Продолжение. Начало в http://proza.ru/2023/06/27/808
В Севастополе.
Я всматриваюсь в вежливых служивых и задумываюсь:
«Они тоже стреляли бы в украинских военных, как те, из их армии, в Симферополе или где там ещё?»
И не могу в это поверить. Вернее, поверить-то могу, но сердце принять не в силах.
«Может, тогда в марте в том месте оказались отморозки, которым даже приказа отдавать не нужно, потому как с удовольствием будут стрелять и без команды?»
Потом вдруг мне приходит в голову нечто философское: пограничники любого государства в подавляющем своем большинстве никогда не относились к группе людей, не имеющих даже зачатков сочувствия и благородства. Все же они на границе представляли свою страну, поэтому решение иметь в их рядах негодяев или моральных уродов выглядело бы не вполне адекватным для любых властей. Да, немало погранцов лукаво и предприимчиво, но не более того. С ними всегда нужно договариваться полюбовно, что называется – на взаимовыгодной основе. Но головорезов среди них, пожалуй, не встретишь.
Но я излишне не погружаюсь в свои размышления на эту тему, а, не мешкая, выезжаю на симферопольскую трассу. День близится к концу, а мне еще до Севастополя ехать и ехать...
Однако я не печалюсь и не испытываю никакого волнения: дорога мне хорошо известна. До Симферополя шоссе выглядит, как натянутая струна – фактически без единого поворота, а будто под линейку проведенная прямая между двумя точками.
За Симферополем дорога ожидаемо меняется. Теперь о прямой дороге приходится только мечтать: поворот следует за поворотом. Но пусть поздно, но я таки добрался до Севастополя. И вот я рулю по севастопольским улицам, на мои киевские номера никто не обращал внимания – мирные люди и мирная жизнь, несмотря ни на какие политические пертурбации...
Теперь нужно решить с ужином, а затем и с ночлегом. С первым вопросом затруднений не возникло: магазины еще работали, гривну принимали наравне с российским рублем, а паспорт у меня никто не спрашивал, да и если бы спросили, то что? Эка невидаль – украинский паспорт, когда такой же совсем недавно имел каждый местный житель, да и сейчас еще не все «обилечены» двуглавым.
Ко второму вопросу я также был морально готов: мог заночевать и в своем автомобиле. Он для этого неплохо приспособлен: имеется и плед, и подушка, и мне не впервой коротать ночь в походных условиях. Но до таких «лишений» дело не дошло бы, потому как меня ждали в одной севастопольской квартире. Мой компаньон, у которого в Севастополе проживала кузина с семьей, попросил, чтобы меня приютили. И я был принят со всем радушием и даже поселен во временно пустующей другой квартире, где устроился весьма комфортно.
Света, так звали родственницу, была не прочь поговорить, расспросить о нашей жизни, а заодно и поделиться своими новостями, упирая, прежде всего, на последние события, связанные с референдумом.
И наш разговор затянулся. Да, я совершенно не принимал всё происшедшее в Крыму, считал и считаю это подлостью и преступлением тех, кто вынашивал планы. Я не допускал мысли о том, что в двадцать первом веке, в цивилизованном мире, лидером которого является Европа, такие вещи, как прямой захват земель соседней державы, возможны.
Я по-прежнему испытываю когнитивный диссонанс – это правда, что Крым теперь не Украина? Но в разговоре со Светланой своими мыслями наступательно не делюсь. Больше слушаю... А Света говорила обо всем без остановки, где красной нитью проходило:
- Мы ходили на референдум, да! А как иначе? Все мои знакомые ходили, голосовали «за».
- А разве не было несогласных?
- Может, и были. Не знаю, но людей приходило много, и вроде никто явно не протестовал...
«Ну, конечно, стал бы кто-то громко и во весь голос протестовать в Севастополе…», - подумал я.
Но и в этот момент я все же решил промолчать, хотя и у меня была своя правда. Одно дело анализировать, как голосовали в Севастополе, а другое рассуждать о крымской глубинке. Ведь это не одно и то же?
Город Севастополь по своей сути издавна непростой. Военно-морская база сначала Черноморского флота Советского Союза, а потом одновременно России и Украины. Но Черноморский флот России был намного представительнее, а те крохи от флота Союза, которые достались Украине, ни в какое сравнение с российской частью не шли. Такое же различие было в снабжении, денежном довольствии и, что стало главным камнем преткновения, в выслуженных пенсиях.
Я вспоминаю рассказы своих крымских друзей о том, как похвалялись перед украинскими коллегами своими окладами, а потом пенсиями мичмана и офицеры, служившие на российских кораблях. Опять же, моряки имеют семьи, эти разговоры тотчас же становились достоянием домашних... Ожидаемое брожение началось и в семьях.
Вдобавок, в нужное время сознательно и аккуратно запустили информацию – все военные пенсионеры, оставшиеся жить в Крыму, будут приравнены к российским... Наверняка среди наших военнослужащих нашлись достойные представители, преданные своей стране, но именно в Севастополе таких оказалось немного. Кого-то портил «квартирный вопрос», а этих «премудрых пискарей» размер пенсии.
Но не только одних военных моряков коснулись подобные разговоры. Заволновались и полицейские, и пожарники, и государственные служащие... Возбудились все, кто увидел надвигающуюся выгоду, и таких оказалась целая армия. Это расслоение и брожение происходило по всему Крыму, ну, а Севастополь, безусловно, был единоличным и безусловным лидером. И неудивительно – «город русской славы» не мог им не стать...
Я слушаю Свету и понимаю, почему она, не смотря на мою сдержанность, в некотором роде горячится: ее брат, а мой партнер, позицию сестры никогда не разделял и во время телефонных разговоров у них часто разгорались споры. Мы-то с ним в этом вопросе были едины, но я слушал Свету все же с некоторой долей сочувствия к ней. Почему? А я свое сочувствие высказал при нашем прощании:
- Я всего не знаю, конечно. Честно скажу, Света: ваш референдум принять не могу, неправильно это. Но если вы всем колхозом этого искренне хотели, тогда трудно противиться. Я очень сомневаюсь, что жизнь ваша кардинально изменится в лучшую сторону, чем она была при Украине, и вы при новой власти будете, как сыр в масле, кататься. Однако это ваш выбор, живите, как хотите. А я всего лишь по-дружески скажу – лишь бы вас не обманули...
Света на мои слова ничего не ответила, а только пожелала спокойной ночи и мы распрощались. В этой квартире я переночую еще одну ночь, но откровенных разговоров с хозяйкой больше не случится. Свои позиции мы обозначили, а к чему тогда копья ломать?
Однако, спасибо этому дому, спал я здесь очень сладко.
Поутру помчался к своим партнерам за водителем. Встретились, но разговоров долгих не получилось: нужно было спешить на границу, пройти все кордоны, а затем перегнать автомобиль в Севастополь и разгрузиться.
Вот и водитель. Высокий улыбчивый мужичок с обветренным лицом. Подумал:
«Наверное, очень рыбалку любит, иначе, где тогда можно так загореть?»
Познакомились:
- Володя! – представился доброжелательно мой новый «рулевой».
Я порадовался:
«Вроде хороший парень, а это совсем не лишнее: мне с ним в одной кабине двое суток колесить по Крыму...»
И мы выехали в направлении Армянска.
Продолжение в http://proza.ru/2023/06/29/1323