КОЛДУН И ПАЛАЧ
…Пускай всё чаще угрожают
мне расправой, но я и в драке
хорош собой…
Гимн шута (Король и Шут)
Вжух! – рассёк воздух топор.
Дёрнулось тело, но крепко держали его кандалы.
Кланц! – вонзился в тело топор, и застрял в позвонках.
Вжух! – пропел снова топор, и – кланц! – разрубил позвонок.
Затрепетало и задёргалось тело, а голова покатилась и упала с помоста.
И вот уже следующее тело ведут на эшафот.
Весь день веселилась и ликовала толпа: шла массовая казнь на дворе короля.
Переполнена стала тюрьма. Решили избавиться от всех пленных раз и навсегда.
Это был праздник и для палача: казнить за раз две сотни человек – такое жалованье он не видел вовек.
В прошлом лесник – ныне мясник, всех рубил как попало: то в шею, в плечо, а порой наносил удар по спине. Что поделать: пьян был.
Однако двадцать голов уже висели на стене.
Народ восторженно выл.
Вот ещё одного втащили на эшафот. Люд плюёт в него и проклятия шлёт.
Жертва стонет и плачет: турецкий солдат ясно всё понимает.
И вот на крюке двадцать одна голова. Рада смерти басурмана ошалелая толпа.
Новая жертва спокойно взошла. Вдруг стало тихо. Замолкла толпа.
Жертва – старик, в колдовстве обвинён.
Пристально взглянул на палача, и тихо сказал: “Пришла и твоя пора”.
Дрогнул красный балахон, словно кровавый призрак на ветру.
Угрожали палачу не один раз.
Но что-то сейчас было не так.
Что-то смутило его. Вот те раз!
Может, эта злоба в глазах, а может быть, уверенность в словах.
Палач рубанул – вон голова!
Раздался смешок. Задрожала толпа.
Встало тело старика.
Голова улыбалась, хотя отдельно от тела она валялась.
О, Господи! Кровавый тот миг – палач вдруг поник.
Колдун этот встал, и всему люду показал, что нет головы – внутрь загляни!
Палач оступился, и, возможно б, разбился, но мёртвое тело впилось когтями и вырвало сердце вместе с костями.
Рванула толпа и вон погнала.
Голова засмеялась: ну что за гурьба?
Теперь череда самого короля, державшего двадцать два года в темнице меня.
* * *
Шут окончил свою песнь:
- Ну, как, король? Доволен ль ты? Ведь всю правду рассказал. Разве только для красивого словца приукрасил слегонца.
- Да. – Задумчиво теребил свою бороду король. – Жесток и мрачен твой рассказ. Даже, я б сказал, страшён.
- Ну что ж, король… Пока ещё не знаешь ты, что такое настоящий страх. Но познаешь ты его, когда поймёшь, кто я.
- Так кто же ты? – Усмехнулся король. – Ты жалкий шут, хотя, не спорю, талантлив чёрт.
- Я – тот колдун.
Король рассмеялся.
- Ты - колдун? Ой, уморил! Ох, и колдун же ты!
Шут ему вторил, но сам не улыбался, а лишь преображался и становился как старик…
13 апреля 2002