Из похода в сельповский магазин Федора всегда возвращалась домой злой и усталой. Бросила в сердцах на лавку тяжеленную сумку с продуктами. Из которой только сверху торчало не менее трех больших буханок белого хлеба. Вытерла пот с лица платком, что с головы сдёрнула.
- Лежишь, отень. Хоть бы раз совесть поимел бабе помочь тяжесть такую до дома дотащить. Оглоед. Так и шандарахнула бы сковородником меж зенок твоих бесстыжих, так ведь посодят же, за тебя, за гада.
- Как пить дать! И правильно сделают. А отдыхаю я, Федора Ивановна, потому как выходной у меня. Законный. Значитца, имею полное на то право.
- А еще я новость в сельпо, трутень Феденька, услыхала. Ни в жисть не догадаешься. Ладно уж. Так уж и быть, обрадую. Из Германии или еще откуда, приезжает на днях твоя бывшая зазноба Райка, вертихвостка.
Последние Федорины слова для Федьки были словно… Да хрен его знает, словно что. Будто подбросила его с дивана неведомая пружина какая, но вдруг из лежачего положения он мигом сидячее принял. Свесив с дивана свои голые ноги, спросил:
- Одна, небось?
- Счас! Раскатал губёнки свои дальше некуда. Говорят, с чучмеком своим прикатит. Вроде как токо тетку свою, пьянчужку, навестят по-быстрому и дальше упи… упиликают. Поживиться то у ней разу нечем, не то, что у тебя, полоротого.
- А ты чего это стушевался, когда услыхал, что эта пройда не одна прикатит? Старого тебе мало? Забыл, как обобрала тебя до нитки, все боевые твои выманила, даже мотоцикл с коляской заставила продать. Укатила сучка! Гнездышко уютное подыскать на двоих! Ага! Накося-выкуси! И не вздумай даже думать о ней! Убью обоих!
- Я и не думаю об ней вовсе. Сама же первая начала. Мне и с тобой неплохо живется.
- Вот-вот. Ни неплохо, а очень даже за…шибись живется. На шее то моей. Как сыр в масле катаешься. Смотри у меня!
Прошло несколько дней. Федора, а точнее Федора Ивановна, как обычно была на ферме своей. Начальница она там, хоть и не ахти какого высокого полёта, но коровы ее оченно уважают. Может статься и любят даже. По своему, по коровьему. Федька же в палисаднике перед домом на гитаре бренчал, песни жалобные напевал вполголоса. Конечно же, про суку любовь неразделенную. Та, что окаянной бывает частенько.
- Здравствуй, Феденька! А ты всё такой же, даже ничуть не изменился за эти три года. Узнаешь?
- Райка! Ну ты даёшь! Совсем красавицей стала. Вот что делает заграница с человеком. А ты зря сюда пришла, скоро Федора с работы должна подойти, тогда от красоты твоей ошмётки полетят в разны стороны. И мне за компанию перепадет изрядно.
- Боишься мымру свою? Ну и правильно делаешь. Так вот, предложение у меня, от которого только дурак набитый может отказаться. Давай-ка в баньке твоей проведем нашу встречу. Закатим секс незабываемый, как когда-то в былые времена. Нет, даже лучше, потому как сюрприз я для тебя приготовила. Пальчики оближешь! И не только! Ведь завтра суббота. Отправляй Федору свою в первый жар, а сам опосля иди, да не забудь условный знак повесить, когда мне нырнуть к тебе будет можно.
Сказала и исчезла в кустах сирени. Так же незаметно, как и появилась. А Федьку эти оставшиеся до бани два дня не покидало приподнятое настроение. Да почему приподнятое то? Он просто летал по ограде, то одно схватится делать, то другое. То штакетины к забору прибьёт, которые еще черт знает в каком году прибить надо было. То вдруг покосившуюся поленницу дров заново перекладывать начнет.
Федора, конечно, заметила Федькину прыть. Говорить под руку не стала ничего, но по-бабьи вдруг почуяла, что неспроста мужик по ограде носится. Как бы беды не случилось какой.
Вот и долгожданная суббота. Баня вовсю топится. Она у Федоры с Федором далековато от дома стоит. Через огород надо к ней по узенькой дорожке пробираться. Зато вот она, речка рядышком, перескочи через прясло только, если воротчики лень развязать. А ежели бы рядом с домом поставить баню, так руки все вытянешь себе, пока воды натаскаешь в нее. Поэтому и стоят бани в деревнях поближе к речке, а не к дому. Топят бани в деревне летом поздно. Пока всю работу переделаешь, всю живность накормишь, а там и темнеть начнет. Значит, самое время и в баньку идти.
- Тебе, Федора, сегодня придется в первый жар идти. А я опосля тебя пойду, искупнусь.
-Чего это так то?
- Да что-то голову обнесло сегодня к вечеру спасу никакого нет, наверняка на солнце перегрелся. От жара банного как-бы еще хужее не стало. Не дай бог, на каменку еще упаду.
И вот наш болезный уже у бани. Темень полная, но белую рубаху видно на веревке хорошо. Свет через банное окошечко подсвечивает ее. Знак подан!
Скинув в холодном предбаннике одежонку свою, Федька нырнул в горячее банное чрево. По-быстрому окатил себя из таза тепленькой водичкой. Присел на лавку. Прошло немного времени, минутки какие то. Федька даже не успел толком настроить себя на подобающий лад, взволноваться до кондиции от предстоящей встречи, как в дверь постучали. И в бане появилась то ли нимфа ночная, то ли бабенка распутная. Без малейшей тряпочки на теле, без капли стыда и совести в черепушке своей.
- Феденька! Любовь моя! Ты бы только знал, как я соскучилась по тебе за эти три долгих года, - и прямо слёту, бах к Федьке на колени.
Хотел мужик прямо в ту же минуту, да какую минуту, в ту же секунду растаять и поплыть от любви к беспутной Райке. Простить ей пока на время, конечно, все ее ранешние закидоны, как в дверь снова постучали.
- Это кого еще черт принёс?
- А это Феденька, мой сюрпрайз для тебя. Заходи, Вилли, не стесняйся.
Всё мог ожидать от Райки Федька, но такого!!! Его шок нельзя описать никакими словами. В баню ввалился голый негр, огромного роста, что даже голову пришлось пригнуть великану. Но, ошалевшему, от увиденного, Федьке, достаточно было и того, что он узрел в нижней части тела его. Ни к селу, ни к городу, вдруг вспомнились дурацкие строчки, скорей всего из частушки матерной: Вырос … с телячью ногу, даже любо поглядеть!
Так вот какой горячий секс имела в виду эта профура. Оприходовать вдвоём со своим амбалом решили Федю. А ведь негре этому ничего не стоит уконтропупить Федьку. Ручищи, как и тот, не к столу будет сказано, вона какие! Как кувалдой по головушке трахнет, тогда уж точно обнесёт ее, как врал он Федоре. Действовать надо быстро и решительно. Иначе полный кирдык придет. И Федька заорал во всю свою глотку:
- Ах вы суки! Извращенцы поганые! Секса горячего вам захотелось! Вдвоем уже не канает, не интересно. Сейчас я его вам устрою, мало не покажется! А ну брысь отседова! Шваль заморская!
Схватив ковшик, зачерпнул полный кипятка. Чтобы показать серьезность своих намерений, вроде как невзначай плеснул самую малость под ноги гостям. Помогло очень. Негр молчком, Райка с рёвом, из бани быстренько ретировались. Через зады, как и пришли. А Федька шел через огород по узенькой ночной дорожке и улыбался про себя. А что не улыбаться то, победил врагов в гордом одиночестве.
- Чего так быстро обернулся? Головушка сильно разболелась ли чо ли?
- Да нет. С головой то, как раз всё нормально. Меня вот всё время мучает вопрос, почему у нас имена такие схожие с тобой?
- Ну и дуралей. Давно бы спросил уже. Отец наш первенца хотел очень. Имя придумал, всем трёкал в деревне, что Федор скоро у него народится. А родилась я. Ну и ладно, назовём ее тогда Федора, невелика беда. Всё равно сына дождусь. А тут и ты подгадал.