6
Второго мая мировая пресса взорвалась.
Случилось то, на что многие надеялись, но мало кто ждал. Реакция была разная: от счастливого истерического визга газетёнок в лимитрофах до сытого утробного рыка из Лондона и сдержанного одобрения американской «Нью-Йорк Таймс». Всевозможные аналитики извергали тысячи слов в прогнозном недержании, однако расходились в предсказаниях диаметрально: от скорого развала Совдепии до немедленного нападения Красной армии на Европу.
Среди вакханалии бурного ликования мало кто из писак обратил внимание на слова Черчилля, временно пребывавшего вне активной политики: «Мне говорили, что русские не являются человеческими существами. В шкале природы они стоят ниже орангутангов. Поэтому ещё лет сто в России наверняка не найдётся фигуры, равноценной Сталину по таланту и силе воли. В этих благоприятных условиях правительство его величества может попытаться окончательно решить исход «Большой игры*», для начала предоставив Гитлеру полную свободу действий на востоке».
День спустя в нескольких английских изданиях левой ориентации появились едкие предположения, что сказанное Черчиллем — оговорка по Фрейду, предварительная программа действий, и Британская империя в очередной раз намеревается загрести русский жар чужими руками, помня, как обожглась на непосредственном участии в Восточной войне.
Невозможно забыть фиаско камчатской экспедиции у Петропавловска и самоубийство контр-адмирала Прайса, командовавшего ей, когда он осознал бессилие объединённой англо-французской эскадры перед героизмом русских. А двадцать пятое октября тысяча восемьсот пятьдесят четвёртого года — дата массового уничтожения в Крыму под Балаклавой представителей самых аристократических фамилий в ходе позорно провалившейся «атаки лёгкой бригады» стала официальной траурной датой военной истории Альбиона!
Журналистская братия, обычно с энтузиазмом голодных гиен реагирующая на подобные высказывания, на сей раз не издала ни звука и не напечатала ни полслова. Как известно, о чём молчат газеты, того никогда и не было! Раскочегаривать скандал не стали, и сенсация тихо сдулась.
Сэр Уинстон, чего с ним отродясь не случалось, проговорился от неожиданности, на радостях, ибо сменивший Сталина советский чиновник — это даже не красный маршал Тухачевский с комплексом Наполеона, а аппаратный клерк, до министерских высот поднявшийся чудом, к тому же необразованный и ограниченный, что здорово облегчало задачу.
Ладно, Черчилль, находясь в политической изоляции, оказался не в курсе тонкостей комбинации, затеянной немцами. На сей раз и всемогущая «сикрет интеллидженс сервис» позорно продула изящную партию извечным континентальным противникам Британии! Не то, чтобы SIS не была в курсе готовящейся смены власти в СССР. Английская разведка разработала пикантный, но имманентный британскому менталитету сценарий: привести к власти в Советской России своего ставленника Тухачевского немецкими руками! Маршал был завзятым троцкистом. Своей головокружительной карьерой в Красной армии он целиком и полностью обязан Льву Давидовичу. Перенос акции с первого мая на более поздний срок из-за предстоящей поездки маршала на коронацию Георга VI не только не насторожил англичан, а наоборот, давал шансы на уточнение позиций до и взаимоотношений после успешного переворота. В итоге правительство его величества хлопало глазами, получив шокирующее известие о первомайском покушении и воцарении в СССР какого-то Ежова — шефа русской тайной полиции, занявшего этот пост семь месяцев назад.
По другую сторону Атлантики были огорошены случившимся в загадочной России не меньше гордых альбионцев. С американцами заносчивые островитяне не делились сокровенной информацией, а своей разведкой, столь же профессиональной, как сикрет интеллидженс сервис, заокеанские кузены обзавестись не удосужились. В течение своего первого срока Рузвельт был занят внутренней политикой, старательно маскируя под «новый курс» ограбление простых американцев: реднеков**, рабочих, владельцев мелкого и среднего бизнеса — в пользу воротил финансового капитала. Потом настал тридцать шестой год, время очередных выборов.
Вникнув в суть происходящего, оценив сомнительную фигуру Ежова, банкиры по зрелом размышлении порекомендовали вернуть в строй проверенного бойца — Лео Троцкого, сравнительно недавно мастерски руководившего раздачей лакомых кусков Совдепии западным концессионерам. За счёт огромного числа скрытых и явных сторонников, так и не выведенных из обращения Сталиным, он смотрелся выигрышно по сравнению с непонятным Ежовым. Троцкому было на кого опереться в России!
А денежные мешки рассчитывали опереться на Льва Давидовича. Его трескучая революционная риторика и в прежние времена не пугала подлинных заправил, потому что именно они в начале двадцатых поставили перед Троцким задачу спровоцировать Советы на самоубийственную революционную войну против западного мира, который расслабился в надежде как следует отъесться за счёт репараций, наложенных на Германию, грабежа отнятых у неё колоний, дележа бывших владений Османской империи и концессионного высасывания России. Откровенная агрессия красных, якобы несущих на штыках свободу рабочему классу, давала возможность заткнуть рты тем, кто недавно кричал «Руки прочь от Советской России», и более того — поставить этих крикунов в строй противников красной идеи и послать на фронт! Потому как ситуация менялась в корне: не на Россию нападали, а Россия нападала!
Восточный колосс после окончания гражданской войны едва держался не на глиняных даже, а на соломенных ногах. Агрессивная война, мировой пожар, раздутый «на горе всем буржуям», означали его непременное падение, причём не столько под ударами держав, отражающих нашествие красных орд, сколько от собственной экономической дистрофии. Если всех погонят воевать, кто будет работать?
Тогда не вышло. Сталин, увы, раскусил эту комбинацию и, наплевав на все марксистские каноны, принялся строить социализм в одной отдельно взятой стране.
Ежов. Тёмная лошадка. Звёзд с неба не хватает, политическими и стратегическими озарениями отродясь не удивлял, но слывёт истовым, педантичным, неутомимым и неостановимым исполнителем чужих планов. А главное, он извлечён из слоя мелких партийных чиновников именно Сталиным. Не так уж трудно сообразить, что своих, новаторских путей Ежов не проложит, а иных, кроме сталинских, не знает. Хотя и изгадит их наверняка. Но станет ли он делиться богатствами России? Разве что с немцами, чтобы хоть как-то загладить впечатление от того, как словчился их провести и выхватить власть из-под носа маршала Егорова. Если немцы найдут способ, как Ежова взнуздать, они не дадут ему пустить в Россию конкурентов — англо-американский капитал.
Это значит, Гитлер начнёт усиливаться бесконтрольно! Чего-чего, а нового укрепления Германии, особенно такой, не желало большинство финансовых воротил англосаксонского мира. Хотя бы в силу своего происхождения. Все прекрасно понимали, какого опасного пса выкармливают: стоит чуть зазеваться, зверь почует свою силу и кинется на хозяев!
Если же в ближайшее время заменить Ежова проверенным (и своим по крови!) Львом Троцким, то выгода получается двойная. Россия становится доступной для, мягко говоря, мирного освоения, а если вдруг что пойдёт не так, в руках остаётся управляемый инструмент для воспитательного воздействия — Германия.
___________________________
*) Большая игра (англ. Great (Grand) game) — геополитическое соперничество между Британской империей и Россией.
**) Ре;днеки (англ. rednecks, буквально — «красношеие») — жаргонное название белых фермеров, жителей сельской глубинки США. Примерно соответствует русскому «деревенщина».