В субботу начинаем знакомить, значит. Кошек с Марсиком, чтобы жизнь малиной не казалась. И сию программу культурную всенепременно толпой осуществим в полном составе семьи.
Мамыкин хихикнул, зарываясь в подушку, чтобы Соня не заметила. Жена, стратег и тактик в одном флаконе, тыкала кнопки ноутбука перед сном грядущим. Диспозицию разрабатывала, не иначе. Глаша, которая по словам хозяйки, собственной тени боялась, несла дозор в прихожей, Маруська мурлыкала под боком Сергея.
"Форма одежды домашняя"! Ишь. А кто сказал, что дома он обязан присутствовать? Свою лепту в укрощение хищников сполна внёс, пока бабы по магазинам да паркам разгуливали. Теперь их очередь пух-перо потрошить.
Женское дело, в конце-концов. А где в это время должен быть мужчина, добытчик мамонтов? Правильно, на рыбалке. О чём с утра в пятницу и сообщил, не слушая возражений.
А почему не слушая? Потому что народ открыл сезон давным-давно. Что-то Мамыкина в этом году не тянуло кормить комаров и мять бока, ворочаясь в спальнике на сиденье машины. Старость? Она, видимо, родимая. Но мы ещё ого-го! И-го-го. Короче - на рыбалку.
Так, поплавочная удочка в порядке, донная тоже. Прикормки докупить, всякое по мелочи. После работы и заехал. Домой прибыл к ужину.
Тишь и благодать царили в квартире. Глаша не караулила врага у двери дочки, а вовсе откушивала на кухне. Маруська выбежала встречать Мамыкина, тёрлась о ноги. Побежала впереди, показывая дорогу к обители пищи, где дочь с женой занимались исконно женским делом - кашеварили. Сиречь - пищу изготавливали. Мужчина быстренько и присел за стол.
Но тарелка вдруг не материализовалась перед носом сей секунд. А вовсе речи жена повела крамольные:
- Мамыкин, ты правда на рыбалку собрался?
- Я же сказал. Такое впечатление, что первый раз услышала. Пора привыкнуть, что муж - рыбак.
- Нет, я всё понимаю, но сейчас зачем? Кушать в доме нечего? Экстрима не хватает? Или наоборот, много чересчур, смыться решил?
- При чём здесь смыться? Нерест прошёл, рыба сейчас голодная, хорошо клевать будет.
- Да зачем нам твоя рыба?
- Затем. Кто в магазине мороженую покупал?
- Мамыкин!
- Короче, я поехал.
И поехал. Поужинал, да и двинул в путь-дорогу. Жена с поджатыми губами тормозок собрала, термос налила. Потому что куда она денется? Мужик сказал, мужик сделал.
Шашлычная на трассе работала и даже процветала, судя по явному отсутствию мест на парковке. Приткнул Мамыкин бус на обочине. Зачем? Да и сам не знал. Раньше никогда перед рыбалкой не заворачивал. Пару раз всего. Ах да, есть сумка-холодильник. Даром, что ли, покупал?
Аккуратно уложил две порции. Три. Вместо ухи на ужин. Пока ещё ту рыбу...щука уже должна хорошо идти. Самый жор у неё. Ну посмотрим.
Вот и дорога просёлочная. Лес вокруг стоял зелёный, новенький, радостный, ладошки листьев доверчиво протягивал, словно забыл, что жизнь коротка. Скукожатся листья от летней жары, выжжет весёлую траву беспощадное солнце. Сухие ломкие стебли прибьёт к земле стылый осенний дождь, оставляя за собой прах и тлен. Тлен и прах. Морщинистые стволы, узловатые корни.
Но сейчас лес озорно сверкал глазёнками, дразнил шелковистой травой, звал за собой в зелёное лето с ромашками.
Сергей осторожно свернул с дороги на чуть заметную колею. Рулил тихонечко, а ветки хлопали по крыше буса - привет. И человек в железной коробке кивал, отвечая весёлому лесу.
Вот и пятачок родной полянки. Мамыкин специально заезжал подальше в заросли, чтобы народу поменьше. Хотя народ и так толпами не валил, обычно всем хватало места. Чужие особо не совались, а свои друг друга уважали. Правда, нарвался однажды на припадочное семейство. Два года назад.
Дело было так: с вечера прикормил рыбу, за камыши залез, вымок по пояс. Ловлю оставил на утро и спокойно лёг спать. Проснулся от голосов. Откуда голоса? Женский дёрганый и свирепый мужской. На заре, когда небо еле-еле светлело.
И торчало семейство на бережку, где Мамыкин прикармливал рыбу. На его законном давным-давно месте. Ну вышел, чтобы поговорить с людьми по-человечески. Хотя смысл говорить, когда рыбы и след простыл? Но всё равно промыть мозги на будущее.
Парочка лет за 40 Мамыкина поначалу не заметила. Удочки друг у друга дёргали. Всё не так и не эдак потому что. Не ловилась рыбка большая и маленькая. Здесь Мамыкин под руку и попался, глава семьи вызверился:
- Тебе чего, мужик? Иди отсюда, всю рыбу распугаешь!
- Вообще-то вы её давно распугали.
- Тебе какое дело?
- Прямое. Здесь моё место, вон машина стоит. Скажешь, не видели?
- Ага, твоё! Скажи ещё, что купил.
- Не купил, но вам вокруг места мало? Обернись, полно во все стороны. Так не делают, если не знали.
- Слышь, дед! Иди отсюда по-хорошему. Вода общая, где хотим, там и ловим.
Понятно. Разговаривать не с кем. Не драться с ними, в самом деле? Мамыкин и пошёл. Собрался, уехал. Всё равно ничего не поймают, вряд ли появятся ещё раз. Не появились.
А сейчас озеро готовилось ко сну. Отражало сладкий розовый закат, ёжилось от щекотки ветерка, смешливые волны плескались о берег. Дозором стояли камыши, слушая распевку хора лягушек. Вокальные упражнения набирали силу, вплетая в мелодию тоненький зуд комаров.
Мамыкин потрогал воду - тёплая. Прошёл по берегу, побродил среди деревьев, собирая сухие ветки. Потому что костерок - это святое. На понятном языке объясняет комариной армии, в каком направлении двигаться.
Цветы к вечеру флюиды свои раскинули. Медовыми ароматами соблазняли, словно филиал парфюмерного магазина открыли вдруг среди леса. Ромашки всякие. Других имён Мамыкин и не знал. Роза ещё. Остальные - цветы и цветы, всех не запомнить. Да и разницы нет. Соне нравились, а это главное.
Потому что каждый раз привозил жене с рыбалки огромный букет. Когда впервые вручил, растерялась жена. Слова ехидные в горле застряли, покраснела, уткнулась лицом в лютики-васильки. Под шумок и рыбу приняла безропотно, пыхтела, чистила.
Но цветы - это после, перед отъездом. А сейчас костерок.
Шашлычок и холодный пошёл хорошо. С чаем горячим из термоса, янтарным ломтём сыра на хлебе чёрном. Что ещё здесь? Конфетки. Карамельки с повидлом. Тоже хорошо пошли.
Но что-то устал сегодня Мамыкин. Целый день отработал, то да сё, не шутки. Правда, раньше...всем известно - деревья были большими. Короче - спать. Чтобы завтра с новыми силами...а там и окунь, и карась, голавль и лещ. И щука голодная червячка поджидает. А донной удочкой на пескарика...завтра.
Комары моментально забыли направление полёта, едва потух костёр. Мамыкин едва успел надуть матрас и юркнул в машину, оставив гурманов без пира.
Поворочался в спальнике так и эдак. Вспомнил про старые кости, которые охотно пробурчали: "Ага, это тебе не матрас ортопедический в спаленке тёплой. Где жена под боком сопит, кошечка мурлычет. Изнежился, батенька. В благах цивилизации погряз. А вышли мы все из народа! То бишь - из природы. Куда и вернёмся, несолоно хлебавши...вернёмся...ах да, по щучьему веленью." - на этом всхрапнул Мамыкин и ровно задышал.
Вулкан проснулся под утро. Грохотали камни по склону горы, воронкой закручивали деревья. Низвергался вокруг поток реки первозданной, вращал утлый кораблик, бросал из стороны в сторону. Торжествующе гремели барабаны, гром разрывал барабанные перепонки. Раскалённая лава била вертикально вверх, озаряя всполохами картину грешного мира.
По крыше буса молотил град, стёкла вспыхивали зарницами молний.
Приехал на рыбалку. Мамыкин заёрзал, потянул на себя одеяло поверх спальника. Прогноз погоды смотрел, да. Никакой грозы не обещали, даже капельки дождя не рисовали в ближайшей перспективе.
Но дождь пришёл. Когда стихия выбилась из сил, рыкнув напоследок, ливень продолжал заливать окна. Час и два, и три. Лес притих, насупился, кутаясь в серый рассвет.
А дома постелька тёпленькая, матрас ортопедический, кошка мурлычет. Кошка. Сегодня, значит, знакомить будут. А он, Мамыкин, лежит в железной коробке один-одинёшенек, на матрасе надувном костями скрипит.
Выглянул было на улицу - потоп. Не проедет машина, застрянет. Придётся переждать, пока вода в землю не уйдёт. Телефон подёргал - не работает.
Лежал, смотрел в потолок. Поспать бы, коли такое дело, но сон бежал, сверкая пятками. Ладно, пора и позавтракать. Совсем не впечатлил холодный шашлык с тёплым чаем. Поел, что делать, не пропадать добру. В стёклах белый свет забрезжил. К двум часам пополудни слегка моросило.
Небо выставило пятьдесят оттенков серого, смотрело в озеро, любуясь эффектом. Короче - ловить здесь больше нечего. Правда, погода для рыбы хороша, вода слегка бурлит, приманка дергается. Лещ, например, или язь быстрее хватают наживку. В принципе, и щука пойдёт, потому что дождь не холодный. Это для рыбы. А для Мамыкина - холодный, мокрый и вообще. Ничего, потоп сошёл, прорвёмся.
Потихоньку и вырулил по колее сквозь лес. Тяжёлые листья по крыше шлёпали - прощай. Бус осторожно перебирал колёсами.
Выехал на просёлочную дорогу, которую Мамыкин и не узнал. Яма на яме, ямой погоняет. И лужи блестят ехидно. Что под ними? Ямы, вестимо. Промоины. Но и не вчера за руль сел? Поехали!
Корягу благополучно миновал, болото проскользнул, машину вёл уверенно рукой твёрдой. И не успел выдохнуть, когда впереди заметил что-то тёмное поперёк дороги. Вгляделся - дерево рухнуло. Дороги поперёк. Вот и приехали.
Дерево лежало хорошо, плотно, ветками в землю вцепилось. Мамыкин побродил вокруг, почесал макушку. Трактор бы, да где взять в лесу. Посёлок далеко и вовсе в другой стороне, по трассе вряд ли тягачи снуют. Ещё и в субботу. Пнул ногой чёртов ствол, дерево в отместку окатило дождём с веток.
Сколько лет ездил на рыбалку, ничего подобного сроду не случалось. МЧС вызывать, что ли? Пилить на трассу, здесь и связь не ловит. Или поймать кого, чтобы тросом...тросом? Ха! Эврика! Трос у самого имеется.
Полез в недра машины, расшвырял хлам из-под сиденья. Нашёл! Сто лет назад пользовался.
Но чтобы сдёрнуть дерево, как через него перепрыгнуть? Сзади прицепить, тащить за собой? И не развернуться по ямам-ухабам, потому что...зачем разворачиваться? Задом и поедем! Вот!
Ринулся Мамыкин в гущу листьев, отбиваясь от веток настырных. Промок до исподнего, справился. Намотал трос на ствол, прицепил на крюк буксировочный. Мотор взревел, колёса упёрлись в землю, бус пополз вспять потихоньку. Дерево упиралось, но проигрывало схватку с чудом технической мысли, когда под капотом спрятали табун лошадей.
И расчистил путь человек. Победил в схватке с природой. Смотал трос, тряпицей протёр, ополоснул руки в луже. До шоссе доехал без приключений.
Позвонить Соне, что ли, спросить насчёт кошек? А зачем, собственно? Не львы в квартире, справятся. Всё равно через час к дому подкатит, своими глазами увидит. И кстати, ушами своими услышит. Мнение общества. Уши пока полезно поберечь.
Смеркалось. Возле дома сообразил Мамыкин, что ехал по совершенно сухому асфальту. И через город, и по шоссе. Машину припарковал, поднял голову, глянул на высь небесную. Голубела сфера воздушная, светлела перед закатом. Ни единым облачком тишь да гладь не беспокоила.
И побрёл Мамыкин домой в думах нерадостных. Нажал на звонок. Отодвинул жену с дороги, брякнул сумку на пол, пошлёпал в ванную, оставляя следы неведомых странствий на чистом полу.
- Э, подожди! Ты где был?
- На рыбалке.
- Мамыкин! Из какого болота ты вылез? Лягушку-царевну искал? Где вообще у нас болота водятся?
- Где надо, там и водятся. В грозу попал.
- В грозу? Здесь ни капли...
- Знаю. Что с кошками? Познакомили? Чего ни одна не вышла?
- Не вышла? Ты себя в зеркало видел? Вот и они такого сроду не встречали. Не знакомили. Некогда было, кухню мыли. Стой! Куда пошёл! Кухню мыли, говорю! А знакомить завтра будем, готовься, коли приехал.
********************
Источник - мой канал на Дзен. Все ссылки внизу авторской страницы.