«Мы летим, ковыляя во мгле,
Мы ползем на последнем крыле ... »-всегда пел он что-нибудь эдакое о полётах там, наверху.
Петь он не умел, но любил. Голос-то у него какой-никакой имелся, но вот слух ... насчёт слуха дела его обстояли совсем швах. Впрочем, пел он не для кого-нибудь, а для себя только. А ещё он много говорил в воздухе. Впрочем, связь с «землёй» у него была плохая, а часто не было её совсем. Так что докладывал он сам себе. Переговаривался сам с собой ... нередко даже спорил.
-Первый, я-ноль два пять! Докладываю: высота-девять! Видимость низная -три с половиной!
-Плохо слышно, плохо слышно, повторите!
-Видимость низкая, говорю, это тебе совсем не Мальдивы!
-Тоже себе придумал! Не долетишь ты до Мальдив! Не дотянешь. Да, и не пустит тебя никто на эти Мальдивы с твоей-то биографией.
В общем, летать он начал давно, можно сказать, с рождения, когда ещё совсем маленького стали приучивать родители его к настоящему летанию. Он и страшно боялся, но одновременно же и восторгался всему вокруг, а, главное, высоте и скорости. Как это было недавно и всё-таки, как давно. Тот страх его детский исчез, испарился со временем, а вот восторг ... восторг от полётов остался. Он до сих пор бредит ими. Он жить без этого просто не может. Не раз и не два он предлагал свои услуги различным лётным агентствам. Он ведь ас, каких ещё поискать, и, полётного времени у него «О-го-го» сколько. Но, то ли вид у него был не очень презентабельный, то ли ещё чего-нибудь, но в общем-то, ни в одном агентстве его так толком и не выслушали, и на работу не взяли. С тех пор перебивался он лишь случайными заработками, но летать не бросил. Он летал часто и самозабвенно. В этом был весь он, и, вся его жизнь.
-Первый, я-Ноль два пять, иду по-лётному расписанию!
-Повторите! Не понял! Повторите!
-Говорю, всё нормально! Иду по расписанию!
-Вас понял, Ноль два пять! Отбой!
-Для чего ты так рвёшься вверх?-часто спрашивали у него знакомые и даже близкие друзья-Зачем, зачем ты занимаешься таким опасным и совсем неприбыльным делом?
-Я летаю потому ... потому, что летаю- отвечал он просто-А без этого я- вовсе и не я.
Все знакомые и даже родственники звали его Шальным. Скорее всего, это прозвище он получил за неугомонный свой характер или за то, что большую часть жизни своей провёл он в воздухе.
На этот раз Шальной проделывал дальний перелёт, быть может самый дальний в жизни своей. В этот раз он навещал своих дальних родственников. Ну, и далеко же они забрались. Полёт проходил, в обычном режиме, в общем-то, нормально проходил. Он был уже почти дома. Уже виднелись очертания родных пенат. Всё было чисто вокруг. И вдруг ... На тебе!!! Появился ...
-Чтоб ты пропал!-воскликнул Шальной-Чтоб тебе пусто было!
Шальной увидел, как его противник ... воздушный бандит возник по левому флангу, в общем, из ниоткуда возник. Да, конечно, совсем не воздушным боям хотел посвятить он жизнь свою ... совсем не боям. Но в этот раз похоже стычки было не избежать. В общем, и в скорости он солидно уступал многим, и в длительности полёта тоже. Если по прямой, то у него просто нет никаких шансов. Но, всё же ... если двигаться хитрее, изворотливее, то, вряд ли кто-либо в врздухе смог бы сравниться с ним в манёвренности. В этом ему равных нет.
-«Ну, дела! Ночь бела!
Все объекты раздолбали мы до тла!»-пел он.
В тех местах песни, где он не помнил точных слов, он без стеснения придумывал свои слова. А что? Всё равно его никто не мог бы услышать и обвинить во вранье.
Зная, что эти сволочи никогда не летают в одиночку, Шальной приготовился. И, он был прав. Тут же справа появился, возник второй. В этих местах их называли дроздовскими, дроздовцами, а ещё-«Чёрными дроздами», видимо, из-за чумовой скорости, но возможно из-за тёмного, почти чёрного окраса-он в точности этого не знал.
-Первый! Первый! Вижу троих дроздёнышей! Думаю, скучно не будет!
-Понял, Ноль два пять! Понял! Удачи тебе!
Он наслышан был уже, что где-то в окрУге, совсем рядом, орудует банда крылатых. Впрочем, сам он с ними ещё ни разу не встречался. Эти поганцы появились совсем недавно. Непонятно было только, как, почему они обосновались именно в этом спокойном уголке. Дрозды или, как их там ещё, сразу же установили свои порядки: туда не лезть, этого не делать. Ну а любое неповиновение или оплошность какая-нибудь карались очень сурово. И как их только не костерили между собой местные обитатели, но противостоять им по настоящему пока что никто не мог. Да, и кто на такое решится бы. Ведь могут они любого сожрать с потрохами, без суда и следствия.
-Ну, что, станцуем?-спросил Шальной, наблюдая за тем, как все двое его противников стремительно сокращая дистанцию, «подруливали» к нему с противоположных сторон, и, не дождавшись ответа, тут же сам и продолжил-Вижу, вижу, и, Вам не терпится!
На своей обычной, ходовой скорости теперь дроздовские наворачивали круги вокруг него, постепенно сокращая дистанцию. Они не атаковали его, совсем нет. Они, похоже, решили просто немного пошалить. Дроздовцы и не думали даже, что в этом могут возникнуть каких-то там сложности. Это и не охота вовсе, а так, мелкая развлекуха. Об этом даже кому-нибудь рассказать потом стыдно будет. Просто забава по случаю, на один раз.
В тот момент, когда дистанция между ними сократилась до одного вздоха, он сорвался с места.
-Первый! Я-ноль два пять! Иду на горизонтальную восьмёрку! Как понял меня, первый!
-Понял тебя, Ноль два пять! Понял! Чтобы всё там у тебя было, как всегда-на пять с плюсом!
-Всё, как всегда ...!
И Шальной пошёл. Он круто выполнил «горизонтальную восьмёрку». Земля и небо, лево и право стремительно стали кружиться перед ним, меняться местами. Ноль два пять с трудом выдерживал крутое сопротивление воздуха. Один его противник промчался чуть-чуть, но, всё же, выше него. Другой дроздовский пролетел на долю секунды позднее, не достал.
-Вот вам, гады!-кричал он, что есть мочи-Это вам не пшик на сковородке!
Эти зарвавшиеся юнцы, видимо, никак не ожидали эдаковой ретивости от «мелкой дичи», от, так называемого, предмета своего развлечения. Через несколько мгновений дроздёныши были уже в предполагаемой точке, но «в там» его уже не было. А что теперь? А теперь все вместе, гуськом они пошли на большой разворот.
-Первый! Я-ноль два пять! Иду на «колокол»! Иду на «колокол»!
-Понял тебя-ноль два пять! Понял!
Шальной рванул вверх. Дроздёныши как раз мчались к нему с большого разворота. Казалось бы его судьба была уже предрешена. Впрочем, на вершине «колокола» он замер на мгновение, а после стремительно скользнул вниз. Дроздёныши не учли, они не могли учесть всех особенностей движения по вертикали и, конечно же, один за другим пронеслись высоко над ним.
-Я-ноль два пять! Ещё один «колокол»! Ещё один ... !
-Хорошо, ноль два пять! Давай!
Следующий «колокол» у него был уже спиральный. Ему нельзя было повторяться-эти желторотики очень быстро учатся. Затем он проделал «высокую горку», после «вертикальную восьмёрку» и «петлю», и ещё одну «петлю», а потом что-то, вообще, не имеющее аналогов в лётной практике. В воздухе он выделывал такую хитромудрую каллиграфию, что у любого крылатого аса голова пошла бы кругом. Оттого-то дроздёныши постоянно на него не попадали. Они проносились чуть раньше или чуть позже на самую малость. Но оба два или по одиночке они мазали, мазали и мазали ...
Невозможно ... Невероятно ... Неправдоподобно ... Но, то, что он выделывал, вытворял в полёте, противоречило всем известным законам физики. Он так резко, так стремительно менял скорость и направление движения, что его противники рядом с ним оказались просто-таки не «в там».
-Слабаки!-крикнул он громко, громко, только вот его всё равно никто не услышил-Желторотики!
Если бы он мог оставлять после себя «спутный след», как делают это, например, реактивные самолёты, то многие свидетели той охоты могли бы заметить надпись там, в воздухе: «Фиг вам, сволочи!!!» В общем, так мотались за ним эти, с позволения сказать дрозды, что несколько раз едва не столкнулись они друг с другом «лоб в лоб».
Откуда ни возьмись нарисовался вдруг третий дрозд. Для Шального это было уже слишком. С двумя дроздами он ещё мог бы как-то тягаться, но против троих ... втроём дрозды быстро загонят его в ловушку, из которой для него уже не будет выхода.
-«Хвост горит. Бок пробит. Неизвестно, как летит
На честном слове и на одном крыле ...»
С лёта Шальной вдруг приметил на земле площадку-не-площадку, но совсем крошечный пятачок и ринулся туда. Повезло же. И места для посадки ему хватило, то есть, точь-в-точь. На скорости втиснулся он в какое-то там углубление по самое не могу, прямо впритирку. Ещё бы чуть-чуть, и, неприятностей не миновать. Смяло бы его в том укрытии напрочь, то есть, в лепёшку. Хитрое место. Вряд ли там смог бы сесть кто-либо другой.
Что-то страннонепонятное происходило позади Шального в момент того экстренного снижения и посадки. Ну, понятно, что шуршали и посвистывали у него за спиной дроздовские крылья. Но вот, что, как откуда вдруг взялось там это жуткопротяжное: «Мяууу!!!» и даже чьё-то грозноутробное рычание. Этого он понять не мог. Впрочем, разбираться во всём в тот момент не было у него ни времени, ни желания.
Шальной проторчал в своём укрытии совсем недолго-ровно столько, чтобы только немного прийти в себя. Он дождался, когда всё вокруг вроде бы даже как успокоилось. После он сразу же взмыл ввысь. В воздухе всё опять было тихо.
-А что? Выжить на дуэли с тремя огромадными дроздами!!!-подумал он уже в воздухе-Дорогого стоит!!! Это же надо как-то отметить!
Ну, то, что этим вечером соберёт он у себя всех, всех своих друзей и знакомых-в этом никаких сомнений быть не может. Но нужно было что-то ещё.
-А назову-ка я свою лётную компанию: «М(еждународное) У(правление) Х(удожественной) А(эроаккробатики)».
За той воздушной дуэлью внимательно наблюдали не только поголовно всё насекомонаселение в окрУге, но и, спрятавшийся в траве, уличный кот-Обормот. Обычно он охотился на голубей, но в этот раз его целью были эти мелкие дроздёныши, которые только-только научились летать. Они носились туда сюда, так низко над землёй, что Обормот был уверен даже, что сможет ухватить кого-нибудь из них в прыжке. Огромный опыт с голубями подсказывал ему, что всё пройдёт быстро и без проблем. Муху же, за которой гонялись дрозды, кот-Обормот не замечал, не хотел замечать принципиально. Увы, он не заметил рядом ещё кое-что, вернее, кое-кого.
В то же время позади кота, недалеко, но и не очень близко притаился в засаде пёс-Барбос. Барбоса совсем в тот момент не интересовали ни мухи и ни дрозды. Он хотел только поквитаться с Обормотом за глубокую царапину на самом носу, которая болела у него уже два дня. Ну, а то, что в позапрошлый раз пёс-Барбос чуть не отхватил Обормоту ухо-это для него вроде бы как и не считалось уже.
Обормот точно рассчитал вектор движения, расстояние до движущейся цели и взял поправку на ветер. Для большей уверенности он учёл даже влажность воздуха. Всё было продуманно и отшлифовано до мельчайших подробностей. И в нужный момент Обормот прыгнул. Он не учёл только одного-Барбоса, который притаился у него за спиной.
В том сиюмгновенном прыжке Обормот услышал, точно услышал, как зашуршала трава у него за спиной, но не стал отвлекаться на мелочи. В тот же момент след-в-след за Обормотом прыгнул пёс-Барбос. Но был охотник настолько увлечён охотой ... Дроздёныши неминуемо должны были попасть в выстроенную для них охотничью ловушку. Кот-Обормот уже представлял, он физически почти чувствовал вкус одного из них. Он и не заметил даже, как сам вдруг превратился из охотника в предмет охоты ... в дичь. В тот момент, когда обормотовы зубы должны были бы сомкнуться на шее одного из дроздёнышей, сам кот-Обормот завопил громкооглушительное своё: «Мяууу!!!». Это пёс-Барбос в прыжке ухватил, успел ухватить его за самый кончик хвоста. Конечно же, Обормот промазал. Ему не хватило до пролетающих мимо дроздов самое чуть-чуть. Впрочем, до того ли ему было. Лишь когтём, одним когтем смог он слегка царапнуть по ближайшему дроздовскому хвосту. И что? Дроздёныши разлетелись кто куда. Ну, а Шальной ... он благополучно и беспрепятственно добрался до своего убежища.
Всё пока что разрешилось и уладилось. Все остались довольны и счастливы, ну, почти все. Дрозды были рады-радёхоньки тому, что детки их желторотые подросли, окрепли и научились летать. Теперь на лугах они все вместе смогут прибиться к большой, дроздовской стае, чтобы по осени очередной раз всем вместе отправиться в традиционный свой южный перелёт. Шальной Муха был тоже безмерно рад. Он оказался единственным насекомым, кто имел дуэль сразу с тремя дроздами и остался жив. Правда, были те дрозды неопытными желторотиками, но всё равно ... дрозды-это дрозды. Муха был доволен ещё и тем, что большинство его насекомых приятелей и родственников остались целы и невредимы, ну, почти. Теперь-то он сможет успокоиться и на полном основании, то есть, по уши «уйти» в свои любимые полёты. Тем более, что после случая того многие знакомые называют его «Королём воздуха». Остались недовольны лишь кот-Обормот и пёс-Барбос. Ну, эти недовольны уже по привычке. Их общий счёт по взаимным оплеухам и затрещинам вырос уже до девяносто восемь на девяносто шесть. Впрочем, ещё не вечер. Времени для того, чтобы сравнять их очки у них ещё полным-полно.