Ночёвка прошла на редкость спокойно. Все прекрасно выспались в относительном тепле и уюте. Как я и наметил, дежурные встали в шесть часов, а через полчаса разбудили остальных. Мы оперативно позавтракали, свернули лагерь и ровно в 8:30 вышли в путь.
От заброшенного коша вниз по ущелью Битиктебе когда-то вела автомобильная дорога, теперь совсем заросшая. Колёсная колея едва угадывалась среди молодой поросли деревьев и была непроходима для машин, но вполне пригодна для пеших прогулок. Девушки с удовольствием отмечали, что идти по лесу гораздо приятнее, чем скакать по голым камням.
Через 45 минут заросшая дорога вывела из леса, и мы оказались на высоком берегу у слияния горных рек. Дальше наш путь лежал вверх по ущелью Уллухурзук. Группе требовалось перебраться на левый берег одноимённой реки. На карте в этом месте был обозначен мост, но в реальности он отсутствовал: возможно, был смыт бурным речным потоком в половодье. С откоса мы заметили, что на правом берегу по низу, почти у самой воды, идёт тропа, и спустились к ней по крутому склону. Пошли по протоптанной дорожке вверх по ущелью.
К десяти часам группа добралась до деревянного моста, переправилась на левый берег и по тропинке поднялась к прилепившемуся на склоне приземистому кошу. Навстречу нам выбежала шустрая бабулька и радостно замахала руками. За ней из убогого летнего жилища высыпала целая орава смуглых, загоревших до черноты ребятишек. Те, что постарше, тащили набитые баулы. По-русски бабка говорила довольно скверно, но догадаться, что ей надо, было совсем нетрудно. Старушка торговала шерстяными вещами собственного изготовления и навязчиво предлагала нам что-нибудь купить, компенсируя небогатый словарный запас весьма активной жестикуляцией. Бабулька нахваливала вязаные носки, шапки и свитера ручной работы. Вещи были и впрямь хороши, но стоило мне проявить интерес, хозяйка заломила такую цену, что я сразу наотрез отказался и сделал вид, что мы торопимся. Опытная торговка мгновенно сообразила, кто в группе старший, и схватила меня за рукав. Охая и ахая, стала снижать цену. Я призадумался: «Лично мне её товар по барабану. У меня хватает тёплых вещей. А вот девушки, успевшие помёрзнуть на высоте, проявляют неподдельный интерес к толстым свитерам. Да и шерстяные носки ручной вязки им тоже не помешают». Бабка расценила мою задумчивость как замешательство и активизировала свою пропаганду, жалуясь на трудную жизнь и давя на жалость.
– Привал! – объявил я группе. – Кто желает – может прибарахлиться.
Началась бойкая торговля. Девушки натягивали свитера и демонстрировали друг другу наряды. Примеряли вязаные носки и шапочки. Делали это не спеша, со вкусом, получая истинное наслаждение от самого процесса. Я отнёсся к ним с пониманием и с выбором не торопил.
Привал явно затянулся. Группа смогла продолжить путь только через полчаса. Подсчитав барыши, довольная старушка пожелала нам счастливого пути.
Левый берег реки Уллухурзук покрыт лесом, по которому проложена дорога до верхнего коша, где нас уже дожидался вчерашний знакомец Исса. Мы пришли туда в половине двенадцатого. Радушный хозяин просветлел лицом и принял нас с распростёртыми объятиями, как долгожданных гостей. Сразу угостил солёным овечьим сыром, скатанным в твёрдые шарики, и напоил прохладным айраном. Настоятельно предлагал задержаться на обед, обещая накормить жареной бараниной. От одного упоминания о мясе у меня потекли предательские слюнки. До намеченной ночёвки оставалось всего пара ходок. Можно было не спешить, и я с радостью принял столь заманчивое предложение.
Исса не обманул моих ожиданий и выделил на пиршество полтуши барана, зарезанного накануне нашего прихода. На наших глазах он ловко покромсал внушительную тушу на крупные куски и передал кулинарную эстафету дежурным. Саша с Женей стали жарить баранью свежатину на огромной сковороде.
Пока готовился изобильный обед, все желающие по очереди катались на хозяйской лошади, а мы с Владиком сделали несколько выстрелов из старого охотничьего ружья по сплющенной алюминиевой миске, соревнуясь друг с другом в меткости. Потом Исса показал настоящий мастер-класс по стрельбе, с лёгкостью заткнув нас обоих за пояс. Виталик тоже хотел поучаствовать в состязании, но я запретил давать несовершеннолетнему в руки огнестрельное оружие, опасаясь какой-нибудь выходки с его стороны. В качестве утешительного приза гостеприимный хозяин позволил Василевскому сфотографироваться в своей чёрной бурке. Виталик был на седьмом небе от счастья.
– Обед готов! Просим всех к столу! – громко позвала Саша.
– Кто хочет мяса с пылу с жару? – выкрикнула Женя, как заправский повар.
Вкусный аромат жаркого сводил туристов с ума. Все уже успели нагулять зверский аппетит и тут же поспешили на зов дежурных. Огромную сковороду жареной баранины мы умяли в мгновение ока. Обожрались, как тот голодный волк из мультфильма «Жил-был пёс», снятого по мотивам украинской народной сказки. У неприхотливой Жучки тоже получился праздник живота. Ей досталась целая куча костей.
После такого сытного обеда вся компания едва передвигалась и завалилась спать прямо в коше. Позже я подсчитал, что мы проторчали в гостях около пяти часов. Ну чем не полуднёвка?
***
В пятом часу мы распрощались с радушным хозяином и отправились в путь. От коша Иссы вверх по ущелью вдоль реки через вытоптанные скотом луга тянулась явно выраженная тропа, по которой нам удалось без особых хлопот добраться до устья безымянной речки, впадающей в Уллухурзук. Дальше наш путь лежал к перевалу Куршоу Нижний (1А, 3412) и должен был проходить по боковому ущелью, из которого вытекала безымянная речушка. Мы пересекли её по деревянному мостику и сразу вышли на расчищенную площадку между двух гигантских валунов. Бросалось в глаза, что место уже давно обжито туристами и неплохо укрыто от ветра. У одного из валунов была выложена из плоских камней невысокая ветрозащитная стенка для кухни, что меня подкупало больше всего, поскольку подошло время нашего с Тоней дежурства. От стоянки начинался крутой затяжной подъём в боковое ущелье и виднелась тропа, ведущая в нужном направлении. Я взглянул на часы. Стрелки на циферблате показывали без десяти шесть. Пора было становиться на ночёвку, но что-то меня смущало.
– Какая чудная стоянка! – обрадовано выпалила Надя. – Площадка такая ровная! Мы здесь будем ночевать?
– Вполне возможно… – ответил я в раздумье.
– Живописное местечко! – восхитился Виталик. – И от ветра укрыто…
– Тут даже ветрозащитная стенка есть! – оживилась Тоня. – Прекрасный уголок для кухни!
– Глядите! А небо-то затягивает, – опасливо высказался Владик. – Того и гляди, дождь пойдёт. Не опоздать бы…
Я поднял глаза к небу. На нас надвигались тёмные зловещие тучи. Времени на размышления не оставалось. Требовалось незамедлительно принять решение. Ещё можно было успеть поставить палатки и укрыть их тентами от неминуемого дождя.
– Решено! Ночуем здесь. Быстро ставить палатки! – скомандовал я ребятам.
Подгонять никого не пришлось. Все дружно взялись за работу по обустройству лагеря, и через несколько минут обе палатки стояли, укрытые тентами. Этого мне показалось мало, и я распорядился собрать в округе плоские камни и нарастить ветрозащитную стенку.
После завершения каменной кладки все свободные от дежурства залезли в «Корову», а мы с Тоней приступили к своим обязанностям. Едва я разжёг примуса и поставил на них кастрюли с водой, пошёл дождь. Дежурным пришлось срочно надевать накидки.
– Они там в палатке в карты режутся и в ус не дуют, а мы вынуждены под дождём мокнуть, – пожаловалась мне Архипова с лёгкой обидой. – Почему такая несправедливость?
– Такова судьба дежурных, – заметил я философски. – Терпи, Тоня!
Всё небо заволокло беспросветными тучами, и потому стемнело очень быстро. Ужинали в потёмках, стоя под накидками. Во время трапезы в лагерь пожаловали Исса и Казбек. Они вынырнули из темноты внезапно, как привидения, неумышленно напугав девчонок. Но очень скоро лёгкий испуг сменился весёлыми воплями. Мы были рады старым знакомым и предложили им отведать нашей походной каши. Нежданные гости вежливо отказались, ссылаясь на то, что уже успели поужинать.
После традиционного чаепития все забрались в «Корову», так как дождь только усиливался. Десять человек уселись на постеленные спальники вкруг, и в центре палатки даже осталось свободное место. Общались при свете двух фонарей. На всеобщее удивление, Казбек оказался очень эрудированным собеседником. Он засыпал нас мудрёными загадками, над которыми все ломали головы. Честно говоря, я даже не ожидал встретить в горах такого редкого интеллектуала.
Всё было прекрасно, пока Женя случайно не дотронулась до спальника, на котором сидела. Ей показалось, что тот мокрый. Стали смотреть внимательнее, и оказалось, что всё дно палатки занимает большая лужа. Спальники уже намокли, а в том месте, где сидела Женя, спарка пропиталась насквозь. Пока соображали, что делать, и судорожно отжимали спальники, вода стремительно прибывала. Коврики стали всплывать. Нас буквально затапливало. Очень скоро в палатке плавало уже всё, что может держаться на воде.
Исса предложил немедленно переселяться в его брезентовую палатку, которая находилась примерно в километре от нашей стоянки и служила ему надёжным укрытием от непогоды. «В сложившейся ситуации это, пожалуй, единственно верное решение», – подумал я с горечью и согласился.
Началась срочная эвакуация населения. Выбираясь из «Коровы», мы натягивали промокшие насквозь вибрамы. С небес лилось, как из ведра. Вокруг всё сверкало и гремело, как в фильме ужасов.
Захватив с собой коврики и ещё не сильно намокшие верхние одеяла от спарок, укрывшись полиэтиленовыми накидками от дождя, мы отправились в сторону коша Иссы. Незапланированное ночное путешествие напоминало кошмарный сон. Виталик даже предположил, что это массовые галлюцинации. В кромешной первобытной тьме (фонари были только у лидера и замыкающего), перемежающейся с ослепительными вспышками молний, под оглушительный грохот грозовой канонады все передвигались наощупь, ориентируясь только по силуэту впереди идущего товарища. Ноги скользили по мокрой траве, запинались о камни, проваливались почти по колено в топкие ямы от лошадиных копыт. Резкие порывы ветра сопровождались усилением дождя. В такие моменты мне казалось, что нас поливают из брандспойта. Многие теряли равновесие и падали в грязь. Мы помогали им подняться и шли дальше.
На память мне пришёл «бородатый» анекдот, как господь заманил грешников на один корабль и со словами: «Долго же я вас всех собирал!» – отправил его на морское дно. «Ну ладно я, гегемон хренов, а девочки-то чем нагрешили? – подумалось мне. – За что им посланы такие испытания?»
Меня не покидало навязчивое ощущение, что злая непруха преследует нас по пятам и дышит нам в спину. В свирепых завываниях штормового ветра мерещился её зловещий хохот, который приводил меня в ярость.
Полиэтиленовые накидки сковывали движения и не спасали руки и ноги от жуткого ливня, зато способствовали обильному потоотделению и конденсату. Тёплый проливной дождь уже не пугал разгорячённых путников, и некоторые стянули с себя надоевшие накидки, не заботясь о последствиях.
В конце концов, все грязные и промокшие, мы добрались до палатки Иссы, которая представляла собой небольшой четырёхскатный шатёр из прочного брезента с высоким шестом в центре и четырьмя угловыми стойками, закреплёнными с помощью оттяжек. Как там поместилось десять человек – осталось загадкой. С каждого из нас текло ручьями, поэтому в палатке очень скоро стало сыро и холодно. Некоторые недальновидные особы промокли насквозь и теперь дрожали, как листья на ветру.
Недалеко от шатра находился полуразвалившийся кош, и Казбек предложил развести там огонь. Мы перебрались туда, запалили костёр из припасённых там дров и обсушились. Это была картина, достойная кисти маститого художника. От костра несло нестерпимым жаром, и все крутились возле него как на вертеле, источая клубы пара. С прохудившейся крыши струйками лилась вода, а вибрамы утопали в грязи...
Всю оставшуюся ночь мы провели в палатке и жались друг к другу, сбившись в кучу, укрываясь двумя одеялами. Девчонки вспоминали добрым словом старую торговку. Даже влажные, вязаные шерстяные вещи сохраняли тепло озябшего тела. Поспать никому не удалось. Тесная палатка позволяла только стоять или сидеть на свёрнутых ковриках, поджав ноги. Вот так, периодически меняя позы, когда затекали конечности, мы и провели эту бессонную ночь.
Всё это время меня терзали невыносимые муки стыда. Я нисколько не снимал с себя ответственности за происходящее и задавался болезненными для самолюбия вопросами: «Как же так получилось, что наши палатки затопило? Как я мог такое допустить? Где совершил грубейшую ошибку?» Ответы на свои неудобные вопросы я получил только утром.
***
Проявляя свой разнузданный характер, мерзкая погода бесновалась до самого утра. Сквозь брезент палатки просвечивали всполохи молний. Доносились раскаты грома. Дождь лил с переменной интенсивностью всю ночь и прекратился лишь с рассветом.
О том, чтобы идти на перевал, не могло быть и речи. Необходимо было просушить все намокшие вещи. К тому же, нашей многострадальной группе после изматывающей бессонной ночи требовался элементарный отдых. Тут-то нам и пригодился запасной день, сэкономленный ранее.
Утром мы вернулись в поспешно оставленный лагерь. Присмотревшись внимательно, я обнаружил, что кем-то заботливо выровненная площадка с удалённым дёрном, на которой стояли наши палатки, представляет собой не что иное, как чашу. Мне всё стало ясно. Обильные осадки пропитали почву влагой, и вода стала стекать по травянистому склону прямо в чашу, наполнив её до самых краёв. «Как же ты мог не заметить этого вчера, стратег недоделанный? – корил я себя последними словами – Позарился на готовую, обжитую кем-то площадку и не включил заплывшие ленью мозги, чтобы адекватно оценить таящуюся в ней угрозу».
Промокшие вещи мы сложили в рюкзаки и привезли на лошадях к жилищу Иссы. Часам к одиннадцати небо прояснилось и позволило нам устроить грандиозную сушку. Всё пространство возле коша было занято растянутыми спальниками и прочими вещами, которые мы периодически переворачивали. «Корова» сушилась в установленном положении и высохла на ветру быстрее всего.
На позднем завтраке, плавно перешедшем в обед, мы снова наелись что называется «от пуза» жареной баранины. Потом сходили в лес и набрали земляники, которую тут же и оприходовали. Вернувшись, завалились спать: сказалась бессонная ночь.
После ужина мы опять отвечали на хитроумные вопросы неистощимого на загадки Казбека. Общались до самой темноты и легли спать прямо в коше. В летнем жилище пастуха, не рассчитанном на большую компанию, было, конечно, тесновато, но зато тепло и сухо.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ