А почему пушкинистам может быть интересна картина Репина, прозванная в народе «Иван Грозный убивает своего сына»? Да потому, что именно её нынешние «историки» сначала используют для обвинения Репина в «искажении исторической действительности», а затем плавно переходят к трагедии Пушкина «Моцарт и Сальери», пытаясь уличить автора в «клевете». Ну, а пройти мимо этого, конечно, нельзя.
Однако о Сальери позже, а пока спросим: а почему Зуева в 1989-м году чётко писала о сыноубийстве Ивана Грозного? Да потому, что тогда в этом никто не сомневался, а видевшие вышеуказанную картину Репина вполне были уверены в «одном из самых мрачных преступлений Ивана Грозного». Да и простая логика подсказывала: если за 400 прошедших лет Иван Грозный не реабилитирован, то все обвинения в его адрес справедливы. Тем более что и Романовы относились к этому царю негативно и за 304 года своего правления не только не поставили Ивану Грозному памятник, но даже и не поместили его изображение на памятнике «Тысячелетие России». И это при том, что среди 129 фигур русской истории там были его соратники и супруга Анастасия.
И вроде бы всё тут ясно. Но глядя глазами следователя на эксгумацию 1963-го года, у меня всё же остались вопросы:
1. а почему царский череп сохранился так хорошо, что это позволило профессору Герасимову восстановить по нему облик Ивана Грозного, а вот череп его сына, как писали в прессе, «рассыпался»?
2. Кто был тем неосторожным археологом, в руках которого «череп рассыпался»?
3. И было ли это случайно при обращении с таким важным вещественным доказательством, которое при отсутствии на нём следов удара могло бы реабилитировать Ивана Грозного в сыноубийстве?
Могу предположить, что в ответ учёные обвинили бы журналистов в искажении смысла слов «череп рассыпался» и стали бы утверждать, что разрушение произошло не при эксгумации, а в течение веков под воздействием влажности, перепада температур и других природных факторов. И я бы больше поверил учёным, чем журналистам, но беда в том, что и те, кто является (или считает себя!) историками, порой сильно удивляют людей, делая их скептиками в отношении чуть ли не всей исторической науки. Какими? А, например, такими, как Чарли Чаплин, однажды заявивший: «Когда я думаю, до какой степени искажаются события даже самого недавнего прошлого, я начинаю весьма скептически относиться к истории как таковой» (Чаплин Ч. С. «Моя биография», перевод с английского З. Гинзбург, М., «Вагриус», 2000г.). Ну, а не верить человеку, о котором Высоцкий пел: «уважаемый мной Чарли Чаплин», нельзя, хотя бы из одного уважения к Высоцкому.
А с другой стороны, как бы не были плохи историки и чью бы сторону не принимали, все они согласны с тем, что Иван IV весьма сложная и противоречивая историческая личность, требующая для оценки много труда и времени. Ну, а в этом случае проблема может заключаться в том, что трудиться-то хотят не все, поскольку многие подходят под стихи Михаила Ножкина: «Всем бездельничать охота, Но работать должен кто-то?»
РАБОТАТЬ! А не слепо подражать украинским националистам, которые бездумно ставят памятники таким же не менее (если не более!) «сложным и противоречивым историческим личностям», как Мазепа или Бандера. И, конечно, уроженцу Украины В.Р.Мединскому неплохо бы это учитывать, а для лучшего понимания, что такое доказательства по уголовному делу, к двум его научным званиям (доктор исторических и политических наук!) добавить ещё и звание «доктора юридических наук».
Однако стоп! А какое уголовное дело при царизме могло быть в отношении царей? Кто расследовал странную смерть Петра III, убийство Павла I и, наконец, интересующее нас сыноубийство Ивана Грозного? Никто! Ну, а поскольку следствие по «горячим следам» не велось, то и следы эти со временем становились «холодными», обесценивались, а то и вовсе терялись. Как? А так, как и в случае с несохранившимся черепом сына Ивана Грозного.
Или как это было с исчезновением целого дома, в котором был расстрелян последний царь. А ведь будучи в 1980-х годах в Свердловске, я очень хотел посетить дом Ипатьева, но, приехав в адрес, увидел там пустое место! Из расспросов же удалось узнать, что дом недавно снесли по приказу первого секретаря Свердловского Обкома КПСС Ельцина, который (в отличие от предыдущего секретаря Рябова, не торопившегося с уничтожением ценного исторического объекта!) очень хотел выслужиться перед ЦК КПСС. Ну, а пока его в Москву не взяли, Ельцин в центре Свердловска выстроил для себя высокое и резко выделяющееся среди окружающей архитектуры здание Обкома КПСС. Но всё это, наверно, лишь проявление удивительной «политической гибкости» Бориса Николаевича.
Ну, а если обратиться к Пушкину и его словам «Дела давно минувших дней, Преданья старины глубокой», то удивиться можно совершенно другому: и как это он уже в своей первой поэме сумел заметить тесную связь между историческими событиями («Дела давно минувших дней») и соответствующими мифами, т.е. «Преданьями старины глубокой»! «Преданья» же, основанные на летописях и фольклоре, впоследствии не раз становились источниками и для художественной литературы, и для науки под названием «история». Ну, а через их взаимосвязь порой делались весомые исторические открытия.
Так, ранее я уже писал о поиске Трои, описанной Гомером в «Илиаде», однако тогда один читатель засомневался, что Шлиман нашёл именно Трою. И хотя такого скептика (типа Фомы неверующего!) вряд ли убедила бы даже и найденная арка с надписью «Троя», но его мнение всё же заслуживало внимания. Но лишь до последнего времени! Почему? Да потому что археологи, занимающиеся раскопками в месте, найденном Шлиманом ещё в XIX веке, сегодня сообщают о том, что среди наслоений из десяти (!) древних поселений в третьем сверху слое удалось обнаружить признаки Трои! Т.е. версия Шлимана потихоньку получает подтверждение, а ленивые «кабинетные» учёные могут быть посрамлены активным дилетантом.
Ну, а мы теперь давайте разберёмся, откуда возникают слухи, дающие пищу для мифов. А появляются они при недостатке информации и поэтому часто представляют собой полуправду-полуложь. И. конечно, тут впору вспомнить замечательные стихи Высоцкого: «Ходят слухи: всё подорожает, А особенно штаны и алкоголь». И если про штаны можно было подозревать ложь, то уж в подорожании алкоголя тогда никто не сомневался. Но если слухи у Высоцкого разносят «беззубые старухи», то при Иване IV неприятные для царя слухи могли распространять либо перебежчики типа князя Курбского, либо иностранные послы, с которыми по разным (в т.ч. и дипломатическим!) причинам царю расправиться не удавалось. Со своими же подданными, которые распространяли неприятные слухи, разговор у Ивана IV был короткий: или на кол, или на дыбу, или на виселицу. Тирания, однако!
Ну, а нам-то как относиться к слухам? Сразу объявлять «мифами»? Конечно, нет! Ведь не зря же народная мудрость говорит «Нет дыма без огня» и поэтому слухи надо проверять. А для примера ещё раз приведу случай, когда будучи следователем, я, торопясь в отпуск, успел написать рапорт о слухе, связанном с убийством сторожа в СНТ «Садовод-любитель». Правда, территория этого ростовского товарищества не была в сфере моего обслуживания, но слух о ссоре сторожей при дележе дефицитных крышек для консервирования я услышал от тёщи, имевшей сад в этом же СНТ. И какова же была моя радость, когда, вернувшись из отпуска безденежным, я узнал, что меня ожидает премия, т.к. информация о ссоре подтвердилась и помогла сотрудникам ОУР раскрыть убийство.
Ну, а как некоторые нынешние «историки» пытаются «реабилитировать» Ивана Грозного в сыноубийстве? А, например, версией о том, что царевич якобы «умер сам»! Правда, при слове «сам» мне автоматически вспоминается киношная фраза «Невиноватая я, он сам пришёл», а также дело, которое было в моём производстве, когда я работал следователем. Фабула же этого дела была проста: пьяный муж ударил жену топором по голове, но она, благодаря искусству врачей, выжила и написала заявление в милицию. Моё следствие уже подходило к концу, как вдруг явилась потерпевшая с просьбой освободить мужа из-под стражи. «Почему?» - удивился я. «Муж всё-таки». «Но как же тогда представить происшедшее?», - спросил я. «А давайте я напишу, что сама упала». «Упала? И головой на топор?!! И кто же этому поверит?» И тут мне пришлось показать потерпевшей заключение наркологической экспертизы о том, что её муж признан алкоголиком, а после спросить: «Ну и кто же гарантирует, что ваш алкоголик, выйдя на свободу, опять не напьётся и не ударит вас топором? Но если в первый раз удар по голове пришёлся по касательной, то во второй раз он может быть и прямым, т.е. смертельным. И что мне тогда делать? Получать наказание от начальства и всю оставшуюся жизнь корить себя за вашу смерть? Кроме того, ведь вы ранее были предупреждены об ответственности за ложный донос, а это уже отдельная статья, по которой совсем недавно председатель районного суда Фролов назначил подсудимому наказание по самому максимуму, т.е. посадил его на два года, хотя в таких случаях обычно дают условный срок! Ну, и кто гарантирует, что вы не попадёте к Фролову под горячую руку? Никто! Так что, идите домой и хорошо подумайте, прежде чем морочить голову мне, себе да и суду тоже». И потерпевшая ушла.
Ну, а я рассказал этот случай, чтобы вы, дорогие читатели, не думали, что следователи не любят т.н. «бытовуху» из-за своей лености. Нет, главное в том, что их работа легко может превратиться в «мартышкин труд», когда жёны или родственники обвиняемого, начинают жалеть его и «спасать», резко меняя показания. А проверять-то надо все версии! В т.ч. и самые глупые, и самые невероятные. Типа «я сама» или «он сам».
Кстати, о «бытовухе». Ведь и глядя на картину Репина, следователь может сказать это слово, заметив в её сюжете привычную схему: сначала отец при ссоре с сыном бьёт его по голове, а потом горько сожалеет об этом.
Ну, а какие же вопросы могут возникнуть у следователя при ознакомлении с данной картиной, которая была написана в 1883—1885 годах и названа автором «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года»? А вот такие:
1. А разве на следующий день, т.е. 17 ноября 1581 года, у беременной жены царевича Ивана Ивановича не случился выкидыш?
2. А если выкидыш был, то разве не из-за того, что царь ударил беременную невестку по животу?
3. А разве, скандаля с сыном, царь не знал, что тот болен и любое нервное волнение может повредить его здоровью?
4. А разве после скандала можно было подвергать больного сына тяготам осенней дороги и везти его на богомолье, а не к врачам (правда, лучше было бы вызвать их к себе)?
5. А разве ранее Иван IV не бил близких, если «кости жен царя, извлеченные в 2000 году из того же некрополя в Архангельском соборе, по мнению заведующего Центром физической антропологии ИЭА РАН Сергея Васильева, могут служить свидетельством, что Иван IV был склонен к домашнему насилию»? («На останках — следы травм, полученных женщинами уже в зрелые годы, когда руку на царицу поднял бы разве что венценосный супруг. «Дамы переломанные, чего он, видимо, с ними только не делал», — отметил Васильев». Материал опубликован в журнале «Вокруг света» № 8, август 2017г.).
6. А разве ранее Иван IV (ну, прямо, рецидивист какой-то!) не использовал свой жезл для убийства князя Никиты Романовича Одоевского: «Ово срачицу его пронзинувши в перси его тамо и овамо торгати; той же в таковых абие мучениях скончался»? («ТОРГАТЬ, торгнуть что, рвать, дергать, теребить, скубти; толкать, тормошить, …дергать, терзать и пр.» - В.И.Даль).
Тут, правда, пушкинистам может быть интересен вопрос: а не повлияло ли знание того, что Иван IV острым концом жезла пронзил сорочку князя Одоевского и затем тыкал того в грудь, на замысел Пушкина при создании им образа «Пиковой дамы»? И действительно, острый и убийственный жезл Ивана IV весьма похож на боевое копьё или пику.
Но «Пиковая дама» это повесть более позднего времени, а ещё будучи в ссылке, Пушкин прекрасно знал не только «Историю» Карамзина, но и записки Андрея Курбского, который после побега в Литву писал, что во время пыток князя Михаила Воротынского, которого жарили на углях, явился царь и «подгребающе углие горящие жезлом своим проклятым». А ведь именно об этом и говорит в «Борисе Годунове» предок и однофамилец Александра Сергеевича: «Пушкин. - - - Что пользы в том, что явных казней нет, Что на колу кровавом, всенародно Мы не поем канонов Иисусу, Что нас не жгут на площади, а царь Своим жезлом не подгребает углей? (БГ IX 75).
Ну, а исследовать вышеуказанные вопросы надо хотя бы потому, что любое следствие должно быть не только объективным, но полным и всесторонним. И только после этого возможна т.н. «реабилитация Ивана Грозного».