Леса в верхнем заволжье густые, по большей части непроходимые и смелее можно сказать, что сказочно дремучие. Старики называют их чернораменьем. Богаты эти леса малинниками, лещинами, грибами, ягодами и прочим погребным набором. Население местных деревень о том ведает, богатствами леса вольготно пользуется и своевременно запасает всё, что сподручно.
Однажды летом, во время самого сбора зрелой ягоды, отправилась за нею в лес мужик да баба. Шли хорошо знакомыми тропами на заранее изведанные лесные полянки, обычно опушённые земляничными займищами. Вышли на солнечную опушку, красневшую от обилия земляники. Завидущие глаза разбежались в стороны, баба встала на коленки и, забыв обо всём на свете, отрешённо принялась наполнять припасами туески да кузовки.
Ягодная полянка была окаймлена берёзовой рощицей с одной стороны и густым ельником напротив. Видя, что жена занялась сбором ягод, мужик окликать её не стал, а заметил поодаль малиновый ёрник и направился к нему.
Скоро ли, долго ли, мужик почти заполнил свои корзинки и тут расслышал, как баба его с кем-то разговаривает. Вышел из малинника, видит, жена, мать его детей, ползает по полянке, наполняет очередной туесок, на радостях хвалит удачу и, не поднимая головы, рассказывает, как она будет варить варенье, крутить компоты и вообще, что со всем этим добром предстоит сделать. За елью, потрескивая лещиной, кто-то ворчал и что-то ей отвечал.
Подойдя ближе и всмотревшись сквозь еловые лапы, мужик потерял дар речи – за большой елью драл лещину и, чавкая орешками, блаженно пофыркивал огромный бурый медведь. Пока муж думал, как, не привлекая внимания хищника, сообщить об опасности жене, та выползла на просвет, невольные собеседники оказались друг напротив друга и встретились взглядами. В недоумении топтыга поднялся на задние лапы, баба тоже подскочила на ноги.
Мужик единственное, что додумался достать нож и готовился броситься на помощь жене, понимая, что случись атака, хищник задерёт обоих. Но ситуация развернулась по-другому. Неизвестно, какие страхи вселились тем мгновением в бабу, она впала в страшное исступление и завопила теми истошными звуками, которые может издавать только замогильная нежить. Стоит, как деревянный истукан, не шелохнется, в руках туески, глаза навыкат, а из глотки льётся устрашающий то ли лай, то ли вой, перечисляющий близких родственников и нетерпимой громкостью своей пронизывающий до боли в ушах.
Медведь не ожидал столь бойкого отпора, потому быстренько отступил, осел и, изредка косясь назад или оглядываясь, подался восвояси.
Мужик подошёл, одёрнул жену, не перестававшую издавать потусторонние звуков, та бросила резкий косой взгляд на мужа, после чего так же резко замолкла и обмякла без чувств.
В дальнейшем, обсмеивая эту историю, надо не надо, но мужик уверял своих слушателей, что видимо в похожих обстоятельствах в древности появилась лая матерная, зовущаяся нынче матерщиной...