Вроде бы тут стоял заброшенный дом? Не вроде бы, а точно был такой! Как он мог засомневаться? Василию Дмитриевичу всегда было жалко дряхлеющее жилище, он представлял как люди строили его, может быть с любовью, может быть по обязанности, ругались с рабочими и прорабом, пересчитывали гвозди, опасаясь нечистых на руку строителей, а на новоселье разбили несколько рюмок на счастье. И жили-поживали в любимом доме. А может быть, все было абсолютно не так и дом строили для продажи, или чтобы устроить в нем несколько квартирушек, которые можно было бы сдавать. Догадки можно строить долго, в свое удовольствие. Историю дома можно было бы узнать в городском архиве, конечно, но зачем? Чтобы фантазия разбилась о бесчувственные факты? Лучше уж придумывать дому жизнь, когда веселую, когда печальную, для разнообразия.
И вот дом снесли. Жалко, как будто кусок сердца из груди вырвали. Странно, конечно, Василий Дмитриевич просто ходил мимо, при чем тут его сердце? А все равно тоскливо стало, и в груди заболело, то ли желудок, то ли все-таки сердце.
- Кому мешал старик, почему его отремонтировать нельзя было? - спросил Василий Дмитриевич у бойкого новостроя, нагло занявшего место привычной развалины, новострой же был безлик и безучастен, таких сейчас пруд пруди, такие сейчас в моде.
Никто Василию Дмитриевичу, конечно же не ответил, а он, морщась от нежданных переживаний, увидел на новенькой пластиковой двери яркое объявление с манящим словом - требуется.
Кто именно требовался, понять не удалось, буквы в объявлении расплылись, хотя стояло жаркое лето и дождей не было очень давно. Словно специально капнули на бумагу холодным чаем, чтобы разбудить любопытство Василия Дмитриевича.
- Кто же вам требуется, да на какую работу? Стрессоустойчивый и с актерскими способностями? Оплата высокая. Хм, странно.
Стрессоустойчивости у Василия Дмитриевича было хоть отбавляй, работал он в ЖЭКе (так он по старинке предпочитал называть управляющую компанию), принимал заявки от населения, а кроме заявок смиренно сносил и оскорбления, и проклятия, и даже пожелания скорой и мучительной смерти без горячей воды, но с текущими трубами. Почему он не уходил с этой работы? Все просто, ему нравилось, что он хоть кому-нибудь нужен, хоть кто-то знает, что живет на свете такой диспетчер Васька - тряпка, который ни как следует ответить на оскорбление не может, ни крепкое слово из себя выдавить.
- Требуется, - Василий Дмитриевич почему-то задумался над этой странной вакансией и, неожиданно для себя, решительно толкнул дверь. Он бы не удивился, если бы она оказалась заперта или если бы ему презрительно сказали, что место уже занято, или, что более вероятно, он абсолютно не подходит, несмотря на то, что может минут тридцать без передышки слушать забористую брань и даже не пискнуть в ответ.
- Здравствуйте, здравствуйте, уж заждались вас! - приветствовал Василия Дмитриевича крепкий молодой человек. Сидел он за обычным офисным столом, на котором, к удивлению Василия Дмитриевича громоздилась кипа старых картонных папок, а в самом офисе - новом и бездушном - отчетливо пахло пылью и сургучом, что, конечно же, было абсолютно невозможно.
- Что же вы так долго? Дел невпроворот! Садитесь, введу вас в курс дела и вперед!
- Я, собственно, только поинтересоваться, я...
- Нет, нет, уважаемый Василий Дмитриевич, ни слова! Специфика нашей работы такова, что мы отбираем кандидатов очень тщательно и уж только затем предлагаем им работу! Вы, конечно же, имеете право отказаться, но уверяю вас, вы упустите самый главный шанс в своей жизни!
"Обычно так говорят те, кто готов залезть к тебе в карман," - успел подумать Василий Дмитриевич, но молодой человек, вроде бы, ничего пока не просил, а наоборот намекал на некую избранность. "Вот я балбес! Он же имя мое откуда-то знает! Ах, как подозрительно!" - опомнился Василий Дмитриевич и попятился к двери, чтобы если вдруг что, успеть убежать. Что он подразумевал под "вдруг что", он и сам не знал и не успел придумать, когда же именно ему придется выскакивать на улицу и бежать со всех ног.
- Прррроходи! - неожиданно раздалось за спиной Василия Дмитриевича и он подпрыгнул от страха. Быстро обернулся и увидел, что над входной дверью, на жердочке, словно некий страж или смотритель, сидит большой белый попугай.
- Пррроходи! - приказал попугай еще раз, и Василий Дмитриевич, изумленный донельзя, послушно подошел к столу и безвольно опустился на стул для посетителей.
- Работать надо подсадной уткой или козлом-провокатором, когда как. Но нашим специалистам очень не нравятся эти определения, поэтому мы называем эту особенную работу по-другому - последняя капля, - произнес крепкий молодой человек странные слова так буднично, словно речь шла о сантехниках или слесарях.
- Простите? - только и смог спросить Василий Дмитриевич.
- Безусловно прощаю, только пока не за что. А вы наверняка хотели спросить, что же это за работа такая? Верно?
Молодой человек дождался кивка Василия Дмитриевича и бойко продолжил:
- Работа творческая, интересная. Вот, к примеру, задания на сегодня. Вам, как новенькому, могу предложить на выбор, - молодой человек торжественно развязал веревочки на древней папке, чихнул, вытащил лист желтой, древней бумаги и начал читать:
- Анна Ивановна Михальская, 54 года, продавщица, обманщица-рецидивистка (знаю, название неправильное, но уж простите, мне оно нравится!). Обвешивает, обсчитывает, дурит головы покупателям, перебивает срок годности на товаре. Отягчающие обстоятельства: прекрасно осознает вред своих действий. Немного забавные обстоятельства: Анна Ивановна - прекрасный психолог, превосходно знает, кого и на какую сумму можно надурить, чтобы не было больших проблем и скандалов. Смягчающие обстоятельства - следствие отягчающих: тяжело больной внук. Вывод: необходима проверка "последней каплей" (желательно старик в рваной одежде, пересчитывающий мелочь), чтобы вынести окончательный вердикт. Беретесь?
- За что? - неуверенно спросил Василий Дмитриевич, вообще не понимая, о чем говорит этот бойкий молодой человек.
- За задание, конечно! Я же вам только что вводную прочитал. Оденетесь победнее, в старье, которое валяется у вас на балконе, лицо скорбным, жалким сделаете и пойдете покупать молоко и хлеб. Вы не старик, конечно же, но я верю в ваш актерский талант!
- Талант, сказали тоже! - смутился Василий Дмитриевич и переспросил:
- Так а что делать надо?
- Повторяю! Необходимо провести операцию "последняя капля", то есть...
- Плакать по заданию я не смогу, - честно предупредил Василий Дмитриевич. Попугай тут же заорал:
- Дуррррааак!
Молодой человек гневно покраснел, и Василий Дмитриевич понял, что он согласен с мнением птицы, только почему-то не хочет обижать непонятливого посетителя.
- "Последняя капля" - это не про слезы, - терпеливо, словно он говорит с умалишенным, произнес молодой человек, - это последний шанс, если так вам будет понятнее. Одумается ли Анна Ивановна? Дрогнет ли у нее сердце? Поймет ли она, что обманывает человека несчастного и нищего? Если да, она будет жить дальше, а если нет...
- Вы ее убьете? - вздрогнул Василий Дмитриевич.
- Вот еще! Это вообще не по нашему ведомству работа. Мы просто передадим отчет, а дальше...
- Дальше?
- Ее просто переведут в статисты, к примеру. Ни меня, ни вас, это уже волновать не должно.
- Кто такие статисты?
- Люди, которые уже ничего не решают в этом мире. Безнадежные люди. Они, вроде бы есть, но их и нет одновременно. Если Анна Ивановна не пройдет нашу проверку последней каплей (теперь вы, надеюсь, понимаете, откуда такое название? последний шанс было бы слишком мрачно, капля лучше), ее существование, заметьте, не жизнь, а именно существование, не будет играть ни малейшей роли во всей Вселенной. По мне, так это хуже, чем смерть.
- Это же подло, - прошептал Василий Дмитриевич.
- Вовсе нет. Это эффективно и быстро. Мы не ждем случая, а творим его сами. Второе задание читать?
- Нет! - резко ответил Василий Дмитриевич и хотел встать, но почему-то, несмотря на отчаянные команды мозга, требующего немедленно покинуть странное учреждение, сил на то, чтобы подняться на ноги, у него не было. Василий Дмитриевич испуганно открыл рот, чтобы закричать, но молодой человек ловко перебил его громким "цыц!", достал из папки еще один лист бумаги и продолжил:
- Светлана Владимировна Халатурова, 40 лет, учитель русского языка и литературы, филантроп-рецидивист (да, да, я знаю, что так говорить нельзя, но мне нравится!). Живет ради других всю свою жизнь. Отягчающие обстоятельства: отказалась рожать ребенка, чтобы не уходить в декрет и не бросать своих учеников на время экзаменов. Смягчающие обстоятельства: росла в очень скупой, эгоистичной семье, выбрала анти программу - всю себя отдавать людям и не требовать ничего взамен. Неслучайные обстоятельства: одинока и очень несчастлива, хотя и уверяет себя в обратном. Вывод: необходима проверка "последней каплей" (желательно одинокий старик в рваной одежде, просящий денег на еду себе и любимой собаке), чтобы вынести окончательный вердикт. Беретесь?
- Что вы так на стариках зациклились? Не берусь! Повторяю, это просто подло! И глупо! Ну, даст мне сердобольная женщина денег, и что? При чем здесь эта ваша последняя капля?
- При том, что у Светланы Владимировны сегодня день рождения, о котором все забыли, потому как лето и всем не до нее.
- Бедная женщина, - горько вздохнул Василий Дмитриевич о дне рождения которого тоже никто не помнил.
- Кто же спорит? Сама виновата, между прочим! В кошельке у этой бедняжки сейчас - тысяча рублей, на которые она хочет купить бутылку шампанского и пирожное. Вот ей и проверка будет! Отдаст вам последнее, в статистки ее, так как свое "я" нужно уважать и беречь, иначе окружающим людям нечего предложить будет, смоют тебя, как кусок мыла. Сохранит частичку себя, значит, все-таки умнеет. Так за какое задание беретесь? Оплата сдельная, завтрашняя, работу надо выполнить сегодня.
Василий Дмитриевич глубоко вздохнул и закрыл глаза, так он обычно делал, когда из телефонной трубки на него лился поток брани и оскорблений. На языке вертелись сочные эпитеты, которым он хотел бы обложить и этого молодого человека, и его странную контору, и даже попугая, но... "Сейчас я встану и уйду, а сюда придет другой кандидат, без всяких предрассудков и пойдет выпрашивать у несчастной женщины последние деньги. Низко и подло!" - подумал Василий Дмитриевич и решительно сказал:
- Беру учительницу!
- Я так и думал! Вот вам адресок магазина, будьте там через полчаса. Да сделайте лицо жалостливее, тоскливее, голоднее. Побольше лицедейства! Не бойтесь переиграть! Идите уже! Вы меня совсем заговорили! - заторопился молодой человек, а Василий Дмитриевич и сам не вспомнил потом, как оказался на улице и почти бегом поспешил к большому супермаркету в центре города. "Как же я узнаю эту Светлану Владимировну?" - запоздало опомнился Василий Дмитриевич и хотел вернуться, но ноги снова отказались ему подчиняться, и он вяло махнул рукой. Что будет, то и будет!
Он увидел ее (как он ее узнал? и сам не понял) в кондитерском отделе, она спрашивала продавщицу, можно ли прямо сейчас сделать надпись "С днем рождения!" на самом маленьком тортике.
- Женщина, это магазин, а не студия тортов, - грубо ответила ей продавщица, и Василий Дмитриевич нисколько не удивился бы, если бы ее звали Анна Ивановна. Он хотел было заступиться за свою "клиентку", но не успел. Светлана Васильевна прошептала "извините, спасибо" и поплелась в отдел со спиртным.
- Подождите! Да, да, вы, - Василий Дмитриевич легонько дотронулся до плеча Светланы Владимировны. Она обернулась и недоуменно посмотрела прямо ему в глаза.
Как так бывает, что один лишь взгляд может изменить судьбу и жизнь? Василий Дмитриевич задохнулся от этого взгляда, от этих серых, нежных, бездонных глаз. Задохнулся и онемел.
- Вам помочь? - ласково спросила Светлана Владимировна.
- Я... да... мне бы денег на сосиски и ливерную колбасу для собаки, пожалуйста, - язык Василия Дмитриевича зажил своей подлой жизнью и понес чушь, правая рука тоже стала предательницей и протянулась ладошкой вверх, подайте, мол несчастному.
- Сейчас, сейчас, - заторопилась Светлана Владимировна, открыла маленький кошелек и вытащила тысячу рублей (Василий Дмитриевич успел увидеть, что кошелек без этой купюры опустел, даже монетки в нем не водились), - возьмите, - Светлана Владимировна протянула Василию Дмитриевичу деньги и улыбнулась ласково и печально.
- Нет! Простите, сам не знаю, что на меня нашло! Это от расстройства, у меня сегодня день рождения, а никто об этом не помнит. Некому помнить, я ведь детдомовский, а жена ушла давно, вот так и получилось, что... - залепетал Василий Дмитриевич полуправду, полувранье, а потом его осенило: все, что он сказал - правда! И точную дату своего рождения он не знает, подкинули его в детдом, дело было летом, так почему бы ему и не "родиться" в один день со Светланой Владимировной?
- Какое забавное совпадение! У меня тоже сегодня день рождения, и обо мне тоже все забыли, - улыбнулась Светлана Владимировна так светло и счастливо, что Василий Дмитриевич рассмеялся и тут же галантно предложил отметить их праздники вдвоем, прямо сейчас. Он как раз знает неподалеку приличное кафе, он там когда-то отопление ремонтировал и хозяин ему должен щедрый обед.
Светлана Владимировна немного покраснела, минутку подумала и решительно кивнула.
"Как же я складно научился врать и всего лишь за один день! Не стать бы треплом!" - думал Василий Дмитриевич, возвращаясь домой. Никто обед и даже самый крошечный полдник ему не был должен, просто ему захотелось угостить Светочку, но, зная ее самоотверженность и щепетильность... "Какая же она чудесная! Ангел! Мне кажется, или я немножко влюбился?"
Счастливый Василий Дмитриевич, почти прыгая от счастья и переполнявшего его восторга, торопился домой. Он хотел поскорее добраться до дома, лечь в кровать, заснуть, прожить следующий день как можно скорее, чтобы вечером снова увидеть Светочку. Он так спешил, что чуть не пропустил тот самый новострой, с которого и начался этот странный и чудесный день. К удивлению Василия Дмитриевича в окнах еще горел свет и дверь был приоткрыта.
- Прекрасно! Сейчас я им все выскажу!
Василий Дмитриевич заскочил в знакомый офис и рявкнул:
- Подлые, злобные твари! Да чтоб вам провалиться вместе с вашими заданиями и каплями!
Не обращая внимания на красного молодого человека и вопли попугая "уррра!", Василий Дмитриевич выскочил на улицу и, словно сбросил с плеч с десяток лет, помчался домой.
Помешкай он немного, задержись он хотя бы на пять минут, он бы увидел свою Светочку. Увидел бы и немало удивился бы ее тону и словам.
- Подлые, злобные твари! Такого человека испытывать! Чистого, несчастного! Да чтоб вам провалиться в тартарары вместе с вашими заданиями и каплями! - крикнула молодому человеку взволнованная и счастливая Светлана Владимировна и тоже помчалась к себе домой, чтобы поскорее прожить ночь, день и дождаться вечера, когда она снова увидит милого Васю.
***
- Каррр, каррр, карррр, - заливался попугай, - и зачем такие сложности? А классика жанра? Он ей раковину починил, она его оладьями накормила? Или котенка бы для нее спас? Или вот, к примеру...
- Не учи ученого, - огрызнулся крепкий молодой человек, вытащил из стопки папку, положил в нее два исписанных листа бумаги, тесемки на папке завязал так, что не развяжешь, а для пущей сохранности ляпнул на узел плюху сургуча (кастрюлька с ним стояла под столом, на маленькой печке) и "опечатал" большим пальцем (на сургуче почему-то появился оттиск птичьего пера).
- Познакомь я их на автобусной остановке, к примеру, тут же началось бы: ах, я ее не достоин, ах, что я ей могу дать, ах, мне не двадцать пять и лысина намечается! Она же начала бы думать про целлюлит, непрокрашенные корни волос и прочую чушь из женских журналов. И разбежались бы! А мне нагоняй и новая забота, как их заново свести. А так смотри, как все ладно вышло!
- Строишь отношения на жалости?
- Дура ты, хоть и синяя птица! Это только кажется, что на жалости, а на самом деле, на любви!
- А про статистов зачем плел?
- Что придумалось, то и наплел! Неси отчет и возвращайся! Много еще дел!
Крепкий молодой человек запрыгнул на стол и превратился в крепкого, крылатого младенца-переростка, папки на столе исчезли, а вместо сургуча в кастрюльке, под столом обнаружились лук и колчан со стрелами.
- Держи, - младенец сунул в клюв попугаю запечатанную сургучом папку и велел, - смотри не потеряй. Отнесешь и сразу обратно, да не забудь этой парочке счастья выдать, здоровья, ребеночка еще родить успеют... ну, сама знаешь!
Попугай захлопал крыльями, изменил цвет оперения на ярко-синий и вылетел в открытую дверь.
Крылатый младенец неторопливо вышел из офиса и, насвистывая любимую песенку, неторопливо пошел по улице, а новострой за его спиной рушился, оседал, словно таял, пластиковые окна и двери стекали на землю и превращались в грязные лужи... Через двенадцать минут все было кончено. Новострой исчез, а на его месте стоял старый, заброшенный дом, построенный когда-то очень давно, построенный то ли с любовью, то ли по обязанности.
©Оксана Нарейко