Глава 10. В начале пути.
Выдвинуться в тайгу накануне, как планировал два дня назад, не получилось. Дождь круглые сутки стоял сплошной стеною, и даже крыша в сарае местами уже давала течь. Те копешки сена, что расположил под соснами, вроде бы успели выстояться, и я лишь придавил их в нескольких местах с ветреной стороны еловым лапником. Зато Альфе такая погода случилась настоящим подарком – она обшарила, наверное, все окрестности, и я уже начинал опасаться за ее еще не совсем затянувшиеся раны. На смену дождю наконец-то пришли ветра – предвестники теплой и ясной погоды. Они подсушат изрядно промокшую поверхность, и разгонят вернувшиеся накануне тучи мошки. А сегодняшнее утро уже не предвещало новых небесных излияний, и я засобирался в дорогу. Альфа совсем свыклась с лошадьми, да и они почти не реагировали на ее внезапную и дружественную агрессию. Временами прикрикивал, что бы она поменьше лаяла на них попусту. Два больших тюка с припасами и рулонами из пустых мешков для трав равномерно разместил на боках у Лысухи. Под седло вырезал тонкий и плотно облегающий потник, а на морду приспособил москитную сетку из тех, что выдал мне Палыч еще в прошлый раз. Не хотелось бы, чтобы от укусов заплыли глаза у лошадки, как случилось уже однажды. Первые полдня пути планировал двигаться пешком – пусть Лысуха свыкнется с грузом и еще вязкими тропами. И лишь бы Огонек успевал, хотя за последние недели он заметно подрос, и обещал к зиме превратится в отменного конька.
Покидать такое обжитое жилище совсем не хотелось. Наверное, впервые за много лет явилась ко мне вдруг та неведомая рука, что удерживает человека у своего очага и не отпускает его во все тяжкие. Впереди длинная зима, насижусь еще и належусь. Присел напоследок у каменной стены перед входом и прислонился спиною к ее основанию. Приятная прохлада сковывала конечности, а глаза не хотели раскрываться. Легкий топот Огонька, и вдруг открывшееся его жалобное ржание, повергли на принятие вертикального положения и первых шагов вне занятой у леса территории. Путь мой лежал к той поляне, где простился с геологами, а затем на северо-восток в сторону от большой реки. Альфа маячила впереди, следом я с Лысухой, а вот Огоньку выпала невольная доля – веревка, привязанная к седлу и заканчивающаяся у наспех связанной узде на его морде, лишала его какой либо самодеятельности. Ветер угнал последние тучи, и на редких прогалинах небо виделось мне бесконечно голубым, лишенное какой-либо растительности. Это устраивало всех, и в первую очередь моих лошадей, у которых была, наверное, природная аллергия на небесную влагу. Лысуха при первых каплях спешила найти укрытие под соснами, а жеребенок совал свою мордочку ей под шею. Но и вместе с этим в тайге на многие километры так редки были те места, где можно было напоить лошадей и пополнить запасы воды. И чем дальше мы удалялись от реки, тем больше эта мысль не давала мне покоя.
На поляне, кроме всякого брошенного хлама, обнаружил несколько необычно легких пластиковых бутылок. Под воду, пожалуй, сгодятся. Остальное же собрал в кучу и разжег огонь. Не одобрял явление таких пришлых в лес, а может просто не успели убрать за собою. Следов новых, обещанных Юрием Викторовичем, гостей не наблюдалось. Видимо, что расположились лагерем у реки, и оттуда начнут свои изыскания, да и какое мне до них дело. В низине, где ранее пребывал шалаш, на дереве углядел привязанную зеленую коробочку с моргающей лампочкой. Чудеса, однако! Похожую выделил мне геолог, значит - указывает эта штука на место. Так и меня легко отследить, если включу вдруг. Но пока не планировал таких деяний, да и заряда батареи, по словам Юрия Викторовича, хватит ненадолго. Дав лошадям часовую передышку, набрал по лощинам несколько пучков из трав. Места обещают быть щедрыми, все больше попадалось на пути и редких соцветий, за которыми в прежние времена хаживал почти на край земли. Для северных людей это была бы первая помощь от усталости организма в полярную ночь. Но и о себе не забывал – свежий отвар бодрил и давал телу подмогу при долгих переходах. На выходе из леса углядел стайку непуганых куропаток и за один выстрел поднял с земли сразу три увесистых тушки. Знатный нам с Альфой образовался подарок к ужину.
К исходу третьего дня надумал обустроить лагерь, да стать с ним на несколько дней. Места были щедрыми на разнотравье, и, пожалуй, что впервые оказался на таких благодатных землях. Для лошадей случилось близкое питье в виде мелкой речушки, а для меня простор для сбора и охоты. Вдоль воды усмотрел многочисленные следы, среди которых узнавал соболиные и колонка, а также совсем мне неведомые. Места казались нетронутыми человеком, да и следы его присутствия давно уже не встречались. Весь вечер потратил на обустройство сушилки - нарубил длинных жердей, да поразвесил в тени под лапником. Траву увязываю по паре пучков и развешиваю вдоль жердины, через два – три дня подвянет, и можно фасовать по мешкам. У некоторых растений беру только листья, собираю в тугие комки до первого сока, выдерживаю под каменным прессом, а затем делю на доли и подсушиваю в тени при слабом ветерке. После всех проделанных работ остается пара пятикилограммовых мешков, подвешенных среди деревьев, и ожидающая моего возвращения обратно. Вот и охота складывается удачно, тушки зверя провариваю в воде, отделяю мясо, а кости кидаю в огонь. Первое для Альфы, а от второго давно уже ее отучил. Шкурками займусь в зимовье, а пока тоже пусть повисят, ветер и немного втертой соли им только на пользу. Лысуха все время на привязи. Лишь раз доехал до ближайшей сопки в поисках дичи, да и то понапрасну – кругом непроходимый бурелом.
Сегодня среди ночи пробудился от громкого лая. Костер еще очерчивал ближнее окружение, лошади спокойно дремали под небольшим навесом, а Альфа разливалась пронзительным собачьим криком. Неожиданно для меня, да и для пса тоже. Видимо, была на то причина. Ночью в тайге многого зверя привлекают новые запахи, а наши уж тем более. Я зарядил ружье, а пса посадил на поводок. Альфа вроде успокоилась, но не оставляла попытки вскочить, и наблюдая за моим кажущимся равнодушием к происходящему, лишь немного поскуливала. Ночью огонь в лесу и защита, и приманка, а кому что выпадет – это уж закон тайги, ни куда не денешься. Подбросил сучьев в костер и сделал несколько шагов в темноту. Небо выдалось необыкновенно чистым, а разбросанные кем-то по нему звезды кружились вокруг той полярной, которую я знал еще с детства. Значит, мой старенький компас не врал, и его магнитный конец стремился в ту же сторону. Через пару часов начнет светать, но поспать, видимо, уже не придется. Да и не привыкать, бывало, что не спал несколько ночей кряду, а с небольшим полуденным отдыхом наверстывал упущенное. Где – то в тайге, неподалеку, всполошились птицы – вестники всякого рода гостей. Ну, раз не явились еще, то и опасаться нечего, бродячим зверьем тайга полнится.