Люба была моей единственной настоящей любовью.
Нет, у меня конечно были до неё отношения, в двадцать восемь я даже умудрился жениться, но прожили мы всего два года, детей не завели, и расстались в целом довольно спокойно.
Но Люба…
С ней я был счастлив каждый день, каждую минуту, каждый миг.
Мне было совершенно плевать, что она старше меня, что она в разводе и воспитывает двух дочерей, мне было плевать совершенно на всё, кроме неё.
С ней мне было хорошо молчать, хорошо болтать обо всём, хорошо готовить и хорошо есть, хорошо куда-то ходить и хорошо просто сидеть дома, хорошо смотреть кино, слушать музыку, заниматься любовью.
Больше всего на свете я мечтал, чтобы Люба стала моей женой. Она не соглашалась, не хотела повторения развода и опасалась, что девочки, особенно старшая, меня не примут. Я же ждал, постепенно приручал девочек, и точно знал, что однажды моя мечта сбудется.
Доверял ли я Любе? - Как самому себе. Абсолютно. Стопроцентно.
Но…
В последний месяц в моей душе поселился коварный червячок сомнения.
Во-первых, Люба похудела. Она периодически говорила о том, что не против похудеть, хотя была совершенно нормальной комплекции, но это звучало скорее как шутка, а тут - на тебе. - Вдруг это ради другого…, - шептал мне червячок.
Во-вторых, мы стали реже встречаться, и наши встречи стали короче. Сначала это было почти незаметно, но вспоминая каждую встречу я понял, что что-то поменялось. У неё нет на меня времени?..
В-третьих, знакомые уже несколько раз доложили мне, что видели Любу в одном и том же районе, где у неё точно не было ни родственников, ни знакомых. Причём видели без меня (само собой) и без дочек.
И глаза. Её глаза периодически подозрительно блестели и даже на миг стекленели, как будто она была не со мной.
Я продолжал любить её, и даже наверное любил ещё больше, чем раньше, но эти сомнения, - они изводили меня.
И вот, в очередную нашу встречу, когда мы сидели у меня на кухне, я между делом спросил: - Кстати, а что ты делаешь в Шестом районе?..
И Люба, моя Люба, которая обожала меня не меньше, чем я её - во всяком случае я был уверен в этом до текущего разговора, - вдруг смутилась. Я понял это по розовым пятнам на щеках, по затравленному взгляду, по тому, как задрожали кончики пальцев.
Неужели… Неужели?!
- У тебя другой? - Выпалил я, сам не понимая, что хочу услышать.
И вдруг, совершенно неожиданно, Люба, моя любовь, моё счастье, единственная женщина, с которой я хотел прожить до самой смерти, вскинула голову, широко улыбнулась, глядя мне прямо в глаза, и сказала: - Да, ты прав. Это другой.
Первые несколько секунд я даже не мог понять, что произошло.
А потом мир вокруг меня начал рушиться.
Потолок падал мне на голову, стены сжимались, пол уходил из-под ног, куда-то пропал весь воздух, не давая мне вздохнуть…
Люба, не говоря больше ни слова, поднялась и ушла, а я…
Я провалился в темноту.
Очнулся я в момент приезда полиции. Её вызвали соседи, потому что оказывается я целый час крушил свою квартиру. Я ломал мебель, я швырял посуду, я рвал полотенца и занавески и орал как раненый зверь. Соседи решили, что на меня напала целая банда мучителей.
Кое-как договорившись со стражами порядка (пришлось объяснить им ситуацию, предъявить документы на квартиру и позволить пройти по всем комнатам, чтобы они убедились, что я никого не убиваю), я написал боссу, что мне очень надо, и я появлюсь на работе только в понедельник. Несмотря на то, что был вечер среды, босс почти сразу ответил “Ок”. Я был на хорошем счету в компании, всегда поддерживал инициативы руководства и не отказывался поработать сверхурочно.
А дальше я взял кошелёк и пошёл в ближайший супермаркет. Накупил два пакета разнообразного, преимущественно крепкого алкоголя и совсем немного закуски. Зачем-то взял большую банку селёдки, которую никогда не любил, и приличный кусок сала, хотя его употреблял очень редко - не хотел толстеть.
И снова погрузился в темноту.
В этот раз я очнулся примерно в полдень воскресенья. Судя по всему, я больше не буянил, а просто тихо пил в одиночестве трое суток. К удивлению, у меня ничего не болело, кроме души, которая просто истекала кровью.
И я начал методично заходить во все соцсети, где была Люба, во все мессенджеры, где мы когда-либо общались, и писать, что я её ненавижу, что она тварь и предательница. Нет, боль от этого не уменьшалась, но вместо любви я действительно ощущал пылающую ненависть. Я писал и не мог остановиться, писал и писал и писал. В какой-то момент я написал “Что бы ты сдохла, тварь!” и чуть было не отправил… Но в последнюю секунду рука дёрнулась, и я стёр фразу, заменив её на “Ненавижу, и всегда буду ненавидеть!”.
Потом я заблокировал её везде, где смог найти, принял горячий душ, обжигаясь, выпил сладкий кофе и завалился спать.
Придя на работу в понедельник, я взял ещё два новых проекта, которые раньше опасался не потянуть, и напросился на все возможные ближайшие командировки, включая выездные обучения.
Раньше я старался не вписываться в подобные истории, чтобы не расставаться надолго с Любой. Но теперь… Теперь мне хотелось навсегда уехать далеко-далеко, не видеть её, не слышать о ней, никогда не знать и не вспоминать её.
Хотя нет, нееееет…
Мне хотелось, чтобы ей было максимально плохо, чтобы она умирала от боли так, как умирал сейчас я.
Я ограничил общение со всеми друзьями, потому что они напоминали мне о ней. Даже несмотря на то, что по большей части это были мои друзья, с которыми я её познакомил.
Через три месяца я наконец научился заново дышать.
Я начал что-то готовить и есть - оказалось, что за три месяца я похудел почти на двадцать килограмм - мне было совсем не до еды.
Я снова вышел на утренние пробежки, на которые до этого не было сил.
Я начал заново открывать для себя музыку и фильмы.
Через полгода я допустил мысль о том, что когда-нибудь смогу построить новые отношения. Нет, конечно не такие, как с Любой, - она была моей единственной настоящей любовью, - но хоть какие-то.
И как только мой мир, казалось, начал потихоньку восстанавливаться из руин, мне начала названивать Ольга, жена моего друга Виталия, с которой из всей нашей большой компании плотнее всего общалась Люба.
Ольга названивала весь день, примерно каждые полчаса.
А когда, ближе к вечеру, я уже решил отправить Ольгу в чёрный список, она вдруг прислала сообщение: “Ты придёшь на похороны Любы? Послезавтра в 11, у неё”.
Мой хрупкий мир разлетелся на куски.
Я пошёл на похороны Любы. Я не знаю, зачем я это сделал. Я не знаю, почему мне было настолько больно, ведь казалось, я уже отошёл от этой любви и этих отношений.
Я держался особняком, пока её выносили, кивнув Ольге с Виталием и Даше с Машей (Любиным дочкам), я забился в угол автобуса и не отсвечивал до самого кладбища. С каждой минутой дышать становилось всё тяжелее.
Я и там встал чуть поодаль, боясь даже взглянуть на гроб, но когда его опустили в землю, ко мне вдруг, оставив сестру, направилась пятнадцатилетняя Даша. Она шла так стремительно, почти бежала, что я решил, будто она хочет броситься ко мне в объятья, но резко затормозив в метре от меня, она бросила: - Зачем ты припёрся?! Это ты, ты убил маму!
Пока я молча открывал рот, как рыба, выброшенная на берег, Даша продолжила: - Когда ты бросил её, лечение перестало помогать! Врач сказал, она не хочет жить! Урод, я ненавижу тебя!!
- Но… - Я блеял и сам себе казался жалким, - но она сказала, что у неё другой…
- Она сказала, что у неё другой, - агрессивно передразнила меня девочка, - а ты поверил! Размазня, козёл, ублюдок! Она любила тебя больше жизни! Больше нас с Машкой… - На последней реплике её голос сорвался, она сгорбила плечи и пошла прочь.
Протормозив несколько секунд, я рванул за ней, крикнув ей в спину: - Даша, вам нужно чем-то помочь?
Девочка резко остановилась и спокойно сказала: - Да. Помоги нам.
Я не успел выдохнуть, как она развернулась и, глядя на меня совершенно Любиными глазами, чётко выговорила: - Сдохни, тварь.
Я успел подойти к Ольге и спросить, что произошло. Та отвечала сухо: Люба болела около года. Вполне успешно лечилась. А полгода назад, после того, как мы расстались, лечение резко перестало помогать. А потом Люба и вовсе от него отказалась и сгорела за пару месяцев. Никто не понял, почему я её отпустил. Все знали, что не было никакого другого, и что Люба просто берегла меня.
Чернота.
Понятия не имею, сколько прошло времени, когда я очнулся, на кладбище уже никого не было.
Я стоял на коленях возле свежей могилы и как заведённый повторял пересохшим ртом: - Пожалуйста, я готов всё отдать, чтобы увидеть её ещё раз. Пожалуйста, верните мне её хоть на день, я отдам всё, я готов отдать жизнь…
Вдруг мне послышался голос, который прошелестел что-то вроде: - И вовсе незачем отдавать всё… - Мне показалось, что он звучал иронично.
Я оглянулся. Вокруг никого не было.
Голос чуть громче и по-прежнему насмешливо произнёс: - Ты действительно так сильно хочешь её вернуть?
Я хрипло выдавил: - Да. Очень.
Мне было плевать, я сошёл с ума, сплю, или это галлюцинация от стресса, а может даже мошенники… Сейчас я всей душой хотел вернуть её, мою единственную любовь, хотя бы на несколько минут, и цеплялся за призрачную надежду.
- Хорошо, принято. - Спокойно произнёс голос.
- Что от меня нужно? - Выдохнул я.
- Да в общем ничего, - снова усмехнулся голос. - Правда есть одна тонкость…
Мне было плевать, мне было плевать на всё, кроме возможности увидеть её, обнять, поцеловать любимые пальцы, и кажется я уже начал говорить это вслух… но всё же остановил себя и спросил: - Какая?
Голос, теперь уже равнодушно, как будто читал с листа условия какого-то договора, произнёс: - У тебя одна попытка. И ты не будешь помнить этого будущего. Так что постарайся не быть дураком.
- Я справлюсь, я точно справлюсь, - кажется, я кричал, а по моему лицу лились слёзы.
- У тебя другой? - Выпалил я, сам не понимая, что хочу услышать.
И вдруг, совершенно неожиданно, Люба, моя любовь, моё счастье, единственная женщина, с которой я хотел прожить до самой смерти, вскинула голову, широко улыбнулась, глядя мне прямо в глаза, и сказала: - Да, ты прав. Это другой.
Первые несколько секунд я даже не мог понять, что произошло.
А потом мир вокруг меня начал рушиться.
Потолок падал мне на голову, стены сжимались, пол уходил из-под ног, куда-то пропал весь воздух, не давая мне вздохнуть…
Как вдруг еле слышный голос в моей голове произнёс: - Не будь дураком…
Я как будто очнулся.
Я вдруг увидел, насколько неестественна Любина улыбка и какой измождённой она выглядит, я вдруг каким-то внутренним чутьём понял, что она как будто хочет спасти меня от чего-то…
- Малыш, ты не умеешь врать, - мягко сказал я и прижал её к себе.
Люба всхлипнула. Я поцеловал её в макушку.
Она вывернулась из моих объятий, и стараясь быть твёрдой, сказала: - У меня нет другого. У меня рак. И я не хочу быть тебе обузой. Давай расстанемся, пока мне совсем не стало плохо.
Мир дрожал и шёл трещинами, боль поднималась волнами изнутри, но почему-то я был уверен, что мы справимся.
И я точно знал, что я не позволю ей уйти.
Через три месяца результат лечения стал более устойчивым, чем был до. Оказывается, Люба лечилась уже почти полгода.
Я сопровождал её в больницу, по возможности помогал с дочками и по дому.
Я отказался от двух проектов на работе и договорился о гибком графике - периодически мне требовался укороченный день, и частично работал из дома. Из Любиного дома.
Через полгода опухоль заметно уменьшилась, и Любе наконец назначили операцию.
Операция прошла успешно. Она чувствовала себя намного лучше и вернулась к работе, пока на частичную занятость.
Мы каждый день ходили пешком и иногда катались на велосипедах.
Через год мы услышали заветное: - Поздравляем! Вы в ремиссии! - И устроили по этому случаю праздник на даче у Виталия и Ольги, наших лучших друзей, с шашлыком и танцами.
Я стоял с бокалом пива - это был первый глоток алкоголя за последний год, - как вдруг увидел, что ко мне мчится Даша. Как и все подростки, она была иногда всё ещё непредсказуема, хотя за последний год сильно повзрослела, и я, если честно, несколько побаивался её эмоциональности.
С места в карьер Даша начала: - Ну почему ты такой тормознутый??
Началось… - Подумал я, а вслух жалко заблеял: - Даш, ну… я… что не так? - Я ругал себя за то, что никак не могу найти с этой девчонкой общий язык.
Даша широко улыбнулась и, глядя на меня совершенно Любиными глазами, чётко выговорила: - Ну когда ты уже женишься на маме?!