Крутая передряга

 
   «Вся жизнь – театр...».  Эта  фраза, на века пришедшая от Шекспира, дана людям  в утешенье. На этой сцене мы не по своей воле.   Живешь вроде как  все, обыкновенно, но  иногда  попадаешь  в неприятные  переделки.  То драма, то комедия. Не знаешь, кто сценарист, кто режиссер. Вот  один такой случай. Просто по молодости во мне  кипели  недюжинные страсти. И опять же, природой  всему  положены границы. Мне хотелось стать драматическим актером. Увы, желание неисполнимое.

     Я тогда был молодым  специалистом и  старательно следил  за  модой.  Тратил заметную часть  небольшой учительской  зарплаты на одежду. Часто ходил в театр, какая-то доля денег уходила на это: мне нравилось лицезреть сцену. Жизнь на сцене была много интереснее. Я понимал что актер из меня не выйдет, меня не возьмут даже в любительский спектакль.  Этому очевидная причина. Хотя умел я говорит убедительно, но при разговоре  сильно грассировал. То есть, попросту говоря со всеми словами, в которых есть звук «р»,  у меня были проблемы.  Еще хуже бывает, когда  человек  заикается, но у меня речь шла плавно.
  Сидя в зрительном зале, я  чувствовал себя актером. Выбрав себе героя, следил за ним, ловил его реплики и чувствовал как мурашки бегут по коже. И у меня расчудесная  профессия. Я был  актером  в классе, ребята любили меня за это.
 
   Это были девяностые годы. В школе пошла массовая  дебилизация. Как атомная бомба взорвалась. Примерно так:. не учишься, это твое дело,  будешь рекетиром, нужная профессия. Поступишь в институт – останешься без работы. Тогда  повсеместно закрывались заводы, пошло резкое расслоение населения. Появились  первые богатые,  молодежь осваивала прелести жизни при капитализме. Но у меня была красивая работа и  мало-мальски стабильное положение. Я  часто бывал  на вещевом рынке,  там был огромный выбор вещей  на любой вкус,  и конечно, огромное количество спекулянтов.  В  начале девяностых все  стремились подражать Западу.  Всем казалось, что можно разбогатеть в один момент.  Так называемые «челноки» привозили  разные модные штучки из-за рубежа. В чести  были малиновые пиджаки. Однажды мне предложили купить такой яркий пиджак,  что должно было свидетельствовать о моем материальном успехе,  но я отказался. Это никак не соответствовало истинному положению вещей.
      
       Школа, где я работал,  стояла на склоне холма. Район был рабочим, праздно шатающихся   здесь  не было никогда,  это  не место для променада. 
       На улице, по которой я  шел в это раз, было малолюдно.   Закончились уроки в первой смене,  Середина мая, конец учебного года, скоро  отпуск,  Радовались воробьи,  в газонах свежая травка, зеленели кусты и деревья, настроение  было хорошее. Я,  молодой шалопай, что-то напевая себе под нос,  спускался вниз к шоссе. По краю холма  идет  широкая  автострада,  по ней потоком идут легковые машины, Вот одна останавливается,  из нее  вываливается  небольшая кучка молодых парней.  Дверца хлопнула, автомобиль пошел дальше.      Владельцы авто часто подбрасывают случайных пассажиров,  извоз - это хороший приработок.  Молодые люди шли  мне навстречу, они  весело  и шумно беседовали,  я не пытался их рассмотреть. В  большом городе редко встретишь знакомых. Они шумно проходят  мимо  мимо, и  меньше чем через минуту  я вижу на асфальте толстый кошелек.   Он выпал у кого-то из них. Пока я соображал, что делать,  к  кошельку уже  подходит  парень, появившийся откуда-то из-за кустов. - Эй, мужики! – попытался я окликнуть молодых людей, но они уже затерялись  во дворе многоэтажки.  Догонять их я не стал,  нагнулся к находке и попытался  поднять кошелек. Но молодой человек успел это сделать  быстрей меня.
- Зачем кричишь? -  спросил незнакомец.
- Видишь,  деньги  ребята потеряли...
- Ну и что?  У богатых  денег куры не клюют. Давай посмотрим, что в кошельке и  поделим пополам.
 - Нет-нет. Они вернутся.
 -  Это толстомордый потерял, который  весь в коже. Уже и не сезон в кожаной куртке ходить, а он выделывается. .  Грабитель какой-нибудь. Видишь, бумажник  распух.- он критически осмотрел меня, остался доволен. Открыл застежку, и я увидел пухлую пачку денег.
 – О-о-о, доллары! - радостно выдохнул он, -  Сколько их?  Давай, пополам поделим и разойдемся!
-   Ну что ты!  У человека всю жизнь сломаем. За такие деньги нынче удавиться можно
    Парень продолжал оценивающе смотреть на меня. Видимо, его устроил мой внешний вид   Нормальный  прикид, как тогда говорили.
   Я предложил: - Пойдем в милицию сдадим. Если один я  пойду. ты будешь думать, что я тебя облапошил,  твою долю украл.
  -Да чего париться? Вот. возьми свою половину.
 - Нет,  мне чужого не надо.
  - Кто ты такой честный?
 - А тебе что? Учитель.
  - Ах,  боже, неужели учитель?  Где живешь? Квартира есть? - Он несколько раз отстегивал и застегивал кнопку бумажника.
  - Комната на Летчиков.
     Мне казалось, что вот он сейчас убежит, мне его не догнать.  Парень  был крепкий. И меня потом будут считать виноватым,  будут допытываться,  куда я деньги спрятал.
     Парень профессионально провел по краю толстой пачки, разделил ее надвое, и протянул мне половину.
- Нет, я не возьму!
- Ха, миллиардер! От денег отказывается. Впервые такого вижу. А что, ты и вправду учитель? Что ведешь?
- В этой школе физику веду.
  И далее случилось самое  великолепное. Для доказательства я открыл портфель и показал  лежащие в моем портфеле два  журнала. 10 «А» и 10 «Б». Парень сразу сник. Вправду учитель.
   Я взял журналы на ночь, чтобы  поправить записи за год,  вписать задания, поставить пропуски. Никто не заметит, что их в ячейках нет.  Это надо сделать, чтоб директор принял потом журнал в архив. Я веду физику, Анна Владимировна, классный руководитель  десятого «А», видела, как я положил оба классных журнала в свой портфель.  У  нас она такая  педантка и директор сверяет пропуски в классе по ее странице.  Я  это хорошо знал.  Выносить документацию  из школы конечно нельзя, но это остальным нельзя, а мне, шалопаю,  можно.
 -  Это что, десятые  классы? –вдруг заинтересованно спросил новый знакомый.  В десятом  «А»  учится Венька Карнаухов.  Хорошо учится?
       Я открыл  страницу – Вот гляди!   Сплошные пропуски. Тройки по физике у  него  перемежались  редкими четверками.
- А ты что, в нашей школе когда-то учился?  - спросил я его. - Я тебя не знаю. Ты давно школу закончил?  Я прошлогодних выпускников всех  помню. Я  уже два года работаю.
     Он кивнул: - Недвно закончил, В школе учителя меня наверняка помнят. Дорого достался я родной школе, Анна  Владимировна меня не любила,  А Вас как зовут?
     Я назвал себя.  И в этот момент появился долгожданный парень в кожаном пиджаке.
     - Это Олег Николаевич, учитель,  - назвал меня новый знакомый. - Физик из нашей школы. Помнишь, Венька Карнаухов о нем говорил? - И он отдал ему бумажник.
      Я стоял, ошарашенный: - Так вы знакомы?
   -   Конечно,  Лохов отлавливаем. Бизнес рисковый. Все это театр, Считай, что мы прокололись.
 -  Откуда у вас  столько долларов?
-   Сами напечатали на принтере. Только первая пара бумажек в пачке настоящая. А твоя половина – вся  липа.
-  А если бы я ваши фальшивые бумажки в милицию сдал?  Вас бы арестовать могли
- За что? Никто  же их в оборот  не пустил.  Спроси меня, я сказал бы, что  нашел. Держал,  хотел  стену долларами вместо обоев оклеить. Видно же, что  ненастоящие. 
- Ой, ребята, сдается мне, вы пошли по неправильному пути.  Не ходите по кривым дорожкам.
- Э-э, был бы ты бизнесмен, ты нас бы понял.
Я потом понял распределение ролей. Парень из кустов и был главарем. А кожаный пиджак для  прикрытия. Главарь понял скоро, как легко он выдал себя. А может, и впрямь проявил ко мне сочувствие.   

   Я вдруг ощутил некую симпатию этих парней к  себе. Удивил я их вначале,  а потом все-таки сработало в  них что-то хорошее. Мы уже  сидели на скамейке. Они стали рассказывать, как живут.
   - Венька  об Вас говорил много хорошего Он по пятницам и  субботам торгует на вещевом рынке.  Вот школу и пропускает.  Он собирается в институт поступать.  Мы  разошлись почти что друзьями.
   
       Как я сказал,   я любил   разного рода прибамбасы. Коллеги  постарше   тихонько посмеивались надо мной,  но мне нравилось  быть современным молодым  человеком. Моих новых знакомых было бы легко вычислить, но ведь не произошло ничего криминального с точки зрения закона. Факта вымогательства не было.  И у меня была надежда, что они  будут  жить честно.
      Я и на следующий год  не пытался говорить  с Карнауховым Я решил подготовить его к  вузу.   Я понимал, он про эту историю знал. Он в одиннадцатом классе уже неплохо учился. хорошо одевался, и однажды  передал привет от своих приятелей, У них бизнес идет, торговля процветает.  Мне не пришлось продавать свою квартиру, чтобы рассчитаться за свою жадность.  Понятно, если бы  парень  сбежал, нахлебался бы я беды. Хотя, в чем меня винить? Впрочем, это все интеллигентщина. Комплекс несуществующей вины.  Когда все прояснилось, можно было бы обо всем забыть. А вот не забывается.
      Я переживал за Карнаухова. В вуз он поступил. А честность и профессия спасли меня от разборок с местной дурной компанией.  Кто знает, как могло бы повернуться дело.