; по пойме там и сям были разбросаны маленькие «стожки» — поставленные на ребро рулоны готового сена. Нынче, если не зарядят дожди, сюда снова обязательно выйдут сенозаготовители: трава уже ждет их! Не знаю, сколько тонн прекрасных грубых кормов дает этот уголок поймы площадью до 30 квадратных километров в районе третьей нитки ЛЭП-500 и магистрального нефтепровода Усть-Балык — Омск. Наверняка, не одно, а на десятки-сотни стад дойных буренок! Приходи только, человек, бери эти щедрые дары обской поймы!...
Так — везде: на поймах всех речек, озер и проток — трава, трава, трава!...
На развилке Девкиной протоки, где она полноводным рукавом поворачивает на юг, к Сырому Агану, в нынешнем июле я... заблудился в густой траве-метлиге: она была выше моей головы! Стеной стояла вокруг никогда некошеная пойменная трава. И стоило больших усилий пробраться сквозь нее к лесистому острову!
Каждый год в этих местах я собираю грибы, ягоды, рву речную мяту для зимних лекарственных фиточаев. Красная и черная смородина, шиповник, рябина, черемуха, калина ежегодно одаривают меня ведрами спелых плодов и ягод!
Нынче, перейдя дважды вброд Девкину протоку, я очутился на старом горельнике, поразившем меня обилием спелой черемухи, еще дозревающих шиповника и калины. Здесь поистине никем не тронутые заросли этих деревьев и кустарников! Знай, собирай и собирай впрок целебные дары северной природы!
Из дневника: «Сижу на бревне за «стрелкой», на другом берегу Девкиной протоки. Яркое солнце, голубое небо, свежий ветер! Расположился я посреди широкого раскидистого куста тальника, который давно растет на возвышенности в пойме и ежегодно затапливается паводковой водой. Сейчас здесь кругом бушует море жирной ярко-зеленой осоки; очень много среди нее розовых, желтых и белых цветов.
На очень обмелевшей протоке (в первый раз на ту сторону ее перешел по ржавой трубе нефтепровода) видел стайки трясогузок, куликов и чаек. Кормятся на свежей обнажившейся отмели, ищут клювами в жирном иле разных личинок, червячков. Мальки-рыбки темными тучками снуют в прозрачной воде, привлекая даже крупных халеев.
Тальниковый куст, где нахожусь, давно привлекал мое внимание. Он, самый последний в редкой шеренге других ив, запечатлен на многих моих цветных фотоснимках, сделанных с высокого левого берега на «стрелке» протоки — в весеннее и летнее половодье.
Ничего загадочного тут не оказалось: грубые и шершавые корни-стволы, раскинувшиеся «розеткой» среди сухой глинисто-песчаной почвы; многие внутри полые, изъеденные водой, ветрами, морозами! От них вверх тянутся молодые стволы-отростки, достигшие уже трехметровой и более высоты. Куст снизу полностью продувается ветром, сидеть тут удобно и приятно: совершенно нет никакого гнуса! На запад и северо-запад от моего дерева тянутся заливные, соровые, луга — вплоть до самой Оби, обозначенной на горизонте еле заметной грядой тальников.
Пройти бы туда пешком!...
Над горельником медленно кружат две больших хищных птицы, высматривая внизу добычу. Кумушки-сороки весело скачут по голым веткам засохших осин и берез! И не души на многие километры вокруг!
Только на трубе нефтепровода сейчас, наверное, закидывают удочки рыбаки-любители: там еще вода задержалась.
По пути сюда, на лесном острове, я встретил двух ярко-рыжих белок: обе лущили кедровые шишки! В нынешнем году вроде бы неплохой урожай кедровых орехов... Значит, и косолапый может объявиться снова, и соболь, и многие лесные птицы пожалуют в гости к нам.
Под сосново-кедрово-березовым пологом полным-полно спелой черники; на трассе
ЛЭП среди травы и валежника проглядывают ярко-бордовые кисти ягод брусники. Для домашнего фиточая нарвал мяты, черники, смородины, черемухи, шиповника. За калиной приду в сентябре...
... Сотни, тысячи нефтеюганцев, пойковчан, лемпинцев, сингапайцев проводят свой летний отдых на сорах, поймах, в островных лесах. Какие здесь замечательные по своей рекреационной способности места! Как их надо беречь — от лесопорубщиков, от разного рода хапуг и браконьеров и даже... от нефтяников! Да, тьфу-тьфу, лопнет вот когда-то ржавая, уже без изоляции, труба магистрального нефтепровода высокого давления Усть-Балык — Омск — и прощай пойма!!! Все ее великолепие надолго, на многие десятки лет, померкнет!... ».
На меня все время давят пиарщики ОАО Юганскнефтегаз! Мол, перегибает писака палку, дела не столь уж плохи у нас! Но посмотришь на пересекающие ручьи, протоки, озера ржавые нитки трубопроводов, дышащих на ладан, — и снова берешься за перо! Ведь беда опять на носу!...
Порывы нефтепроводов обезобразили ландшафты во многих местах федеральной дороги. Едешь мимо залитых нефтью болот и лугов — и ахаешь! Мать твоя за ногу, что творится, какая вопиющая бесхозяйственность, антиэкологичность!...
И еще. Если эти слова все же дойдут до читателя, значит, ЮКОС еще не совсем победил меня и ... прессу!
Начал я свой рассказ с шести ульев С.И. Кононенко, простого и вовсе не богатого пойковского фермера.
Думаю, займись по-настоящему наша зажиревшая районная власть северными медоносами и пчеловодством, сделала бы доброе дело не только для Сергея Ивановича, но и для многих сельских жителей нашего региона. Не может быть такого, чтобы северное пчеловодство насовсем исчезло! Какие надо иметь куриные мозги, чтобы утверждать такое; и чтобы увещевать невежд: мол, проживем и без своего, кровного, меда! Башкирскому, алтайскому, краснодарскому, ставропольскому и многим другим наш мед, повторю, не чета: он гораздо ароматнее, вкуснее! Он не разбавлен производителями и торговцами сахарным сиропом, другими вредными добавками. Он, как свежий огурец с грядки, — благоухает чистотой, красотой! Есть и пить наш мед — значит, долго жить! А прибавим сюда цветочную пыльцу, прополис — так и вовсе надо будет забыть про аптеку!
В круглосуточно работающей аптеке в третьем микрорайоне Нефтеюганска иногда беру баночку завозного меда, соединенного с женьшенем, золотым корнем и другими целебными растениями. Стоит 250-граммовая баночка около ста рублей. Неработающие пенсионеры лишь облизываются на эту биологически активную добавку!
Но ведь эти немалые деньги отнимаются не только у больных, но и у северных крестьян, фермеров! Им отовсюду вбивается в головы... невозможность (???) ведения северного пчеловодства, им ставятся палки в колеса, лишь бы не разводили много ульев. Вот и уезжают от нас хоть сколько-то смыслящие пчеловоды, а старики — знатоки этого дела уже давно обретаются на кладбищах.
Создай же власть хоть один пчелосовхоз (муниципальное предприятие), не было бы ей
отбою от благодарных северян, которые, кстати, и за шишкой кедровой, и за ягодой разной витаминной прут в лес на своих двоих.
Централизованной заготовкой дикоросов у нас никто практически не занимается. Вот и пропадают ежегодно сотни, тысячи тонн целебной продукции тайги, островных лесов и пойм. Но об этом — в следующей статье!
Вл.Назаров
Нефтеюганск
2005 год
******************
2."Я был буквально очарован...»
«Пряничный домик», как часто называют Дом-музей народного художника СССР Владимира Александровича Игошева (1921 - 2007), - одно из самых необычных зданий Ханты-Мансийска. Построенный в стилистике русского модерна московскими архитекторами и дизайнерами, музей действительно напоминает сказочный теремок, неведомым образом перенесенный в сегодняшний день из начала двадцатого века.
Дом-музей народного художника был открыт 28 октября 2001 года, в день 80-летия Мастера. День рождения музея. От этой точки протянуты нити к прошлому. Народный художник СССР В.А. Игошев родился в 1921 году в Башкирии. Во время Великой Отечественной войны с 1941 по 1943 г. Владимир Александрович Игошев служил в действующей армии. Был тяжело ранен под Сталинградом, долго находился в госпитале. Награждён орденами и медалями. В 1950 году окончил Московский государственный художественный институт имени В.И. Сурикова.
В 1954-м молодой художник, впервые очутившийся в мансийском стойбище, влюбился в Югру, не подозревая, что эта любовь - на всю жизнь. Для него это одно из многочисленных путешествий определило судьбу, сложилось в творческую биографию. Вот как пишет о своей первой встрече с Севером сам художник: «Около нарт стоял высокий плотный человек в оленьей меховой шубе - малице и развязывал сыромятные ремни, которыми была привьючена к нартам какая-то поклажа. Подойдя ближе, я был буквально очарован всем, что было перед моим удивлённым взором. И этот могучий с тёмно-коричневым обветренным лицом человек, казавшийся неповоротливым в толстой меховой одежде, и серо-серебристые с тёмной шерстью на ногах и белыми бородами большеглазые рогатые олени, обвитые незамысловатой, но искусно украшенной потемневшей ременной упряжью, и деревянные нарты с наброшенной оленьей шкурой - и всё это на фоне белого искрящегося снега. Как было не прийти в восторг от всего этого, виденного впервые?»
Упоение новой темой в творчестве совпадает с общественным признанием. В 1956 году в Москве открывается персональная выставка Владимира Игошева, представляющая произведения на северную тему. Теперь не только на Урале, но и в столице познакомятся с природой и культурой Югорского края.
В последующие годы Владимир Александрович постоянно ездит в таежный край. Художник стремится подметить интересные события и особенности в образе жизни местного населения. Он создает жанровые мотивы, искренние, с некоторым налетом наивности. В работах «Перед началом киносеанса» (1957), этюде «Песня старого манси» (1957), «Утро» (1957) через изображение эпизода художник раскрыл своеобразие времени. Они оставляют радостное и светлое впечатление. Их звучная гамма красок, переливы, игра светотеневых бликов и цветовых рефлексов делают эти работы динамичными и словно приглашают зрителя стать участником изображаемого события.
Позднее в поисках острого выявления неповторимых особенностей человека, состояний природы художник переходит от многокрасочной палитры ранних работ к сдержанности цвета, лаконизму. В картинах «Сарайчик» (1980), «Лыско» (1980), «Маленький манси» (1986), потрясающем этюде «Старуха» к картине «Сотая весна» (1979) художник использует выразительность крупного цветового пятна и четко отточенного силуэта, которые обретают тем большую силу, что колористическая гамма предельно сдержанна.
В портретах оленеводов, рыбаков, охотников, поэтов и писателей («Мансийский поэт Юван Шесталов», «Маргарита Анисимкова») есть и романтика и реализм. Особенно в портрете Ю.Шесталова взволнованной приподнятости образа, в котором отсутствует проза будничного, способствуют острота композиционного построения, пронизанного внутренним движением, энергия и благородство колористических контрастов и созвучий, темпераментность широкой живописи. С чуткостью художника он остро улавливает нюансы настроения личности. Красотой для художника является вдохновенность человека - труженика и творца.
В поездках по округу Владимир Игошев делает зарисовки, пишет с натуры, общается с местными художниками. Искренняя дружба связывала их с Михаилом Бронниковым, они много работали вместе. Многочисленные этюды, сделанные крепкими энергичными мазками, иногда с применением мастихина, показывают то, что художник добивается плотности и сложности фактуры изображаемого мотива. Живописец постоянно работает над совершенствованием своего мастерства.
Созданный им цикл работ, посвященный Ханты-Мансийскому автономному округу, послужил основой для персональных выставок в городах Тюмени, Перми, Костроме, Горьком, Свердловске. Страстный путешественник Владимир Игошев побывал в самых дальних регионах Советского Союза: в Тувинской автономной республике, в Дагестане, республиках Средней Азии, а также на Памире и на Байкале, в Средней полосе России, Прибалтике. Продолжалась творческая работа, поездки, участие в выставках и создание персональных экспозиций. С 1968 г. Игошев живет в Москве, преподает на кафедре рисунка и живописи Московского архитектурного института. Произведения Игошева приобретены крупнейшими музеями страны, а также - музеями Австралии, Англии, Германии, Японии. В 1991 г. состоялась еще одна незабываемая поездка в Ханты-Мансийский автономный округ: 1 декабря открылось новое здание Ханты-Мансийского окружного краеведческого музея (сейчас Государственный музей Природы и Человека), где была представлена новая экспозиция и персональная выставка работ Народного художника России Владимира Александровича Игошева.
И вновь встречи друзей-художников, разговоры, воспоминания. Владимир Александрович старался увидеть как можно больше работ местных художников: в музее, Доме творчества, педагогическом училище, в частных коллекциях, дома у художников М.Е. Бронникова, В.В. Гаврилова. Чувствовался неподдельный интерес именитого гостя ко всему, что происходит в творчестве художников Ханты-Мансийска. А жители и гости города знакомились с его работами: портретами, жанровыми сценами, пейзажами. В последующие годы художник не однажды бывал в Ханты-Мансийске.
Картина «На Оби» написана художником в 1992 году, во время одной из многочисленных поездок художника в Югру. Хранится полотно в коллекции Регионального Государственного Фонда поколений Ханты-Мансийского автономного округа.
www.tobolsk.org
**********************
Материалы из Сети подготовил Вл.Назаров
Нефтеюганск
5 июля 2023 года.