15
В ближайшие выходные съездить на остров не удалось: мотор "дядисашиной" лодки рычал, чихал и никак не хотел заводиться.
За неделю мотор починили, и Костик с отцом отправились наконец, по определению Алексея Андреевича, "в судьбоносное путешествие".
Отец по пути много и быстро говорил, озвучивая картинки, всплывавшие в памяти. Костя слушал с интересом: раньше отец ничего не хотел рассказывать о своей жизни на острове.
Алексей Андреевич явно волновался - и именно этим, видимо, объяснялось его неожиданное красноречие.
Ступив на остров, отец замолчал. Так, молча, они и подошли к дому. Калитка была распахнута, по огороду, заросшему редкой травой, прогуливалась одинокая курица.
- Надо же, кто-то курей держит, - заметил Алексей Андреевич.
Костя отметил про себя, что отец дома никогда не сказал бы "курей". Так говорил дед...
- Пап, наверное, убежала у кого-то. Тут все по своим норам...
- Ну да, по своим норам, за глухим забором... Дачники!
Костик открыл замок, и они вошли в дом. Отец остановился в дверном проёме и осматривал дедово хозяйство, медленно переводя взгляд с вытертой клеёнки на столе на полки с занавесками, потом на старый, крашенный-перекрашенный буфет. Наконец, взгляд его упал на сиротливо стоящие в углу дедовы тапки.
- Эх, - выдохнул Алексей Андреевич.
Они помолчали.
Потом отец как будто очнулся:
- Ну что, Костя, надо, наверное, за водой сходить...
- Пап, может, сначала позвоним?
- Да что-то я вроде как не готов, - признался отец.
- Я понимаю тебя, - закивал головой Костик. - Я тоже первый раз не сразу... Но, знаешь, я всё-таки сначала позвоню. Настя ждёт, наверное. Может, даже волнуется - я же не был в прошлые выходные.
- Да, сынок, ты звони, а я пойду во дворе посмотрю - как там всё... Тут ведь столько лет моих осталось...
Но когда Костя открыл дверь в секретную комнату, Алексей Андреевич не выдержал:
- Костя, ты всё-таки спроси сразу у Насти... Насчёт матери моей спроси. Пусть сходит посмотрит, как там она... Надо же, правда, телефон... А какой номер?
- Четыре цифры: 1-5-0-8.
- Ну правильно, тут же не город, своя, видать, нумерация...
Костик в очередной раз удивился, как у отца всё легко и просто объяснялось, складывалось. Послушать его - так это вообще обычная история. Но вслух Костя ничего не сказал. Он поднял трубку, вставил палец в кружочек с цифрой "1" и собирался уже крутить диск, как вдруг замер.
- Ну? Чего не набираешь? Давай, крути! - поторопил отец.
Костик медленно поднял глаза:
- Пап, гудка нет...
- Как нет? А должен быть?
- Конечно должен. Это же телефон. Обыкновенный телефон...
- Может, заело? Рычаг нажми.
Алексей Андреевич сам несколько раз нажал на рычаг. Бесполезно.
Они пробовали класть трубку на аппарат и снова поднимать, проверили, не отошёл ли провод. Телефон молчал.
- Костя, а ты не смотрел, куда провод уходит? Может, там что-то отошло?
- Да вон он, провод, - в подпол уходит. Но дело не в нём, папа...
- А в чём?
- В грозе. И в пожаре. Дом тёти Наташи сгорел в восьмидесятые годы. Я разве не говорил тебе? Видимо, в восемьдесят пятом как раз и сгорел... Не успели мы с тобой...
Они долго говорили. Весь день. О дедушке. О бабушке. О Насте. О жизни. Обо всём.
Это был хороший день. Такого дня ещё никогда не случалось в жизни отца и сына.
Костя несколько раз поднимал трубку, надеясь всё же услышать гудок. Но гудка не было. Телефон молчал.
"Хорошо, что Настя знает, что я знаю про пожар", - подумал Костик.
"Почему хорошо? И какая теперь разница?.." - остановил он сам себя.
Вечером они забили окна дома досками и пошли к пристани.
По пути зашли посмотреть на пожарище. Постояли молча, думая каждый о своём.
И покинули остров навсегда.