Глава 12
Смерть князя Мала
От постоянных трудов над рукописью стали у Мала болеть глаза, и описание князем празднования Владимиром Успенья святой Богородицы в Киеве, он уже диктовал Светозару.
«И повелел он всякому нищему и бедному приходить на княжий двор и брать все, что надобно, питье и пищу и из казны деньги. Устроил он и такое: сказав, что "немощные и больные не могут добраться до двора моего", приказал снарядить телеги и, наложив на них хлебы, мясо, рыбу, различные плоды, мед в бочках, а в других квас, развозить по городу, спрашивая: "Где больной, нищий или кто не может ходить?". И раздавали тем все необходимое. И еще нечто большее сделал он для людей своих: каждое воскресенье решил он на дворе своем в гриднице устраивать пир, чтобы приходить туда боярам, и гридям, и сотским, и десятским, и лучшим мужам – и при князе и без князя… »
– Чувствую я скорое приближение моего конца, – сказал Мал по окончании диктовки, – собирайся, Светозар, завтра поедем в Киев, хочу я показать князю Владимиру мои труды.
Владимир посмотрел рукопись, и она ему понравилась, особенно конец. Ряд замечаний и поправок сделал Анастас Корсунянин – духовник Владимира, предложивший эту часть рукописи назвать «Первый Киевский летописный свод».
Из Киева Мал вернулся усталый и совсем больной.
– Выпить чего-нибудь горячего и в постель, – скомандовал он Ладе, – Светозар пока остался в Киеве, будет собирать материал для продолжения работы. А я попрощался с Малушей и князем Владимиром.
Несколько солнечных дней Мал еще работал, требовал пергамент и чернила. В часы отдыха окапывал деревья в саду, гулял по берегу Иршы и рыбачил, а потом слег.
– Госпожа, быстро иди к деду, – прибежал за Ладой мальчик из покоев, – тебя зовет князь!
– Скажи ему, я сейчас не могу, варенье сгорит. Доварю варенье и приду. Спроси, что надо?
– Нет, он очень плох. Иди скорей.
– Что за срочность?
– Не знаю, не сказал.
– Ладно, скажи, сейчас буду.
Чертыхнувшись, Лада бросила ложку, сняла казан с огня, вытерла руки и сбросила фартук.
В полутемной келье лежал Мал. Глаза его были закрыты.
– Подвинься ближе, – еле слышно прошептал Мал.
Он помолчал, собираясь с силами.
– Ты знаешь, что я пишу историю Руси. Я потратил на эту работу годы жизни в Любече, прерываясь только на трапезу и сон. Я охватил период с шестисотого года до девятисотого. Нам, славянам, нужна своя история. На наши земли зарятся иноземцы. Они хотят спилить наши леса, отвести к себе наши реки, забрать себе наши пастбища. Одни называют нас германцами, а другие – литвой. Мы не германцы и не балты, мы – славяне. Продолжить мою рукопись я завещаю Светозару. Пусть назовет ее «Повесть временных лет». Рукопись лежит в сундуке, вот, отдашь ему ключ. Воды… принеси воды…
Лада выбежала из кельи, во дворе стояла бочка с водой, она нашла ковш, набрала доверху и бегом, расплескивая воду, вернулась в келью.
– Князь, вот вода.
Но Мал не ответил, душа его уже отлетела на небо. Лада потянула одеяло, накрыла его с головой. Задвинула занавеси и вышла.
Ее ждала прислуга.
– Яр, скачи во Вручий, скажи, князь Мал помер. Пусть приедет иерей и похоронит его по христианскому обычаю.
Светозар вернулся из Киева полный энергии, привез для деда новые материалы и твердую решимость стать участником его большой работы.
Когда на пороге дома его встретила сумрачная Лада в черном платье, и Светозар вошел в горницу с затхлым запахом не убранного помещения, окна которой были завешаны и не пропускали солнечного света, он понял, что в доме побывала смерть.
– Дед? – спросил он.
Лада кивнула.
– Принеси умыться, – скомандовал Светозар, сразу же взяв на себя роль хозяина.
После скромной трапезы Лада провела его в сад, где над небольшим холмиком высился деревянный крест. Место было выбрано удачно: отсюда хорошо была видна панорама окрестностей. Желтые листья осыпали золотом свежую могилу, вдали серебрилась Ирша. Светозар постоял у могилы, мысленно прощаясь с дедом и обдумывая, с чего начать.
– Где ключ от дедова сундука? Дед носил его на цепочке, на шее.
– Вот этот ключ, – Лада протянула Светозару ключ, признавая тем самым, что теперь он будет хозяином дома.
В келье, где работал дед, было темно и душно.
Он приказал прибрать келью, открыл окно и сел за стол. Надо ехать в Киев. Там и жить безопасней и работать будет легче. А Лада пусть пока останется здесь, будет присматривать за хозяйством. Яр предлагал отдать часть земли ему в аренду, и он организует постоялый двор. Надо отдать. Оброк пусть привозят ему в Киев.