Игорёк Каретин выкатился из магазина со стандартным набором молодого холостяка: пачка замороженных пельменей, кетчуп и баллон пива.
Впереди по тротуару шла женщина. Танцующие округлые бёдра, мускулистые икры, юбка до колен. Волосы свободно лежат по плечам, каблучки выбивают по панели скороговорку – тра-та-та!
«Симпапупа! – подумал Игорёк вдогонку. – Попка – как два мячика, и грудь, наверное, не уступает. Мой любимый тип женщин!»
Когда-то Каретин любил волочиться за юбками, но потом перестал знакомиться на улицах. Да и момент неподходящий – одет Игорь кое-как, в руках пельмени и пивас. Впрочем, ему было по пути с обладательницей мячистой попки, поэтому он пошёл за нею следом.
«Если на лицо она хотя бы вполовину такая же милашка, как сзади, то это просто бомба! – размышлял Игорь, наблюдая за игрой женских бёдер. – Эх, не будь чёртовых пельменей, я бы прямо тут подкатил! Но в тапках на босу ногу да с пельменями – фактура у вас не та, любезный граф…»
У пешеходного перехода «симпапупа» посмотрела налево, поправила потревоженные ветром волосы, сверкнуло белое запястье…
«Чем-то на мою бывшую Витку похожа, - отметил Игорь. – Наклон головы, ресницы и этот жест… Тьфу, вот я идиот!»
Спутница повернула лицо и оказалось, что это и есть Вита – бывшая жена Каретина. Теперь она тоже увидела Игорька.
- Привет! – Вита засмеялась, словно они расстались утром, а не четыре года назад. – Сколько лет, сколько зим, Каретин! Ты всё тот же взъерошенный человек!
Игорёк хмыкнул. С Витой они развелись мирно, без скандала, но видеться с нею он почему-то избегал. Поводом для развода стали удалые гулянки Каретина. Алименты уходили по исполнительному листу, а их общего сына Лёвку на побывку к нему привозил тесть. С Виткиным отцом у Игоря сохранились нормальные отношения. Тот был мужик справедливый, в чужие дела не лез и нотаций бывшему зятю не читал.
Они стояли у перехода возле мигающего светофора и смотрели друг на друга. Игорь досадовал на свою майку и тапки, на небритую физиономию и пакет с пельменями. В этом виде он сильно проигрывал нарядной Вите.
- А я тебя со спины не узнал, - сказал Игорёк бывшей жене. – Похудела, похорошела, волосы покрасила… если бы не твой жест с причёской, я бы так и прошёл мимо!
- Вчера постриглась, - пояснила Витка. – Зато ты никогда парикмахеров не любил. Всё так же вихры за ушами торчат!
- Угу, - сказал Каретин. – Но ты же понимаешь: внешность в мужике – это не главное.
– Как дела у тебя? Ужинать собрался?
- Дела идут, - с напускной бравадой сказал Игорёк. – Фигня, что солнышко погасло, зато фонарь под глазом есть.
- Всё тот же угрюмый мужской юмор, - сказала Витка.
- Угу, - сказал Игорь. – Шутить я не умею. Но чувство юмора у мужика – это не главное.
– Чем занимаешься, Каретин? Ты же на север хотел ехать или бизнес завернуть? Не нашёл пока работу своей мечты?
Врать экс-жене не имело смысла – все доходы Игоря отражались в исполнительном листе по алиментам.
- Работа не волк, - солидно сказал Каретин. – Пока всё там же, на фанерном комбинате околачиваюсь. Ты же понимаешь, деньги – это не главное…
Вита понимающе улыбнулась, а Игорь разозлился сам на себя.
«Чего я про «не главное» заладил? Торможу, как будто со Стефани Сеймур встретился, а не с бывшей женой!»
- Вон «Лакомка» стоит, - Вита кивнула в сторону столов под зонтиками. – Если не спешишь, давай по мороженке за встречу съедим?
- Тебе с вишнёвым сиропом?
- Приятно, что не забыл!
Сидя под зонтом, они ковыряли ложками мороженое и болтали о разных пустяках. От сына Лёвки Игорь знал, что замуж Вита больше не выходила и «вторых пап» домой не приводит. И втайне это его радовало.
- Про успехи на личном фронте не спрашиваю, - говорила Вита. – Надеюсь, у тебя всё хорошо.
- Угу, - эхом отозвался Игорь. – Лучше некуда. Сама понимаешь, бабы и пирушки – это не главное…
- А Лёвка после вашей встречи хвастался, что ты скоро начальником станешь?
- Звали меня на повышение, - подтвердил Игорь. – Но там столько геморроев, столько волокиты! Все подсиживают, пакостят, завидуют… короче, я решил, что карьера – это не главное.
Вита смеялась. Игорь курил. Сквозняк трепал края ажурного зонтика, солнце отражалось в растаявшем мороженом. На подбородке Виты осталась молочная капелька и Каретину очень хотелось её слизнуть. И от этого он злился ещё больше, и нёс всякую чепуху.
Чепуху Каретин нёс до тех пор, пока не почувствовал босой ногой сырость в тапке. Что-то холодное протекло ему под пятку.
- Ай, мать твою! - выругался Каретин, поднимая ногу. – Пардон, Витка. У меня маленькая авария…
- Пельмени под столом растаяли! – поняла Витка. – Ну вот, взъерошенный человек. Из-за меня ты остался без ужина.
- Переживу, - Игорь вытряхнул влагу из шлёпанца. – Свежих куплю, а эти – в мусорку! Сама понимаешь: жратва для мужика…
- …не главное! – подхватила Вита. – Не выбрасывай ценный продукт, их ещё можно спасти, если действовать оперативно!
- Пошли ко мне, спасём их? – вдруг сказал Игорь и признался: – Я когда за тобой шёл, прямо залюбовался! Думал: классная девчонка впереди вытанцовывает! Склеить тебя мечтал, прикинь?
Не удержался, нагнулся к Вите с тапком в руке, слизнул каплю мороженого с её подбородка. На языке словно зажёгся сладкий огонёк.
- У тебя там мороженое было… - пояснил неловко.
- Считай, что ты меня склеил, Каретин, - Витка вытерла поцелованное место платочком. – Хотя женщины в твоей жизни наверняка тоже не главное…
***
Кастрюля на плите сбросила с себя крышку. Она кипела, бурлила, рычала, исторгая из себя пар и аромат лаврового листа, но двое в комнате ничего не слышали. Неладное Игорь почуял, только когда запах горелого теста просочился в спальню. Выскочил голый, выключил плиту, спешно кинулся открывать окно, выветривая кухонную гарь.
- Не судьба тебе сегодня ужинать пельменями, Каретин, - заметила Вита, кутаясь в простыню. – Они сперва растаяли, потом уплыли, а под конец сгорели!
- Угу, - сказал Игорь. – Но задымленная кухня – это в жизни не главное…
- Ты повторяешь это всегда, - сказала Вита. – А что для тебя главное, Каретин? Что?
Игорь сел на табуретку, глядя на бывшую жену. На её округлые бёдра, синие глаза, мускулистые икры и припухшие от поцелуев губы.
- Тёмная история, - сказал он наконец. – Наверное, главное в жизни – это когда не спрашивают, где ты был, а радуются тому, что ты пришёл.
- Возможно, - сказала Вита. – И я тебе снова рада.
(использована иллюстрация из открытого доступа)