Не судьба

               


              Все счастливые женихи счастливы по своему. Все несчастливые женихи несчастливы одинаково.
               


                Я всегда стараюсь иметь под рукой блокнот или хотя бы обрывок бумаги и карандаш, чтобы не откладывая записать то, что приходит в голову. И вот как-то раз стою на платформе, жду электричку, делаю записи в блокнот. Платформа совершенно пустая, безлюдная, но для меня все равно  - есть кто-нибудь рядом или нет. Я так поглощён делом, что и поезд могу пропустить не то что кого-то замечать. Вдруг прямо передо мной неожиданно возник человек — мужчина лет шестидесяти, вернее, лет пятидесяти, но сильно потрёпанный жизнью.
          — Извините, вы писатель? — Обратился он ко мне, и я почувствовал лёгкий запах перегара, — или журналист?
           — Типа того, — ответил я, а про себя подумал: "Алкаш? Сейчас на выпивку начнет просить?"
            — Нет, я не пью. — Сказал он, как будто прочитав мои мысли. —  Я ведь летчик, летчик-испытатель. Летал когда-то. Нам пить нельзя... Сегодня только немного пива, в честь выходного... Вы не могли бы про меня написать? Про мою жизнь?
       На перроне было ужасно холодно, дул пронизывающий осенний ветер, под порывами которого бился и трепетал зацепившийся за скамейку лоскут пожелтевшей газеты. Скоро должна была подойти моя электричка.
         — Ладно. Рассказавай.  - мы были примерно одного возраста и я перешёл на приятельское "ты".
         — А почему вы мне тыкаете? Неожиданно обиделся он.
         Объясняться с ним на эту тему не было ни желания, ни времени. (Я то к нему со всей душой, а он как-то так слегка озлобленно был настроен.)
         — Рассказывайте, —сказал я и приготовился стенографировать.
         Тут мой собеседник, немного замялся. Создавалось впечатлениее, что он ожидал получить отказ и внутренне не совсем был готов изливать историю своей жизни.
          — Женился я на самой красивой женщине... — глаза его как бы засветились, лицо немного (лет на пять помолодело) и он завис в этой нескончаемой паузе.
           Платформа заполнилась пассажирами. Лоскут газеты приутих и лишь слегка колыхался, на легком ветерке. На горизонте показалась электричка.
          — Не судьба, — вздохнул он, видать заканчивая внутренний монолог, Наконец он окончательно вышел из оцепенения, взгляд его потух, а сам он немного осунулся, — Развелся, Сейчас живу в рабочем доме**... в Жуковском.
          — В Жуковском? — переспросил я, — это в сторону Раменского?
           Он кивнул.
           — А мне в сторону Шатуры...— я показал на подъезжающий поезд, 
           — Ну, пока.
           — Пока.

       (Эх, была у меня надежда, что нам в одном направлении ехать, расспросил бы его поподробнее, Может на целую повесть материала хватило о непростых буднях летчиков и  о непростых семейных буднях. но — не судьба.)

** Рабочий дом — пенитенциарные учреждения, направленные на изоляцию и/или принуждение/стимуляцию к труду нуждающихся, мелких преступников и нищих. Википедия