Алексей открыл тяжелую крышку сундука. Нащупал на самом дне под ворохом старой одежды картонную коробку. Облако пыли закружилось в солнечных лучах, просочившихся через узкое окно чердака. Среди старых фотографий, хранившихся в коробке, мужчина нашел мятый, пожелтевший от времени, клочок бумаги. Губы непроизвольно задвигались.
«Вот и все. Мама прости!...», - тихо прочитал он первые слова.
И тут же память перенесла его на пятнадцать лет назад, кропотливо воссоздавая каждую мелочь.
Автобусная остановка в центре поселка. Они с Женькой, курносой и большеглазой девчонкой из соседского дома, сидят на лавочке. Им по восемнадцать. Они дружат с пеленок.
Автобус из города приходит лишь два раза в день: утром и вечером. Зато отсюда отлично видно, кто куда и с кем идет, кто во что вырядился. Какая никакая движуха. Они сидят, лузгая семечки, смеются до слез над только им понятными шутками.
И тут мимо проходит Анжела. Возвращается с обеда. Она работает секретарем в сельсовете. Красивая, с крутыми бедрами и роскошной грудью. Пухлые губы накрашены яркой помадой, темные блестящие волосы собраны в высокую прическу. Каблучки выстукиваю по неровному асфальту. Анжела мечта любого парня. И имя какое! A-Н-Ж-Е-Л-А!
- Эх, вот бы мне такую! – говорит он Женьке. Женька брезгливо морщится.
Мечты иногда сбываются. Словно высшие силы идут тебе навстречу. Вот и случилось же такое, что через два года, фирма, где он подрабатывал, отправила его чинить крыльцо в доме Анжелы. Работы было не на один день, они вежливо здоровались, улыбались друг другу, и однажды, когда Алексей задержался допоздна, стараясь сделать все наилучшим образом, Анжела, толи из жалости, толи из симпатии (ведь он был парень не промах), пригласила на ужин.
Этот ужин неожиданно продолжился в ночь страсти. Алексей не мог поверить в свое везение.
Потом был еще целый месяц таких ночей, пламенных, бессонных. Днем он ходил еле живой, но с блаженной улыбкой. Пару раз мельком видел Женьку с заплаканными глазами. Но разве ему было до Женьки, когда такая королева в объятьях?
Только вот однажды, когда в очередной раз окрыленный любовью, он взлетел по отремонтированному крыльцу. Анжела встала в дверях, преграждая путь.
- Я сегодня занята, - сухо сказала она, и захлопнула дверь перед его носом.
Он был так ошарашен и сбит столку, что остался стоять у дома. Через некоторое время подъехала крутая тачка и из нее вышел владелец самого крутого местного бара. Походкой хозяина жизни поднялся по ступенькам крыльца.
Так вот чем она была занята!
Конечно, Алексей устроил скандал на следующий день, кричал и чуть не плакал, а Анжела была удивительно спокойна.
- Между нами все кончено, - холодно отрезала она, - Я выхожу замуж.
Все произошло так неожиданно, так противоречило логике их сумасшедшей страсти! В ту ночь Алексей напился, пришел плакаться к Женьке, а утром в замешательстве обнаружил себя в ее постели. Женька лежала рядом и счастливо улыбалась. Она сказала, что давно об этом мечтала, что любит его с детства. Он даже рассмеялся от этой нелепости.
- Да ты чего братишка, белены объелась?
Он решил сделать это, в день Анжелиной свадьбы. Это станет своеобразной местью. Каждая годовщина будет отравлена воспоминаниями о его смерти.
Он сидел на чердаке, веревка с завязанной петлей валялась у ног. Он перекинет веревку через балку, завяжет на крюке, на котором подвешивали валяное мясо. Дрожащая рука выводила буквы на клочке бумаги.
«Вот и все. Мама прости! Не могу больше жить с растоптанным сердцем и выжженной душой». Получилось красиво и драматично, и казалось, ему аккомпанирует симфонический оркестр. Вдруг дверь на чердак заскрипела, на пороге появилась Женька, прервав симфонию и нарушив весь драматизм.
- Я беременна, - сообщила она....
- Пацаны, обедать! – раздался во дворе звонкий голосок дочери.
Алексей бережно спрятал записку обратно и спустился вниз. За столом уже сидели дети: пятнадцатилетняя очаровашка дочь, большеглазая и курносая как мать, семилетние близнецы уминали суп. Женька, по-женски расцветшая, превратившаяся с возрастом в настоящую красавицу, хлопотала у плиты.
Недавно он видел Анжелу, и едва узнал ее. Она располнела и опухла, вероятно сильно злоупотребляла, как и ее муж. Ходили слухи, что он ее бьет.
Каждый год Алексей отмечал этот день, как день своего второго рождения. Перечитывая пожелтевшую предсмертную записку, снова и снова благодарил судьбу за жизнь.