Мерцающая неоновая рыба-игла зависла над щёточкой розовых анемонов, а я зависла над ней. Рыбка прекрасно знала о моём присутствии, что было буквально написано на её длинной хитрой морде. Время от времени она останавливала на мне взгляд своих жёлтых, похожих на янтарные бусины глаз. Убедившись в том, что я веду себя тихо и прилично и никакой опасности от меня не исходит, она переключала своё внимание на другие объекты, лежащие в её поле зрения. А я была просто не в состоянии уплыть от маленькой хозяйки подводного сада, уж больно она была хороша! Как, какими словами можно описать грациозные движения её тела, похожего на сгусток живого голубого огня? Всё в этом аквамариновом мире было как единое целое, всё колыхалось в такт движению воды: и рыба-игла, и маленькие щупальца анемонов, и ажурные бордовые водоросли, и даже звук моего дыхания, проходящего через трубку. Такое чувство полного, всепоглощающего ритма и единства с происходящим я в своей жизни испытывала только тогда, когда наблюдала за танцовщиками, исполняющими «Болеро» Равеля.
Внезапно ко мне подплыла стайка жёлто-голубых, словно украинских флаг, рифовых рыб с выступающей нижней челюстью. И вот этими челюстями, прекрасно приспособленными для того, чтобы крошить и перемалывать кораллы, они стали толкать меня в живот, явно распознав во мне пришельца из чужеродного мира. Это было так неожиданно и смешно, что я чуть не задохнулась от смеха. Чужая реальность отпустила меня, гипноз рассеялся, и я отплыла на мелководье, где смогла встать на ноги, не боясь повредить хрупкие разноцветные кораллы и, наконец-то, снять маску. Не успела я перевести дыхание и прийти в себя после внезапного выдворения из подводного Эдема, как рядом со мной из воды появилась огромная черепашья голова. Чёрные блестящие глаза скорбно взглянули на меня, черепаха сделала глубокий вдох и ушла под воду. Судорожно напялив маску обратно, я устремилась за ней. Я долго следовала за черепахой, плавающей у самого дна, любуясь грациозными движениями её крыльев-ласт, прежде чем отважиться прикоснуться к яркому, словно мозаичному панцирю. Возмущённая черепаха взмыла к поверхности, а я, забыв об обещании вести себя прилично и уважительно с морскими обитателями, схватила её за украшенные чёрно-белыми ромбами ласты и мы, как партнеры по вальсу, сделали вместе пару танцевальных «па». Ну не сердись, Тортилушка, прости, ведь сегодня мой день рождения. Спасибо тебе, дорогая, за компанию!
Я всегда стараюсь уезжать куда-нибудь на день рождения. Побаловать себя новыми впечатлениями, ускользнуть от готовки, утомительного застолья и последующих за ним уборки и мытья посуды. В этом году я подарила себе пять дней на острове Фитцрой, который является частью Большого Барьерного Рифа Австралии.
Каждый день я начинаю с плавания с маской и трубкой с первыми лучами солнца. Затем возвращаюсь в номер, бужу мужа и мы идём на прогулку по одному из пешеходных маршрутов на острове, являющемуся национальным парком. После обеда мы снова на пляже. А когда время близится к закату, то можно уже привести себя в порядок и выйти, так сказать, в свет. Поужинать куда-нибудь сходить. В зависимости от того, сколько решимся денег потратить: выбор, пусть и ограниченный, есть. А цены, сами понимаете, здесь кусаются. Но сегодня об экономии можно забыть – день рождения, все-таки! Любимый угловой столик на веранде единственного на острове ресторана, с которого в шесть часов вечера открывается роскошный вид на закат, забронирован заранее. Теперь самое главное – это соответствовать торжественности момента!
Сколько раз в моей жизни мне задавали этот вопрос: «Для кого ты красишься?». Дорогие мои, мне хочется выглядеть хорошо всегда, а особенно сегодня. Чтобы в очередной раз доказать целому миру, а главное, себе самой, что я все ещё остаюсь привлекательной женщиной. Чтобы кожей чувствовать заинтересованные, одобрительные мужские взгляды, которые на меня действуют, как на кошку поглаживания. Одна из моих подруг как-то сказала: «Австралийцы – они скромные, на женщин смотрят украдкой, словно стесняются. Вот наши как посмотрят, так посмотрят!». Полностью с ней согласна, но даже такие робкие взгляды действуют тонизирующе. Если же к ним прилагается ещё и ужин с вином на открытой веранде в нескольких шагах от океана, то это уже настоящий праздник! А когда во время романтического ужина тебе вручают прелестный бриллиантовый крестик, как раз такой, о котором мечталось, то это уже просто идеальный день рождения, лучшего которого ничего и представить себе невозможно! День рождения на тропическом острове…
Поужинав, мы выходим из ресторана прямо в вестибюль отеля и садимся на мраморную скамейку-ограждение, опоясывающую большую цветочницу в его центре. По понятным причинам, на острове плохо работает мобильная связь, нам даже пришлось купить интернет-траффик у отеля, но пользоваться им мы в номере не можем. Связь появляется только в вестибюле или ресторане, а также на полоске пляжа у самого здания. Минут пятнадцать мы занимаемся тем, что проверяем почту и банковские счета, читаем сообщения от друзей и родственников. Закончив с мобильными делами, муж мой встаёт и говорит: «Пойду выкурить последнюю сигарету». Я провожаю взглядом его удаляющуюся спину, когда в голове что-то щёлкает и из глубины памяти появляется французский актер Жан-Поль Бельмондо, такой, каким он был в замечательной комедии «Чудовище» (если не смотрели, то настоятельно рекомендую – получите огромное удовольствие!). Бельмондо встаёт в позу и аффектированно произносит: «Нет, я ещё не докурил свою последнюю сигарету!», и я понимаю, что сейчас что-то произойдёт. И оно произошло.
Высокий парень, до этого ужинавший с девушкой за первым столиком на ресторанной веранде, там, где она граничит с вестибюлем, встаёт и быстро подходит к моему мужу, мирно курящему в специально отведённом для этого месте. Он разворачивает оторопевшего курильщика за плечи и, вскинув руку по направлению к пляжу, громко и резко говорит: «Вот туда иди и кури там!». Муж мой, будучи человеком вспыльчивым, наступает на горло своим эмоциям и уходит, не желая портить чудесный вечер. Я же просто не могу проглотить такую пилюлю. Да и что-то в осанке, приказной манере говорить и жестикуляции этого человека мне кажется смутно знакомым и враждебным. Я покидаю удобную скамейку и подхожу к столику молодой пары. Успеваю только сказать: «Простите, но Вам не следует так разговаривать…», как мне в ответ прилетает площадное ругательство. О том, кто я такая (ну как бы повежливее это объяснить, чтобы не оскорбить чувства читателей?), ах да, забыла: «сука» ведь является литературным словом, не так ли? Ну, вот тогда примерно так: «Пошла отсюда вон, сука…», а дальше именно то, что вам хорошо знакомо из американских фильмов с синхронным переводом эпохи девяностых, то, с чего там начинается и чем заканчивается практически любая фраза: «f... k».
Оторопев, не в силах поверить в реальность происходящего, я смогла произнести только: «Что?!!!». Я не помню лица этого человека, помню только, что оно было очень правильным, даже красивым. Его твёрдые губы, словно высеченные резцом ваятеля, повторили те же самые грязные бранные слова. Меня, словно волной, накрыло тяжёлой ненавистью, которая словно сочилась из каждой поры его кожи. Никогда в жизни мне ещё не доводилось испытывать такой страшной, тягучей, беспричинной ненависти по отношению к себе. Только за то, что я существую. За то, что посмела подойти. За то, что у него, очевидно, был уже написан собственный сценарий сегодняшнего вечера, в который мы с мужем никак не вписывались. И тогда я поняла, кого же он мне напоминал. Фашиста. Да, фашиста!
Тысячи незримых представителей славянской расы, победивших фашизм, строем встали за моей спиной. Один из них моей рукой схватил со стола бутылку с вином и вылил её содержимое на аккуратно подстриженные белокурые волосы молодого человека, на его улыбающиеся губы и безукоризненно отглаженную рубашку. В ответ фашист плеснул мне в лицо содержимое своего бокала. Чёлка намокла и прилипла ко лбу, но французская тушь устояла. А мне уже было всё равно. Я смела со стола на пол всё, до чего сумела дотянуться. И когда подонок схватил меня за руку, чтобы спасти стол от дальнейшего разгрома, я стала кричать, призывая на помощь официантов, администратора, весь белый свет, лишь бы только поднять как можно больше шума и окончательно испортить парочке ужин. Чтобы выродок этот наконец понял, что нельзя безнаказанного унижать людей, втаптывая их достоинство в грязь.
Через несколько минут мы с мужем уже рассказывали дежурному по отелю о случившемся. Я честно призналась, что в ответ на оскорбление вылила обидчику на голову бутылку вина. «Правда?», - с удивлением спросил молодой австралиец и в его глазах за шорами англосаксонской сдержанности заплясали весёлые бесенята.
«Вам следовала от этого воздержаться, а просто прийти сюда и сделать официальное заявление о нанесённом оскорблении», - продолжил он. В ответ на это, бесспорно, очень разумное замечание, я посоветовала ему поставить себя на моё место и постараться понять, что я чувствовала в тот момент. Администратор от ответа вежливо уклонился. Не думаю, чтобы они действительно что-то предприняли. Ведь не ножом же меня пырнули, в самом деле? Вот если бы ножом, то тогда… А так, их ведь тоже можно понять: отель с его огромной инфраструктурой – это очень дорогой бизнес. А бизнесу нужны клиенты, чем больше, тем лучше…
Поле битвы опустело. Официанты закончили убирать разбросанную по полу еду и осколки битой посуды. Мы спустились к пляжу по мраморным ступенькам. Бархатная тропическая ночь приняла нас в свои объятия. Прохладный ласковый бриз высушил мою мокрую чёлку и остудил разгорячённое лицо. И это был ещё один драгоценный подарок на мой день рождения.