7
Предварительный разбор больших летних манёвров объединённых сил Киевского и Белорусского военных округов состоялся в штабе КВО.
Совещание открыл нарком обороны маршал Егоров.
«Белорусский и Киевский военные округа — наиболее мощные группировки Красной Армии, — сказал Александр Ильич. — Они первыми должны вступить в бой с германским вермахтом. Командармы первого ранга товарищи Уборевич и Якир считаются у нас талантливыми военачальниками, способными решать самые сложные оперативно-стратегические задачи. Замысел манёвров, впервые в Союзе ССР прошедших в таком масштабе, соответствует передовой теории глубокой операции и глубокого боя: добиться решительного успеха за счёт массированного применения техники и взаимодействия всех родов войск — пехоты, кавалерии, артиллерии, танков, авиации и воздушного десанта. Все манёвры и бои, вытекавшие из замысла учений, войска КВО и БВО осуществили и разыграли. Предварительный разбор учений проведёт комкор Марков. Прошу вас, Андрей Петрович».
Маршал Егоров ценил этого решительного и добросовестного командира, не рвавшегося делать карьеру любым способом. Ещё в бытность командующим БВО, Егоров выделял образцового молодого командира стрелкового полка. В тридцать шестом Маркову, окончившему с отличием академию, он, как начальник Генштаба, предложил службу в оперативном управлении. Но Андрей, пользуясь предоставленным отличникам правом выбора, предпочёл строевую должность в Среднеазиатском округе. Нарком воспользовался тем, что после первомайской контузии Марков проходил курс лечения в Москве, и включил его в состав комиссии, до срока выдернув из подмосковного санатория. Апрельское предложение Егорова о назначении начальником оперативного управления оставалось в силе.
Начав с дежурной фразы о том, что учения показали высокую боевую мощь Красной Армии, хорошую выучку красноармейцев и навыки командного состава, Марков перешёл к нерадостной сути: «Однако, товарищи, каков был бы результат их действий, окажись на месте условного противника реальный, например, германский?»
Обычный для больших залов рокот разговоров и шелест бумаг стремительно стих. Сидящие в президиуме Уборевич и Якир напряглись в предчувствии неприятностей. В охватившей собрание тишине отчётливо раздались слова Маркова:
«Начнём с разбора действий танковых соединений — главной ударной силы сухопутных войск РККА.
Эскадрильи лёгких бомбардировщиков и штурмовиков, которые должны были расчистить путь наступающим танкам, сделать этого, по существу, не смогли. Их взаимодействие с механизированными бригадами и полками, по докладам командования, «не удавалось» (БВО), «терялось совершенно или осуществлялось эпизодически» (КВО). Почему, товарищи командиры? Ответ простой: подводила организация связи между авиационными и танковыми штабами. В КВО, кроме этого, хромало и взаимодействие танков с артиллерией.
Танкисты обоих округов наступали вслепую! Разведка у них плохо организована, не проявляет активности и в целом недееспособна. В результате семнадцатая мехбригада КВО неоднократно наносила удар по пустому месту. Пятая и тридцать первая мехбригады БВО не смогли обнаружить засады, а действия из засад — излюбленный приём немецких танкистов. Авангард первой танковой бригады БВО «внезапно» (в зале кто-то хрюкнул, пытаясь подавить смех) очутился перед полосой танковых ловушек и надолбов и вынужден были резко отвернуть в сторону — на ещё не разведанный участок местности, где и застрял. В действительности танки были бы уничтожены.
Мы увидели, товарищи, что и непосредственно в «бою» танки действуют вслепую. Тут сказывается слабая выучка танкистов, не умеющих ориентироваться и вести наблюдение из танка. А недостаточная подготовка механиков-водителей приводит к тому, что боевые порядки атакующих танковых частей быстро расстраиваются. В этом виноваты командиры взводов, рот и батальонов, не освоившие навыков радиосвязи и поэтому не умеющие наладить управление подразделениями. По этой же причине батальоны пятнадцатой мехбригады постоянно запаздывали с выполнением приказа на атаку, вступали в бой разрозненно. Впрочем, несогласованность действий рот и батальонов характерна для всех танковых соединений».
Сделав пару глотков воды, Марков окинул взглядом насторожившийся зал. Продолжил:
«Так невесело, товарищи командиры, обстоит дело с танкистами. В реальных боевых условиях задачи были бы не выполнены, потери личного состава и техники — недопустимо велики! Перейдём к стрелковым частям.
В реальном бою с немцами стрелковые части обоих округов понесли бы большие потери. Что мы увидели в поле? Пехота шла в атаку на пулемёты «противника» не редкими цепями, а густыми толпами из отделений. При таких построениях атака была бы сорвана в действительности, захлебнулась в крови! Причина — в недоученности как одиночных красноармейцев, так и звена отделение-взвод. В наступлении бойцы инстинктивно жмутся друг к другу, а слабо подготовленные командиры отделений и взводов не умеют восстановить уставной боевой порядок. Таким толпам не помогли бы и танки непосредственной поддержки пехоты, тем более, что в КВО, даже в его лучших двадцать четвёртой и сорок четвёртой стрелковых дивизиях, ни пехотинцы, ни танкисты взаимодействовать друг с другом не умеют. Не спасла бы и артиллерийская поддержка атаки, тем более что в КВО вопрос взаимодействия артиллерии с пехотой и танками является самым слабым, а в БВО артиллерийскую поддержку атаки часто вообще игнорируют.
Но это, товарищи командиры, ещё не всё. Стрелковые части БВО вообще не умеют вести наступательный ближний бой. Мы видели неоднократно, что «наступление» пехоты заключалось в равномерном движении вперёд. Отсутствует взаимодействие огня и движения, то есть, отделения, взводы и роты идут в атаку, игнорируя огонь обороны, они не подготавливают свою атаку пулемётным огнём, не практикуют залегание и перебежки, самоокапывание, метание наступательных гранат. Слабо обученной тактике ближнего боя оказалась и пехота КВО, и не только седьмая, сорок шестая и шестидесятая стрелковые дивизии, но и сорок четвёртая — одна из лучших в округе.
Допустим, стрелковые части сумели прорвать оборону вермахта. К сожалению, прорыв закончился бы трагически, потому что пехота оказалась бы беспомощной против германских контратак. В БВО прекрасно знают, что отличительной особенностью ведения боевых действий немцами является уничтожение прорвавшегося противника фланговыми контрударами мощных резервов. И тем не менее наступавшая пехота товарища Уборевича совершенно не заботится об охранении своих флангов — даже путём наблюдения! Эти же грешит и пехота КВО. В БВО знают, что немцы всегда стремятся к внезапности удара. За столь инициативным, активным и хитрым противником нужен глаз да глаз, но тем не менее пехота БВО сплошь и рядом наступает вслепую, совершенно не заботясь об организации разведки. Не привилась разведка и в стрелковых дивизиях товарища Якира — у всех сверху донизу!»
Марков бросил взгляд на президиум. Уборевич и Якир, оба с кислыми физиономиями, шёпотом переговаривались между собой. Егоров, перехватив взгляд докладчика, ободряюще кивнул, мол, продолжай, комкор!
Маршал давно пришёл к выводу, что эти «легендарные командиры», барствующие в шикарных особняках, засиделись в своих округах, оторвались от действительности, от массы руководимых ими войск. То, что вскрылось на манёврах, подтверждало его мнение. Пора им на понижение, куда-нибудь в глубинку, во внутренние округа, где их «полководческие таланты» не приведут к трагическим последствиям для страны. Егоров, профессиональный военный, никогда не решал кадровые вопросы по-ежовски радикально. Александр Ильич был согласен с Козьмой Прутковым в том, что «каждый человек необходимо приносит пользу, будучи употреблён на своём месте». В случае с Якиром и Уборевичем достаточно, чтобы место сие находилось подальше от рубежей, на которых рано или поздно предстоит решать судьбу СССР.
«Следует отметить, — продолжил Марков, — что бичом РККА является низкая требовательность командиров всех степеней и обусловленные ею многочисленные упрощения и условности в боевой подготовке войск. Бойцам позволяют не маскироваться на огневом рубеже, не окапываться при задержке наступления; от пулемётчика не требуют самостоятельно выбирать перед стрельбой позицию для пулемёта, связиста не тренируют в беге и переползании с телефонным аппаратом и катушкой кабеля за спиной и т.д. и т.п. Приказы по частям и соединениям Белорусского и Киевского военных округов пестрят фактами упрощения правил курса стрельб — тут и демаскирование окопов «противника» белым песком, и демонстрация движущейся мишени в течение не пяти, а десяти секунд, и многое другое.
Вернёмся от пехоты к танкам и артиллерии. Сложилось впечатление, что сорок пятый мехкорпус, так восхитивший иностранных наблюдателей на Киевских манёврах два года назад, обучался вождению на самых гладких участках танкодрома! Потому что, как мы с вами увидели в поле, даже небольшие препятствия брал с большим трудом. Все необходимые артиллерийские данные для поддержки пехоты и танков оказываются чистым очковтирательством, показаны лишь на бумаге, и не соответствуют реальной обстановке, поставленным задачам и местности.
Таковы основные недостатки, замеченные наблюдателями и посредниками.
Товарищ маршал, товарищи командиры, доклад окончен».
Егоров поднялся с места.
— Итак, товарищи командиры, вы видите, что картина на сегодняшний день складывается неутешительная. Требую от всех вас, начиная от командующих войсками обоих округов и кончая взводными командирами, принять, осмыслить горькую правду о состоянии боевой подготовки частей и соединений, и сделать правильные выводы. Приказ по итогам манёвров будет доведён до вас установленным порядком.
Совещание закончилось во втором часу ночи. Вылет наркома и сопровождающих был назначен на утро. Маршалу надлежало присутствовать на политбюро.