Глава 5. «Бомба для Хохла»
Ему приснилась давешняя крыса, только гораздо больше, размером с целого бобра. Он атаковал ее саблей, стрелял в нее из нагана, но всякий раз падая замертво в коридоре, крыса оживала и возвращалась к поединку. Ночные метания Вовы разбудили Марию Ивановну и заставили приложить к огненному лбу сына уксусный компресс. Только к пяти утра, лихорадка утихла и сон «крысолова» стал поспокойней.
Если и была какая-то инфекция, то организм Вовы справился с ней на отлично. Проснулся он в добром здравии, плотно позавтракал молочной рисовой кашей, перебросился парой слов с угрюмо утренним Владимиром Спиридоновичем и стал собираться на тренировку. Понятное дело, сегодня без спаррингов – главное было встретиться с ребятами.
- Видел я, кажется, твоего хохла, если это тот, о ком ты говорил – сообщил Вове Аркаша после занятия, когда они шли к троллейбусной остановке. Лицо его выглядело немного озадаченным.
- Стопудово он, кто же еще,- утвердительно кивнул Вова и выжидающе уставился на товарища.
- Вчера в футбол играл против нас,- принялся рассказывать Аркаша,- здоровый лось, по полю носился, как конь Буденного, пять банок нам вкатил, прикинь…
-Ну так и что? Футбол - это не драка, -раздраженно произнес Вова.
- Я вот что думаю, нам нужен четвертый. Чтоб одного роста с Хохлом или выше, -предложил Аркадий.
-Не помешает, конечно, - мысль была здравой, и Вова сразу с ней согласился.
- И кого возьмем? - спросил он.
Тут подошел троллейбус и беседа была продолжена на тесной от пассажиров задней площадке.
- Я поговорю с Сиплым, думаю он мне не откажет – уверенно сказал Аркаша и предложил: А, айда сейчас на Мальцевский рынок, он по субботам там часто ошивается. Сегодня и переговорим.
Ехать до рынка было на три остановки дольше. Подъезжая к нужному месту, ребята дружно перемигнулись друг с другом и синхронно испортили воздух в набитом людьми троллейбусе. «Тихо набздеть перед выходом» было одной из любимых потех товарищей, правда, не всегда получалось «стрелять» дуплетом. На этот раз, залп вышел идеальным и провожая глазами отъезжавший троллейбус, Вова с Аркашей громко смеялись.
Сиплый и впрямь был высок ростом, возможно даже, чуть повыше Хохла. Лицо у него было наглым и остроносым, а когда Сиплый улыбнулся, то из под верхней губы хищно блеснула золотая фикса. На вид предводителю местной шпаны было все семнадцать. Уличного авторитета ему также прибавляла дружба со взрослыми блатарями.
-Во вторник смогу, - выслушав Аркашу, пообещал Сиплый и повернулся к Вове: У вас когда уроки во вторник заканчиваются?
В итоге, договорились встретиться в половине второго, на пустыре и там же ,неподалеку, устроить засаду.
-Он этой дорогой каждый день ходит,-заверил Сиплого Володя.
Обрадованный столь мощным укреплением рядов, он гулял до самого вечера на улице и в коммуналку вернулся, только когда почувствовал сильный голод и бурление в животе . Сметая с тарелки котлету и макароны, запивая компотом из сухофруктов, Вова до мельчайших деталей обдумывал ход своей воскресной провокации.
К ее исполнению он приступил на следующий вечер, когда получил от организма четкий и недвусмысленный сигнал. Как назло, в коммунальный сортир стояла очередь, на кухне было шумно и людно, так что Вове ничего не оставалось, как сделать все извне. Напихав в авоську кипу старых, пожелтевших газет ( преимущественно, «Правда» и «Ленинградский рабочий») Вова выбежал из подъезда и, перейдя на торопливый шаг, поспешил из двора прочь.
Укромное место было найдено сразу за пустырем, среди раскидистых кустарников с молодой, весенней листвой. Присев на корточки, Вова тщательно расстелил на траве газеты и когда все было готово, приспустил с себя брюки и натужился. Акт дефекации продлился больше пяти минут, как и планировалось, и закончился полновесным триумфом. Вытерев газетным клочком зад, Вова натянул брюки, застегнул ремень и достал из авоськи остальные газеты. Он снова сел на корточки и, стараясь не запачкать пальцы, накрыл сооруженный им калач пятикратным слоем газетной бумаги, после чего завернул «бомбу для Хохла» в плотный сверток, который осторожно положил в авоську.
Дождавшись, когда сгустятся вечерние сумерки - Вова, озираясь по сторонам, юркнул во вражеский подъезд и поднялся на третий этаж. Днем, он окончательно выяснил, где живет Хохол и сейчас поглядывал на оббитую серым дерматином дверь с веселым злорадством. Для начала Вова утрамбовал газетами прибитый к двери почтовый ящик, затем, прямо на входной коврик , вытряхнул из авоськи сверток. Дело оставалось за малым : чиркнуть спичкой и поджечь сухие газеты, сначала вверху, потом внизу. Наблюдая, как уверенно, из искры возгорается пламя, он отсчитал десять секунд и трижды позвонил в дверь. Понятно, что Вова не стал ждать, когда ему откроют и ,оставляя за спиной яркий огненный хаос, бросился вниз по ступенькам. Он слышал, как вверху хлопнула дверь и раздались громкие, испуганные крики. Ликуя от содеянного, Вова выскочил из чужого подъезда и, пригибаясь вдоль стены дома, украдкой перебежал в свой. За порогом замер, привел в норму дыхание и вразвалочку стал подниматься на пятый этаж, в свою коммуналку.
-Где ты шароебился, придурок? Мать уже волноваться начала, - оглядев с ног до головы Вову, сурово пробасил Владимир Спиридонович и добавил: всыпать бы тебе ремня, засранец…
- Раздевайся и ложись, завтра понедельник, нам с отцом рано на работу, а тебе в школу, - напомнила Мария Ивановна.
Через десять минут, подтянув край одеяла к подбородку, Вова начинал засыпать. Он хотел верить, что горящую дверь открыл, если не сам Хохол, то кто-то из его семейства. В любом случае, это значило, что в попытке затоптать пожар, представитель вражеского племени непременно вступит в оставленное у порога, вовино дерьмо.