(Глава романа «Похмелье взросления»)
Предыдущие главы:
«Отъезд»;
«Малая родина»;
«Миха»;
«...В поле не воин»;
«Пасынки надежды»;
«Лучший город Земли»;
«Самая первая акция»;
«Партия»;
«Менять жизнь!»;
«Панихида перед бурей»;
«Буря»;
«Натиск»;
«Трещина»;
«Попытка быть как все»;
«Братья-каины»;
«Столичная родня»;
«Будни и досуги»;
«Два стыда»;
«Бойцы культфронта»
Бережёных Бог бережёт, а небрежных конвой стережёт. Так, кажись, говорят?..
Ещё в девяносто восьмом, узнав, что Ванька был на разогнанном митинге, мать, вздохнув, сказала: «У тебя, дурня, на диво сильный ангел-хранитель! Как не арестовали?!»
Да, странно даже, что за всё это время не посадили. Задержания – да, случались. После одного из них с Ваньком общался сам Волин – почти былинный спец по «экстремизму».
Волин Партии был знаком, но о нём самом знали крайне мало. По слухам, в армии он был погранцом. Погранвойска относились к госбезопасности – неудивительно, что после службы Волин попал в КГБ, а затем в ФСБ. Он полностью соответствовал описаниям видавших его партийцев. Высокий крепыш с неразвитым детским подбородком и чуть заметной улыбкой. Из-за неё всегда сложно было понять, всерьёз или с насмешкой он говорил. Всяк партиец, хоть раз видавший ту улыбку, терзался вопросом: что это – гэбэшный трюк или часть характера? Сей вопрос так и остался без ответа.
– ...Думаешь, узнать чего хотим? И так знаем! – в уголках губ Волина забрезжила та самая улыбка. – Вербовать? Нафиг! Умных вербуют – ты ж без царя в голове. Жаль тебя.
– Себя жалейте, – огрызнулся Овсов.
– Да, слыхал, как же: «Победим – к стенке!» Только не победите ни разу, – Волин вновь улыбнулся.
– Посмотрим.
– Смотри – за погляд денег не берут, – беспечно бросил Волин. – Кстати, сколь при тебе сейчас денег? – спросил он вдруг.
– На пиво нема? – впервые ухмыльнулся Ванька.
– Я вообще не пью. Ну, скоко? – внезапно Волин подмигнул. Овсов вспылил:
– Чё в жизнь мою лезете?
– А то!.. Чтоб допетрил: на фу-фу живёшь! – взгляд Волина из весёлого стал злым. – И чтоб подумал, сколь гитара Красного стОит. Скучно им в квартирах дедовых! Кушать есть – вот и играются в бунт. Ты ж – по глазам вижу – хило хаваешь, а их мамки всегда накормят.
– Врёте! Седов, вон – в школе, психолог! Там не до жиру...
– Седов – в частной школе. Cпроси, сколь там оклад – это во-первых. Во-вторых, он тебе вряд ли скажет. В-третьих, дед его был не последней «шишкой» в Госплане – сечёшь? Или Молодцев ваш: папаша – доцент. Не буржуй, конечно, но дача, квартира... Кстати, чем сейчас кормится вождь краснокожих?
– Юрист. Щас без работы.
– Верно! Сколь юристам платят, знаешь? Всегда, даже процесс проиграв. Юрист неправ не бывает – он состязался, статьями так-сяк вертел. Грубо говоря, даже заболтанный, вкалывал – деньги на бочку!
– Сказано ж: без работы!
– Да – и не мрёт. С заначкой – в отличие от вас, товарищ.
– Не пойму, чё хотите...
– Чтоб башкой думал! Пахать тебе надо, не по митингам шастать! Ни кола, ни бабла... Вся их «Партия» – игра. Ты, конечно, в курсе истории с «десантом»?
(Ещё б не в курсе! Тогда ей жила вся Партия. Полтора десятка партийцев пробрались в здание одного из столичных ведомств и, забаррикадировавшись в кабинете, вышвырнули из окна портрет президента, а после бросали вниз листовки. В итоге весь «десант» повязали.)
– Так вот, с каждым из этих ваших «десантников» я говорил как сейчас с тобой. Спрашивал, неужели все эти выходки приведут вас к победе. И знаешь, что они ответили? «Конечно, нет. Мы, вообще, не победим. Просто вас морочить нравится». Так примерно все и сказали. Один усмехнулся, помню, – нравится, говорит, гнусики разные делать. Скучно им, гнусикам, понимаешь? Сыты, вкалывать лень, а так, вроде, при делах: поорут да пивка... Люди верят им, листовки клеить бегают, а они играются. Тобой.
* * *
Выйдя на улицу, Овсов первым делом убедился, что слежки нет. «Может, и впрямь я такой балда, что даже врагам не нужен?» – на душЕ стало мерзостно. Ванька брёл через двор под наждачный скрип качелей. Возле них в земле копался пёс.
– Ну-к сюды! – крикнул псу хозяин. Тот и ухом не повёл.
Мужик повторил приказ столь кудряво-матерно, что Ванька уловил лишь общий смысл. А пёс, похоже, нет – знай себе копался.
(«Шалишь! Я как пёс этот – на меня орут, увещевают, а мне пофиг!»)
Идя домой, вспомнил фильм – случайный, как и всё из «ящика». Там жандарм корил студента из народа: «На Государя роптать!.. Они-то ясно – барчуки, прискучил морфий, прости Господи... Но Вы-то, Вы!» «Всё так же – сеют рознь», – думал Ванька.
С Волиным он больше не встречался. Позже узнал, что тот чуть не погиб в ДТП. «Борьба» на сей счёт огрызнулась радостной заметкой «Бог за нас!».
«Но Бог судил иное»*, – и был явно не за Партию. Что до разных гнусиков, то вскоре гнусь попёрла из всех щелей. Её началом стал провал акции со стендами.
ПРИМЕЧАНИЯ:
* А. С. Пушкин, «Борис Годунов».