Все окна настежь. Ночь сошла с ума.
Туман к утру — привычной сеткой пыли
На подоконнике, что вытерла вчера,
Чуть пальцем тронь — он снова виден миру.
Жара такая, коль прилипнешь — не отстать.
Не Пошехонье — чистый Баден-Баден.
Своя у лета опаляющая страсть,
И взгляд горяч, ревнив и плотояден.
Который день ни ветерка. Всё на потом:
Счета, заботы, чувства и работа.
Порхают бабочки и птицы. Над мостом
Трамвай плывёт по рельсам неохотно.
Лучистый повар масло льёт с утра,
Приплясывает пух на тротуарах,
Фата-моргана выпекает кренделя
И подает к обеду с пылу с жару.
Не спрятаться, не скрыться. Кто куда
Разъехался. Кто в Рио, кто на дачу.
Плюс тридцать шесть! Бьёт МЧС в колокола —
Предупреждает: пух пожарами опасен!
А город жжёт, и строятся дома.
Звон колокольный жаркой крыши выше.
Стрижи на тополями всё кричат,
И лопаются старые покрышки.