Будильник зазвонил, но глаза упорно отказывались открываться. Минут 40 я уговаривала себя поднять своё тело с кровати. Посиделки с подружками вчера были в кайф, но недоброе утро доказывало, что мне уже не 20.
Будильник потихоньку терял голос, когда я с грустью открыла правый глаз, потом левый, и вдруг вспомнила, что меня ждёт пятничная короткая смена. Мозг запрыгал от радости.
Но если бы я знала, что будет дальше...
Встала я явно не с той ноги. Ну как не с той? Разве кто-то написал инструкцию, какая нога считается залогом хорошего дня? Но в тот момент я была уверена, что надо вставать с левой, потому что правая нога оказалась в маленькой лужице.
— Сонька, зараза. Опять? Не могла подождать 5 минут?
Такса Сонька смотрела на меня с вызовом. В её глазах так и читалось: "Это ты зараза. Полночи где-то шлялась, а сейчас решила поспать. Встала бы вовремя, я бы на улице сходила".
Посмотрев в глаза, пылающие упрёком, я поняла, что мне ещё повезло. Вместо лужицы могла оказаться кучка.
— Ладно, виновата. Жди, сейчас умоюсь и пойдём на утренний променад.
Променад оказался жутко противным. Колючий ветер пытался залезть мне под шарф, нагло лез в рукава, и даже китайская куртка не была для него преградой. Я удивилась, не ожидала от китайцев такой подставы. Когда покупала верхнюю одежду ядовито-зеленого цвета, продавец с ярковыраженным азиатским разрезом глаз уверял, что данному экземпляру не страшны ни дождь, ни ветер.
Вдобавок к злюке-непогоде мимо проехал вполне приличный с виду автомобиль. Но ехать по асфальту ему похоже было скучно, и он со всей дури проехал по самой глубокой луже, мирно расположившейся у краешка проезжей части. В результате такого невежества моя ярко-зелёная китайская одежка приобрела крапинку цвета грязи.
Сонька решила отомстить ещё раз и гуляла неспешно, несмотря на холоднючий ветер с каплями дождя, мою полупромокшую одежонку и просьбы:
— Сонька, давай быстрее. А то скоро превращусь в ледяную жабу.
Соломон был прав, закончилось и это. Мы с Сонькой наконец оказались в тепле квартиры и начали мыть лапы. Вредине в этот день везло. Видимо она выбрала правильную ногу, то бишь лапу. Хотя по теории вероятности сделать правильный выбор ей труднее из-за большего количества нижних конечностей. Ветер ей не мешал, всякие там некультурные автомобили были нипочём и вода из крана бежала тепленькая.
Моё полуокоченевшее тело тоже вопило о желании встать под горячий водопад, и я предвкушении тепла включила кран... И тут окончательно поняла, что день не задался. Кран выдал тоненькую струйку оставшейся влаги и прикинулся шлангом без воды.
— Черт, Сонька, зараза, ты всю воду истратила, — я посмотрела на собаку злющими глазами.
Наглая морда смотрела на меня с ехидным злорадством.
— Доехидничаешь, сдам на мыло, — начала я угрожать Соньке.
Такса посмотрела на меня обиженно, гордо развернулась и ушла на кухню.
--О, её ещё и покормить надо, да и себя не забыть, — подумалось мне. Но я глянула на часы и вскрикнула. Через час была назначена сделка года, на которую я опаздывала. Тут было не до еды. Насыпав таксе корма из пакета с портретом родственницы моей ехидной собаченции, я шустро переодела джинсы, попутно вызвав такси.
На удивление таксист приехал быстро, и я насторожилась. Неужели полоса невезения закончилась? Надежда скромно затеплилась в моём сознании. Но долго ей там пробыть не пришлось, потому что такси благополучно застряло в пробке.
Я опоздала на сделку, получила выговор с занесением, выслушала от начальника оценку своих умственных способностей и лишилась хорошей премии вместе с шансом приобрести себе новенький айфон.
Мои мысли были мрачны. Я готова была переубивать всех. Злилась и на ехидную Соньку. Если б не этот затянувшийся променад, я бы точно успела. Почему-то мне в голову не пришло, что если бы я быстрее открывала свои очи, то всё могло быть иначе.
Но что случилось, то случилось. Я не привыкла долго сидеть с настроением коричневого цвета, оттенок которого напоминает не шоколад. Поэтому глубоко выдохнув, я снова встала на дорожку оптимистического пофигизма. Но вскоре неправильная нога напомнила о себе.
После работы я зашла в супермаркет. Мозг кричал: "Возьми творожок и яблочко. Твои бока скоро вылезут из всех штанишек! ", а голова упорно поворачивалась в сторону сырка, колбаски и селедочки. Почему-то главным оказался совсем не мозг. Руки складывали солёную рыбку, сыр и салями. Картошка к рыбке появилась в корзинке сама собой, попутно прихватив пару пирожных с масляным кремом. Когда я, уговаривая свои извилины, подошла к кассе, оказалось, что в моём кошельке нет карты, хотя утром я расплачивалась ей с таксистом. Я начала судорожно искать потерю, снова выслушала оценку о своих умственных способностях. Но на этот раз от покупателей и кассира.
Когда поняла, что осталась без продуктов и карты, моё спокойствие исчезло, прихватив с собой оптимизм с пофигизмом.
Я вышла из магазина, а из глаз моих текли ручьи слез. Я уже никого и ничего не обвиняла, просто выла как белуга.
Дверь я открывала, отчаянно всхлипывая. Сонька сидела под дверью и тихонько подвывала мне в такт. Я сняла куртку и опустилась на пол. Ручей слезок в домашней обстановке грозился перерасти в океан.
И тут что-то ткнулось в мою ногу. Я глянула краем глаза и увидела таксу с шоколадкой в зубах. Она положила вкусняшку на меня, встала на задние лапы и тихонько слизнула слезу с моей щеки.
И тут я поняла, что все мои проблемы - ерунда. Главное, что меня любят и ждут. Даже если это вредная такса Сонька.
— Я тоже тебя люблю, — сквозь слезы улыбнулась я и обняла свою любимую вредину.