Дяденька, дай хлебушка. Из неопубликованного

 
  Устный приказ Сталина по телефону командующему фронтом был коротким и жёстоким: жителей Сталинграда на тот берег не эвакуировать.
На свой страх и риск командование фронта всё-таки загрузило теплоход «Иосиф Сталин» мирными жителями. Увидев отплывающее судно, немцы почти в упор расстреляли его из артиллерийского орудия. Из тысячи человек в живых осталось около ста.

  В самодельных землянках, у кого дома были разрушены, жили многие горожане. Их никто не кормил, им не выдавали паёк на постоянной основе. К разбитым фашистскими бомбами продовольственным магазинам и складам приходили и приползали изголодавшиеся люди.
  – Смотри, капитан, базу растаскивают. Где охрана? Где милиция?
  – Товарищ майор, все же воюют. Некому приглядывать.
  – Мальчишки, вы что здесь делаете? – спросил особист.
  – Дяденька командир, мы собираем то, что уцелело после бомбёжки, – ответил один из них.
  – И много собрали? – спросил уже другой офицер.
  – Вот, смотрите: два кусочка рыбы, баранки. Полбуханки хлеба и две конфетки.
  – И всё это пополам с грязью, – добавил майор особого отдела.
  – Ничего, дяденька-командир, дома помоем.
  – А ну-ка, пойдём к родителям.
  – Пошли,  – неохотно  выдохнул Колька.
  Пробираясь между развалин домов, под бесконечный свист летящих пуль, подошли к небольшому бугру.
  – Что тут? Где ты живёшь? – оглядываясь вокруг, спросил майор, уже пожалевший,  что связался с пацаном.
  – Вот маленькое лядо. Счас открою.
  – Кто здесь? – повышая голос, обратился капитан во тьму.
  – Да ты посвяти фонарём, – посоветовал его спутник.
  Тусклый луч  выхватил из темноты что-то шевелящееся, и офицеры увидели лежащие на полу два трупа, закутанных в тряпье, а рядом с ними – женщину.
  – Ты кто, старушка? – спросил особист.
  – Я – Валентина Бокова.
  – А сколько тебе лет, Валя?
  – Двадцать шесть стукнуло.
  – О, Господи, а выглядишь глубокой бабкой. А эти твои дети?
  – Мои. Колька и Митька. Погодки. А что они натворили?
  – Они, Валентина… Ладно… Ничего. Мы, пожалуй, пойдём.
  – Дяденьки  командиры, а мы с братом знаем, как можно незаметно через лаз пробраться к немцам. Мы иногда у них еду воруем.
  – Что про лаз сказали, это хорошо. Молодцы. Поешьте, что нашли, а потом  к вам сержант придёт. Объясните ему, где находится ваш секретный лаз. Договорились? И вот вам хлеб и немного сала, – доставая из полевой сумки, добавил майор.
  – Спасибо, дяденька командир.
  – Что ты заладил: дяденька, да дяденька. Говори по-советски: товарищ командир. Понял?
  – Так точно, товарищ майор.
 
  В воюющем городе траншеи противника находились, порой, на расстоянии броска гранаты. Артиллерию в таких условиях ни одна сторона применять не могла. По немцам старались стрелять метко. Особенно отличались в Сталинграде снайперы. Первым среди них слыл красноармеец Зайцев. Защищая Родину, он сразил двести тридцать фашистов.
  К концу 1942 года под контролем Красной Армии находилось только десять процентов территории города. Вездесущие мальчишки, не боясь свистящих пуль и разрывов снарядов, очень любили наблюдать за воздушными боями. Они радовались, когда на землю падал вражеский самолёт, и плакали, когда сбитым оказывался наш.
Через несколько дней в подвал спустился Митька и радостно доложил:
  – Мамка, а я зайца принёс!
  – Да это, сынок, наверное, собачка. Зайцам откуда тут быть.

  – Ладно, обдерём шкуру, сварим.
  – Мам, а я ещё соли принёс. Правда, она очень грязная.
– Ничего, доведём до ума.

Вот так выживали сталинградцы во время Великой войны. И, назло всем смертям,  выжили.
 Между Волгой и Доном погибли два миллиона мирных жителей.
Зимой сорок третьего года колонна из пленных немцев, румын и итальянцев растянулась на десятки километров.