Они не прячутся... Сквозь серые, тяжёлые тучи иногда проскальзывает тоненький лучик света и тогда крупные дождевые капли, висящие на тоненький, синих лепестках отражают в себе серое небо и такие же синие цветы, что одним махом распустились в широком поле...
Невозможно проехать мимо... Даже если очень спешишь... И я пробираюсь сквозь высокую, мокрую от дождя траву у дороги. И замираю... Они...
Синее поле дрожит от мелкого дождя. И словно кусочки прозрачного - прозрачного хрусталя висят на каждом голубом васильке. Я даже не знаю что было бы лучше сейчас... Дождь или солнце... Хрустальные капли слетают вниз и лёгкое шуршание от упавших с цветов капель бежит по полю.
Васильки... И кто сказал, что цветы не пахнут?!? Я провожу по нежным лепестками рукой и нагибаюсь к ним, притягиваюсь ближе, замираю и ощущаю их тонкий, еле уловимый аромат. Они пахнут. Пахнут детством. И тёплыми воспоминаниями. Широкой песчаной дорогой, что вела к полю с колосьями ржи. И... Васильками...
Они не прячутся. Они тут. Рядом. И в их сине - голубой россыпи прячутся другие цветы – ромашки, колокольчики, лютики и анютины глазки. Но васильки... Они здесь вне конкуренции.
А дождик всё идёт и идёт. И в крупной капле дождя, что отважно расположилась в самом центре белой ромашки я вижу своё отражение. И серое небо и сине - голубой василёк, что растёт рядом.
Шумит дорога. Машины мчат туда - сюда. Идёт неспешно дождь. И сверху серое небо. А снизу его синее - синее отражение, то, что бывает только в ясный, солнечный день. Плывут не спеша серые тучи, роняют на землю хрустальные капли дождя. А цветы ловят их синими головками и под тяжестью капель склоняются вниз, роняют капли на тёмно - зелёные, острые листья и возвращаются назад. И от этого кажется, что цветы кивают друг другу и кланяются.
И я наклоняюсь к цветам ещё раз. Трогаю их нежные лепестки, вдыхаю ещё раз аромат и ухожу. Ухожу к дороге, через высокую мокрую траву. Туда где машины спешат и летят туда - сюда. А я сегодня "Паровозик из Ромашково". И букет из Васильков не лежит на моих коленях... Я не сорвала ни одного цветка... Все сорваные мной васильки остались там в детстве. В широком поле ржи. В руках у девочки в белом сарафане.