Глава 17
"Разбушевавшиеся вдрызг фантазии"
Умопомрачительные видения
Всякая человеческая голова подобна желудку: одна переваривает входящую в оную пищу, а другая от неё засоряется.
Козьма Прутков
Василий Никанорович, закончив телефонный разговор с парнишкой, вернулся к деловому предложению своего нового знакомого, любезного Евгения Никандровича.
Он опять задумался, оторвался от реальности, ушёл в себя, в небытие… залез в свою скорлупку… стал философствовать, размышлять, мечтать и фантазировать…
Кульков летал от радости, он ясно и чётко представил, как ровно через три! дня после первой реализации выданного ему драгоценного товара, находившегося в пухлом портфеле-дипломате, он заглядывает в свой почтовый ящик.
Ого! Вот он какой! Вот он, долгожданный.
Сейчас открою… сейчас…
Открыл! Замер! Затаил дыхание…
А там… А там… А там… Там находился не менее пухлый конверт, который чуть не лопался от содержимого. Конверт пищал, стонал, выл от отчаяния, криком кричал и орал благим матом: вытащите из меня это всё! мне тесно! мне душно! мне некомфортно! они мешают мне! ну скорей же… освободите меня от этих разноцветных бумажек… силов уже нет никаких держать это в себе… устал… вспотел… взмок… испарился…
Василий Никанорович тотчас быстро и ловко схватил пакет обеими руками, попытался заткнуть ему глотку, чтобы тот не пищал, не орал… не оглашал секретную информацию, не раскрывал великую тайну. Кульков с силой зажал меж своих потных ладошек пухлый, лопающийся от содержимого конвертик, чтобы… чтобы биндюжники не услышали это пищание и орание, это бессвязное бормотание безумного почтового отправления и не отобрали у него его личные денежки… которые уже к этому моменту отчаянно сыпались из лопнувшего конверта веером…
Валом они валились… на пол… на грязный и заплёванный пол… на пыль, на сор… на мусор… на грязь… налипшую и засохшую.
Новенькие зелёные купюры номиналом в сто долларов разлетались по всему парадному… а сверху сыпались розовые ассигнации… по пятьсот евро…
Ох… сколько же их много… не счесть…
Надо их собрать… Срочно… пока никого постороннего в подъезде нет…
Василёк кинулся их поднимать, в стопки складывать… а затем посчитать их задумал… сколько же их там… сколько же их тут…
Мои денежки… заработанные… раз-два-три… раз-два… раз… раз… раз…
Несколько раз сбивался и снова считать начинал: один… два… три… четыре…
Но опять не везло ему… валились они из рук… на пол опять падали…
И сызнова: первая… вторая… третья… четвёртая… пятая… шестая…
Ах, ты… чёрт возьми… снова упали… опять разлетелись…
Ну что же вы… беспутые… в руках не держитесь…
И руки какие-то не мои… Руки как крюки…
Эй, вы! доллары… Эй, вы! евры… Эй, вы! рубли…
Деревянные там тоже были.
Идите сюда. Ко мне!
Стоять! Лежать! На первый-второй-третий рассчитайсь!
Не хотите? Ну как хотите!
Вновь я вас, обормотов, считать буду! Считать и пересчитывать! Мать вашу…
Один! Два! Три! Четыре! Пять! Вышел зайчик погулять…
Ого! Ага! Погулять они пошли… Ишь, цацы какие…
Ничего… Сейчас поймаем вас! Да-с! Поймаем! Обязательно!
Кульков долго ещё упражнялся с разлетавшейся по всем углам валютой.
Ему было и радостно, и грустно.
Ему было и приятно, и больно.
Ему было и весело, и уныло.
Вася был в прострации. В ауте он был. Вне игры оказался Вася-Василёк.
Время шло, минуты тикали, секунды щёлкали, а он всё ловил и ловил порхающие в воздухе разноцветные купюры, собирал и собирал с пола валяющиеся на нём бумажные ассигнации, считал их и считал, складывая в пачки.
А они всё выпадали и выпадали, выскальзывали и выскальзывали из рук, валились и валились опять на пол, на грязный, на немытый, на заплёванный и захарканный.
Боковым зрением Василий Никанорович заметил, что кто-то наблюдает за этой его долго длящейся ненормальной процедурой… Да! смотрит искоса… Но кто это? Кто-о-о…
Продолжение: http://proza.ru/2023/07/05/300
Предыдущая глава: http://proza.ru/2023/07/04/365
Начало 2-й части: http://proza.ru/2023/06/22/378
Конец 1-й части: http://proza.ru/2023/06/20/285
Начало романа: http://proza.ru/2022/09/02/1023