Торф
Торф (нем. Torf), горючее полезное ископаемое, образующееся в процессе естественного отмирания и неполного распада болотных растений в условиях избыточного увлажнения и затруднённого доступа воздуха.
(Большая Советская Энциклопедия)
Откуда появилась мысль о написании статьи на такую непрезентабельную тему сам не могу понять. Но именно непрезентабельность темы мне подсказала, что в ней можно найти много интересных аспектов, на которые мало обращается внимания, но, как мне представляется, они при соответствующем освещении могут быть кому-нибудь достаточно интересны.
В детском возрасте я проживал в Москве, затем в Ленинграде и даже не помню, знал ли я значение этого слова.
Началась война, затем блокада, детский дом, эвакуация по последнему льду Ладоги и прибытие в нашу конечную точку — село Диево Городище Ярославской области. 1942 год, мне 12 лет, моим товарищам на 1-4 года либо меньше, либо больше. Вот такую мы представляли собой возрастную группу. Нас разместили в двухэтажном кирпичном здании. Так началась наша сельская жизнь, о которой более подробно рассказано в ранее написанной статье. ( Мы из блокады. Хроника одного блокадного детского) http://proza.ru/2010/02/12/899
Хоть и не сытно, но каким то образом нас обеспечивали питанием. Кроме того нам был выделено 3 или 4 гектара земли, на которых мы сами выращивали овощи, служившие подспорьем к нашему рациону.
Но кроме еды нужно было наше здание отапливать в зимнее время, и обеспечивать круглогодичную работу большой кухонной плиты, на которой готовилась для нас пища. И вот тут-то мы подходим к главной теме данной статьи. Главным топливом для нашего обогрева и приготовления пищи был торф.
В давние времена, измеряемые наверное тысячелетиями, недалеко от Диево Городища и на таком же расстоянии от Волги было озеро с приблизительными размерами около километра, глубиной до 3 м. . Оно постепенно заболачивалось и к нашему периоду времени это была сухая территория, с редколесьем. Здесь и располагалось, образованная веками, торфяная залежь. Сельский совет, выделял участки торфодобычи всем организациям этой местности. Там же был выделен участок для нашего детского дома, где мы начали самостоятельно заготавливать торф для своего хозяйства.
Была сформирована бригада мальчишек для работы по добыче торфа. К моей радости я также был включен в ее состав. Дело в том, что мы все лето и мальчишки и девчонки работали на колхозных полях и на своем участке. Работа в основном была связана с прополкой, которую я очень не любил. Работа на торфу, хоть и более тяжелая, но более соответствующая мужскому характеру..
Технология добычи была простейшая. Глубина залежи на нашем участке была от 2 до 2.5 метров. Специальной лопатой — торфорезом торф нарезался длинными брусками, которые поднимались наверх. Когда их набиралось достаточно много, мы вылезали из карьера и на носилках относили нарезку на расстояние около 100 метров, где из них складывали их брусков домики для дальнейшей сушки. Норма выработки была один кубометр на человека.. Но мы в мальчишеском азарте перевыполняли эту норму до 150 — 200%..К наступлению поздней осени торфяной брикет полностью высыхал, становился твердым, как камень, и его на лошади перевозили в сарай детского дома для дальнейшего использования. Вот в эти времена я вплотную познакомился с торфом.
Когда нам исполнялось 14 лет нас из детского дома выпускали в жизнь. Обычно нас направляли в ремесленные училища (РУ) или школы фабрично-заводского обучения (ФЗО).
В 1944 году, мне исполнилось 14 лет и я был зачислен в группу, направляемую в ремесленное училище в город Ленинград. Как это происходило и какие чувства мы испытывали приведены в других статьях.
В Ленинградском ремесленном училище, базирующемся на оптико — механическом заводе (ГОМЗ) нас стали обучать специальностям токарей, слесарей, фрезеровщиков. Я оказался в токарной группе. И мне думалось, что с торфодобычей у меня больше встреч не будет. Однако повороты судьбы не всегда предсказуемы.
Одновременно с ремесленным училищем мне удалось окончить вечернюю семилетку и передо мной встал вопрос о выборе техникума. Очевидно самым правильным было выбрать профессию по специальности полученной в училище, то-есть по машиностроению. Тем более, что специальность токаря и заводская жизнь мне нравилась. Однако по условию обеспечения общежитием мне пришлось остановиться на Энергетическом техникуме, где меня прельстила специальность «Реле и релейная защита». О реле я читал в популярных детских журналах и связывал это слово с автоматикой. Где-то в подкорке я думал, что став автоматчиком, я вернусь в машиностроение и займусь автоматизацией металлорежущих станков.
Во время учебы в техникуме увлекся электротехникой. В конце третьего курса впервые попал на энергетический объект на практику на крупную по тем временам электростанцию 5ГЭС Ленэнерго. Увидев генераторы, каждый из которых мог обеспечивать работу нескольких заводов, оборудование дающее возможность, направлять и управлять этими грандиозными потоками электрической мощности. Обратил внимание на дисциплину персонала, четкая подача команд и рапорт об их исполнении. Поняв суть работы релейной защиты я решил, что посвящу дальнейшую жизнь этой специальности.
Электростанция работала на торфе. По рассказам работников в период максимальных нагрузок, то-есть в дни «зимнего максимума», приходящего на конец декабря в сутки станция сжигала до 400 вагонов торфа. Поразила меня своей грандиозностью система торфоподачи. Вагон с торфом заезжал на телегу, которая по наклонной плоскости поднималась на большую высоту. Вагон перекатывался и оказывался над котлом, в бункер которого ссыпался торф. Далее вагон перемещался на спускаемую телегу и его опускали вниз. Одновременно работали четыре наклонных эстакады — две на подъем и две на спуск. Грандиозность всей этой техники произвела на 19 летнего юношу большое впечатление и я решил посвятить свою жизнь энергетике. И действительно проработал в этой области до старости, и ни разу об этом не пожалел. Знание металлобработки на станках в моей дальнейшей работе только помогало.
Напомню, эти события происходили в 1949-1951 году. Никаких полупроводников, кибернетики еще не было и увиденное мной на электростанции относилось по тем временам к высшим инженерным достижениям.
И в этом месте я считаю нужным отклониться от личных событий и поговорить об общем топливном положении страны 1950 -ых и роли торфа в народном хозяйстве.
Приведем данные добычи различных видов топлива в миллионах тоннах в те годы:
1950 год .
Всего: 311.2 из них: Нефть — 54,2, Газ -7.3. Уголь — 205, 7. Торф — 14.8. Прочие — 29.2
1960 год
Всего: 692.3 из них: Нефть-211.4. Газ- 54.3. Уголь — 373.1 Торф — 20.4. Прочие — 33.5
Напомним, сибирские месторождения нефти и газа еще не разрабатывались, они начали обеспечивать поступление этих продуктов на топливный рынок страны только к середине 60-х.
Следует иметь ввиду, что нефть шла в больших количествах на переработку в бензин для обеспечения работы транспорта.
Уголь потреблялся как для железных дорог, так и на коксование в металлургии.
Исходя их этих данных необходимо было для выработки электроэнергии максимально использовать торф. И действительно в те времена основные электростанции стремились выполнять на сжигании торфа. Это было естественное решение, так-как в стране было много торфяных залежей.
Практически страна была покрыта торфопредприятиями добывающими торф. Этот вид промышленности был развит во всех областях Северо-Запада.. Например в Мосэнерго была известна как электростанция «Кашира», так и торфопредприятие с этим названием..
В Ленэнерго крупнейшие электростанции № 5 и №8 работали на торфе. Соответственно и Ленинградская область была насыщена торфопредприятиями разной производительности.
Нужно отметить, что в годы войны, особенно в тяжелые годы блокады, когда 8ГЭС оказалась в зоне немецкой оккупации и единственная в Ленинграде, упомянутая выше, 5ГЭС, работала на торфе, добываемом на оставшихся вне оккупации мелких торфопредприятиях — Шувалово, Ириновская, Дунай и прочих. Она единственная в зиму 1941\1942 года хоть и недостаточно но выдавала городу сколько то электроэнергии. А потому она подвергалась особо интенсивным обстрелам.
На 5 ГЭС было сброшено 300 фугасных бомб, более 1000 зажигательных бомб, и до 300 артиллерийских снарядов.
Соответственно после разгрома немцев под Ленинградом, энергетики в первую очередь стали восстанавливать и вводить в работу 8 ГЭС в городе Кировске.
По той же причине все силы и средства были брошены на восстановлении двух самых крупных торфопредприятий Назия и Тесово.
Торфопредприятие Назия с центром в поселке Жихарево расположено на 80 км от Ленинграда на трассе линий электропередачи Волховская ГЭС - Ленинград,. Срочно были восстановлены подстанции и линии электропередачи обеспечивающие работы по добыче торфа.
Торфопредприятие Тесово расположено в Новгородской области на станции Рогавка. Для его энергоснабжения сразу по разгрому немцев была построена линия 110 кВ порядка 130 км а также распределительная сеть 35 кв с подстанциями. Это при том, что областной город Новгород и вся Новгородская область еще не были подключены к системе Ленэнерго. Это говорит о важности торфопредприятий в энергетике северо-запада.
А теперь я хочу вернуться обратно к событиям в моей личной судьбе. В 1951 году я успешно окончил свой Энергетический техникум и получил направление на упомянутую 8ГЭС на должность техника-релейщика. При электростанции был построен очень хороший, комфортабельный поселок городского типа с магазинами, гостиницей, клубом. Расстояние до Ленинграда 65 км с автобусом ходящим через каждые полчаса. Хорошие условия для жизни и дальнейшей учебы в заочном институте. И ко всему интереснейшая работа на крупнейшей электростанции Ленэнерго.
Но не всегда, то что хорошо начинается, хорошо продолжается. Мы с другом занимались заполнением бегунка, связанного со знакомством со всеми подразделениями станции. Вдруг на второй день меня вызывают в отдел кадров, которым руководил майор госбезопасности. Он вручает пачку документов и безаппеляционно говорят — вы должны явиться с этими документами в отдел кадров Ленэнерго. Сопротивляться бесполезно, собираю свои небольшие пожитки, еду в Ленинград, гневно являюсь в отдел кадров, там забирают мои документы и вручают направление в Ленинградскую Высоковольтную Сеть, управление которой расположено в этом же здании. Являюсь в новый отдел кадров, где мне заявляют — Вы направляетесь на работу в 3 Высоковольтный Район, центр которого находится в городе Волхов, а релейная служба на железнодорожной станции Назия.
Все это было совершенно незаконно, но я понял, что сопротивляться бесполезно. И поехал работать в Назию, представлявшую обычную деревню с маленьким магазинчиком. Единственным плюсом, была близость к Ленинграду — 67 километров. Жилье было в бревенчатым доме, с печным отоплением, с водой в колодце.. Грунтовые дороги, а в этой местности - это означает постоянное передвижение в резиновых сапогах. Но были и определенные преимущества, по сравнению с тепловой электростанцией — чистый воздух, тишина, рядом лес и поля.
Сначала считал себя абсолютно несчастным человеком, попавшим в глубочайшую «дыру». Но пошли дни, недели, месяцы и годы. Я не пропал. Сдружился с работающими рядом людьми, приспособился к новым условиям жизни. И по сей день вспоминаю и работу и людей этого коллектива самыми добрыми словами. Получил за эти годы очень хороший производственный опыт, так-как подстанция была оборудована самыми современными по тому времени автоматическими устройствами. Одновременно окончил три курса заочного института. Хорошо познал жизнь не только столичного города, но и российской глубинки.
Но я опять отвлекся на личные заботы, хотя главная тема статьи озаглавлены словом «ТОРФ». А моя близость к торфодобыче тем не менее, в результате этих перетрубаций резко возросла.
3 Высоковольтный Район в котором я начал работать обеспечивал энергоснабжение юго-восточной части Ленинградской области. Кроме электроснабжения двух крупных промышленных центров — Бокситогорска и Пикалево, все остальное это были электроподстанции обеспечивающие работу торфопредприятий «Назия» и «Ларьян». «Ларьян», небольшое предприятие было расположен на территории между городами Тихвин и Бокситогорск,
Самым крупным торфопредприятием, снабжающим торфом электростанций Ленэнерго была «Назия». На его территории было размещено 7 электроподстанций и мы им уделяли наибольшее внимание. Добыча торфа начиналась в середине апреля. Наша служба с конца февраля выезжала на это предприятие. Добыча торфа длится всего 3 месяца. Остальное время происходила сушка торфа и транспортировка. Эти три месяца были особенно ответственным периодом, не только для самих торфяников но и для нас энергетиков — мы должны были обеспечить надежное бесперебойное энергоснабжение. Для этого и проводилась тщательная подготовка.
Подробно описана наша работа на торфах в статье «Ода торфушке», «Ближе к солнышку»
В 1956 году я перешел на работу в 5-й Высоковольтный район, обслуживающий юго-восточную часть Ленинградской области. Этот район также обеспечивал электроснабжение ряда торфопредприятий, из которых могло сравниваться со знакомым мне предприятием «Назия» только предприятие «Тесово». В 1959 году мне пришлось налаживать электроподстанцию вновь создаваемого торфопредприятия «Заплюсье».
Шли годы. Наступили 60-ые. Пошла нефть из Сибири, затем оттуда же пошел газ.
Это топливо по мере роста количества добычи и соответствующих трубопроводов становилось дешевле чем себестоимость торфа. Тепловые электростанции стали переходить на жидкое или газообразное топливо.
С другой стороны, добыча торфа, требующая большое количество ручного труда во время ослабления мобилизационных возможностей получения рабочей силы, по сравнению с 40-ми и 50-ми годами, стало нецелесообразным. Торфопредприятия стали сокращать производство. Некоторые были ликвидированы.
Современное состояние этих предприятий мне неизвестно. Но я был очень удивлен, когда дачник живущий на территории известной мне «Назии», которая стоит на торфяных полях сообщил мне, что местные садоводы покупают для удобрения торфяную смесь шведского производства, упакованную в красиво оформленные мешки.