Форд - колли или шотландская овчарка

 
    Добрые люди говорят «Нельзя жить прошлым». Только все мои истории приходят оттуда и ничего придумывать не нужно. Вот и эта история про благородно - лохматого и хвостатого друга, которого мне дочь отправляла вместе с внучкой на дачу и, как правило, на все лето. И таких лет было четыре.
    Давным-давно, в прошлом веке, через год после рождения внучки, после прогулки по парку с коляской, дочь привела домой красавца шотландскую овчарку - колли.  В ветеринарной поликлинике определили, что ему около полутора лет, и он не совсем здоров (диабет, проблемы с сердцем), но внешне это никак не проявлялось.
    А зять, к тому времени приобрел автомашину «Форд», что для человека только, что окончившего Санкт-Петербургский Политехнический институт было огромным событием, что и ознаменовалось в кличке, так в их семье появился второй «Форд».
    Порода присутствовала во всем, скорее всего, он был Лорд, по своему экстерьеру. Всё внешние признаки присущие этой породе были даже в избытке. Стать, осанка, непременный бело-рыжий окрас, шикарное белое жабо, некая собачья деликатность (в человеческом понимании) и постоянное желание всех собрать в стадо.
   Через некоторое время он превратился в замечательную няньку, для подрастающей внучки. Как сейчас представляю картину – трехлетняя малявка, держит, или держится за ошейник, и они шествуют по тротуару. И, где к месту, а где ни к месту она командирским голосом подает команду:
 - Слюжбу!. Слюжбу!, что на ее языке означало – Рядом.
   Овчар выражал внешне полное презрение, но подчинясь, нянкинскому инстинкту, покорно и гордо шел рядом, с маленькой диктаторшей. А, когда он был с ребенком, и детьми, мы за них были спокойны - Форд не допустит неприятностей.
   Лаять на собачьем лексиконе он не умел, что-то типа певучего тявканья получалось. Но привлечь-то внимание нужно, вот он и запевал, шепеляво - прилаевая.
   В нем очень ярко проглядывалась боязнь быть брошенным. Вероятно, это был стресс вызванный предательством прежних хозяев. Как-то раз на даче, нам резко понадобилось на часок съездить в ближайшее селение в магазин, как я не упрашивал взять с собой Форда, мне и ему было отказано. Песика оставили на часок одного в доме. Через час, когда вернулись, Мамай со своим нашествием – отдыхал. Порваные обои, скинутые покрывала и растерзаные подушки, тому свидетельство. С тех такого счастья остаться одному ему не предоставлялось.
   Если мы собирались у автомашины, и открывалась передняя правая дверь то он, расталкивая всех, шмыгал на кресло, и это стало его законным местом.
   Но вместе с тем, непонятно откуда в нем жила, возникающая на ровном месте задиристость, он на дух не мог переносить гладкошерстных бойцовых псов. Различных боксёров, бульдогов, питбультерьеров, в те годы на них была мода, и на улице они попадались достаточно часто.
   При встрече с этими породами, на Форде шерсть поднималась дыбом, оскаливались зубы и всё это сопровождал боевым хрипом. Мышцы напрягались, и совсем не беспокоясь о последствиях, он бросался в схватку, словно обуреваемый кровной местью за причиненную ранее обиду.
   Конечно, эта пока мирная - боевая машина, не ожидала подобной наглости и на какое-то мгновение уступала, далее драка перерастала уже и в скандальную потасовку, и из рыкающего клубка летела по сторонам шерсть, пена, слюни и тут приходилось вмешиваться хозяевам, что бы растащить.
   Со временем мы и эти его приступы купировали, просто поводком и голосом.
   Впоследствии оказалось, что он еще и вороват. В то время между участками еще не было загородок, всем хватало просто канавок. Уж как там получилось, но этот «фрукт», который никогда, никуда не отлучался, вдруг перешел на соседний участок, который скорее всего привлек его аппетитным запахом и сожрал полкило дефицитных сарделек.
    Зазевавшаяся хозяйка все же успела заметить, опустевший стол и сбегавшего воришку. Жалоба не заставила себя ждать, и она была удовлетворена, а куда деваться.
   Кстати, словесного внушения хватило Форду на всю жизнь. Больше за подобные деяниями он никогда «застукан» не был, наверное, понял.
   Он с громадным удовольствием отправлялся со мной в лес на грибные прогулки, там было столько интересных новых запахов, звуков, беззаботности. Не нужно было никого опекать. Бегай себе кругами, чем он собственно и упивался. Грибники в лесу ходят тихо, и под час неожиданно появляются из чащи, Форд их чуял много ранее и как то раз он по собачьи облаял, резко возникших собирателей, напугав их и меня.
   Тогда я ему сказал нехорошо лаять на людей в лесу, они пугаются и он, как будто бы понял и потом ежели случалось такое он просто подбегал ко мне и смотрел в ту сторону молча, без голоса.
   Когда же возвращались, то пес просто валился у порога и засыпал, без задних ног, то ли утомленный, то ли удовлетворенный, но измотанный.
    Однако, как-то случился эпизод, когда Коляныч (так иногда я запанибратски обращался к нему) как-то повлиял на благополучное  разрешение проблемы с представителем ГАИ. Почему-то я задержался в городе и на КПП при въезде в погранзону оказался около часа ночи, на посту меня тормознул «гаишник» с претензией нарушения мною скоростного режима, причем у него не было никаких радаров, просто захотелось. Я вышел из машины и тоже «качаю права», своей невиновности.
   Форду, дремавшему на полу у правого переднего сидения, это все надоело, подождав для приличия положенное время, он выскочил через мою дверь и накинулся с лаем на гайца. Яро поддерживая мою сторону и предлагая закончить пустой спор.  Короче, гаишник не выдержал и вернул права, да и просто ретировался. Мы же благополучно  отчалили.
   Но он был не только нянька для внучки, во всех играх, пряталках, салочках, Форд был такой же участник, партнер, как большинство прибегавших с утра детей. Причем в большинстве своем в ватаге, детеныши были примерно близки по возрасту. Максимум плюс, минус пять лет. Особо привлекательны были игры с мячом и всякие догонялки. Впрочем и в непогоду он лежал рядом на веранде и спал в полглаза.               
   Его обязательно нужно было вычесывать, ибо иначе клубки прекрасной шерсти витали по всей квартире. Он воспринимал это с неизменным удовольствием и проводя эту процедуру довольно часто получалась внушительный клубок, так нам рассказали те, кому мы её передавали. По крайней мере несколько пар великолепных носков забегали по свету.
   Это оглядываясь, я знаю, что сейчас им около или более тридцати лет, да и Форда уже нет лет пятнадцать, только при всей той веселости и привлекательности детства на природе, почему-то никто из них давно не появляется на дачных участках, которые стали более озаборены, и стояли притихшие без звоночков детских голосов.
   По окончании лета, детей разбирала школа, Форд пропадал в одиночном ожидании прихода хозяев с работы, внучки из школы, что только отрицательно сказывалось на его и так-то не очень крепком здоровье.   
   По старой памяти я забирал иногда его на дачу, где мы мотались за грибами, а то и просто по лесу.
   Прожил он в семье около двенадцати лет, но городская жизнь не была ему в особой радости.