Семейный совет возглавляла кошка.
Когда-то жена подобрала ее практически на улице – прежние хозяева выставили ее на холодную лестницу в переноске и небольшим количеством еды. Причина стала понятна позднее – у кошки иногда случаются эпилептические приступы и, видимо, первый такой приступ так напугал ее прежних хозяев, что они решили от нее избавиться.
С тех пор как я познакомился с кошкой (это случилось чуть позднее, чем встретил свою нынешнюю и точно последнюю жену), такие припадки случались всего несколько раз, в остальное время это было совершенно очаровательное существо, ласковое, разговорчивое и явно очень неглупое.
Кошка была спокойна. Остальные участники семейного совета были, наоборот, очень нервозны. Шли первые дни марта 2022 года, поэтому причину можно особо не объяснять. Очевиден был и обсуждавшийся вопрос – куда валить.
Обсуждались все возможные варианты – от Грузии до Аргентины. Все варианты казались малореальными.
- Папа, - вдруг заявила моя дочь, - можно ведь в Израиль, мы же евреи.
Мысль была неожиданной. О том, что я еврей, я узнал в раннем детстве от ребят во дворе. Собственно, в семье моей, совершенно еврейской, это факт всегда принимался как данность, в поздние годы советской власти было модно тем или иным образом перекрашиваться и менять записи в документах; мои родители философски этим не занимались, хотя никогда свое еврейство особо не подчеркивали.
Когда мама с бабушкой хотели что-то обсудить таким образом, чтобы мы с отцом этого не поняли, они переходили на загадочный идиш, из которого мы знали только обороты со словом «тохес», да еще пару общеизвестных слов. Других национальных особенностей в нашей семье не имелось. В советской и постсоветской с жизни с антисемитизмом я особо не сталкивался, с сионизмом – тем более. А все мои представления о государстве Израиль были связаны с книгами Иосифа Флавия и романом Фейхтвангера об Иосифе.
Детей своих я вообще евреями не считал, даже фамилии они носили своих русских мам. А моя жена и вовсе из еврейского имела только мою фамилию, которую она взяла после свадьбы. Исключительно по собственному желанию взяла, я не настаивал, даже робко возражал – столько документов менять придется, зачем тебе эти проблемы. В первом браке жена фамилию не меняла, поэтому ее родня до сих пор уверена, что не обошлось без насилия с моей стороны.
Впрочем, дочка моя имела некоторые основания так говорить. Во-первых, она всегда была удивительно похожа даже не столько на меня, сколько на мою маму. Во-вторых, из нас она была единственной, кто побывал однажды в Израиле. Отдыхала там неделю со своим дедушкой, моим отцом. Да и вообще, дочка у нас генератор идей. Возможно потому, что она по молодости не умеет видеть тех препятствий, которые возникают в мыслях более взрослых людей.
Первая моя реакция была «ну вот еще». Но остальные члены семьи задумались. Потом задумался и я.
Спустя пару дней мы купили билеты в Израиль. Ехать пока решили в сокращенном составе, мы с женой и наши дочки. Кошку приходилось на время оставить бабушке в связи с отсутствием прививки от бешенства. Сын пребывал в задумчивости по поводу своей девушки, с которой они жили вместе уже лет пять; в итоге они решили срочно регистрировать брак, а там видно будет.
Оглядываясь назад, понимаю, что нам повезло – в мартовском бардаке наш рейс отменился. Мы были абсолютно не готовы. Мы все, и особенно кошка.