В день возвращения Агаты домой Денис взял свою машину, почти всё лето простоявшую на городской стоянке. Хотелось, чтобы поездка выглядела как можно более семейной, и собственный автомобиль подходил для этого куда лучше, чем такси. Детский психолог советовал им избегать проезда мимо плотины – это могло ещё сильнее травмировать ребёнка, поэтому Денис заехал на Зтью Запрудную не снизу от пруда, а сверху через автосервис. По виду Агаты невозможно было угадать, что она ощущает. Бледное лицо оставалось неподвижным, а взгляд безучастно скользил по знакомым деревьям, домам и садам.
– В последние годы мы мало бывали здесь осенью, – шепнула Катерина, – то, что она сейчас видит, в какой-то степени новое для неё.
– Надеюсь, – не слишком убеждённо ответил Денис.
Сам он считал, что дом в Немчиновке теперь нужно обязательно продать и перебраться в другое место, не напоминающее Агате (да и Катерине) о произошедших здесь трагических событиях. Жильцам, снимающим квартиру Катерины в Кунцево, оставалось жить в ней ещё три недели, поэтому, при обсуждении выписки из больницы, Денис предлагал отвезти Агату в свою московскую квартиру, но Катерина отказывалась, считая, что это может нанести дочери ещё больший вред. В первое время она ведь всё равно не будет выходить из дома, а там посмотрим.
Возможно, Катя была права, так как по приезде Агата проявила очень мало эмоций. Она быстро окинула взглядом лужайку перед окном (тут она сидела, погружаясь в Хроники Акаши), и на лице её не отразилось никаких чувств. Только когда Джокер с истерично радостным визгом выскочил им навстречу, Денису показалось, что глаза Агаты чуть увлажнились. Она наклонилась, слегка пошатнулась, поднесла ладонь ко лбу, но удержалась на ногах и, взяв, собачку на руки, прошла в свою комнату, где уселась на кровать. И всё это совершенно беззвучно.
В последующие дни она продолжала сидеть или лежать и молчать. Иногда подходила к столу, прикасалась к лежащим на нём рисовальным принадлежностям, но вскоре отводила руку и садилась обратно на кровать или на стул возле окна. Она часами смотрела, как Джокер бегает по двору, гоняя яблочную падалицу. Настанет ли однажды день, когда Агата вновь разделит забавы со своим питомцем? Катерина и Денис бесконечно задавались этим вопросом, но ответ ниоткуда не приходил. Было даже неясно, молчит ли Агата по собственному желанию или она не может артикулировать слова. Всё чаще её скупые реакции на всё окружающее пугали Дениса и Катерину. Что если так будет продолжаться месяцами, годами? Сможет ли Агата пойти в школу и общаться со сверстниками? Вообще нормально общаться хоть с кем-нибудь?
Время от времени Агата давала односложные письменные ответы на вопросы, но сама никогда ни о чём не спрашивала. Катерина предлагала ей самой покормить Джокера, Агата машинально насыпала ему в миску собачий корм и уходила.
- А вдруг её мозг повреждён сильнее, чем говорят врачи? – со слезами в голосе рассуждала Катерина.
– Да не-е-е, – неуверенно тянул Денис, – это просто последствия шока, комы и так далее. Она ведь понимает всё, что мы говорим.
– Может, она не хочет меня простить?
В глубине души Денис думал: такое вполне возможно. Но вслух этого не произносил, боясь ещё больше огорчить Катерину.
Тем временем наступила прозрачная золотая осень. Маленькие жёлтые листья заоконной березы трепетали на ветру, словно стая золотых рыбок. Листья, падавшие на поверхность воды, превращались в лодочки и катали по пруду насекомых. А те, что падали на мокрый асфальт, ярко светились на нём, как куски янтаря. Пахло грибами, желудями, яблоками, последними осенними цветами. Волосы Агаты потихоньку отрастали, и головка её становилась похожа на созревшую ягоду рябины, прекрасно вписываясь в окружающий пейзаж. Рыжие волосы и золотисто-карие глаза превращали Агату в часть осени.
Денис никогда не бывал в Немчиновке в это время года. Последнее, что он хранил в памяти: грустный конец августа, затяжные, уже холодные, дожди, смывающие всё летнее веселье. К горчичному дому подъезжало такси, родители грузили в него чемоданы и коробки, Екатерина Васильевна срез;ла на огороде свежие осенние цветы и вручала их Денисовой маме. На дороге, возле автомобиля, ждали ребята (те, кто ещё не уехал), а когда такси трогалось с места, они старательно махали Денису руками.
Сейчас стояли совсем другие дни: лёгкие облака, прозрачный, не душный как летом, но хрустальный воздух, последнее тепло утомлённого солнца. Можно было бы погулять в лесу. Тем более, что оттуда постоянно тянулись вереницы грибников с корзинками, полными не благородных, зато ярких грибов. Однако Катя и Денис оставались дома.
Агата отказывалась выходить к столу и всегда ела у себя в комнате. Однажды вечером этим воспользовался Денис.
– Кать, а можно я привезу Лизу?
Катерина поглощала свои любимые пирожные, их вкус хоть немного повышал ей настроение.
– Хм, – хмыкнула она с набитым ртом, – я не против, но сложно предугадать реакцию Агаты.
Она проглотила огромный кусок, оставивший после себя смешные кремовые усы над верхней губой, и добавила:
– Впрочем, она ведь может как обычно отсиживаться в комнате.
Через пару дней метеорологи пообещали очередное повышение температуры и не соврали. Именно тогда Денис и привёз Лизу. Пока они катили вдоль пруда, она рассматривала уток и камыши, показывая красоты природы игрушечному лягушонку. Возле горчичного дома Лиза сначала оробела, но любопытство скоро победило. Лиза стреляла глазами туда-сюда. Она не могла не заметить мелькнувшее на мгновение лицо Агаты в окне первого этажа. На секунду девочки встретились взглядами. Задать вопрос Лиза постеснялась, только потянула Дениса за рукав, указывая на окно.
Катерина приняла Лизу приветливо, даже излишне суетилась вокруг неё, предлагая то одно, то другое. Лиза смущалась.
– Давай я тебе покажу, что тут есть, – предложил Денис.
Он провёл Лизу по участку, продемонстрировал заросший огород, напоминавший к началу осени сказочные цветные джунгли. При виде флюгера Лиза захлопала в ладоши.
– Вращается! Вращается! Я такой в мультике видела!
– Его починил твой папа.
– Ой, папочка, молодец!
Денис даже покраснел немного.
Постепенно по натуре общительная Лиза осмелела.
– Там в доме девочка?
– Да.
– Она не выходит, потому что больна?
– Да.
– Жаль. А она совсем не выйдет?
– Посмотрим.
Некоторое время Лиза играла во дворе с Джокером, который отнёсся к ней очень дружелюбно, а потом Катерина пригласила их обедать. Подав всё, что нужно, Денису и Лизе, она стала собирать поднос, чтобы отнести еду Агате в комнату. Внезапно послышались тихие шаги, вздох, на пол веранды легла лёгкая тень, а в стёклах Денис увидел силуэт Агаты. Она медленно приблизилась к столу и села на своё место. Поражены были все, даже Лиза, не очень понимавшая, что тут к чему. Катерина, боясь спугнуть дочь, налила ей суп, ничего не спрашивая. Несколько минут они ели молча, Лиза ёрзала на стуле, её снедало любопытство, и она не выдержала.
– Как тебя зовут? – спросила Лиза тонким голоском.
Агата молчала. Лиза растерялась: ей ещё не доводилось сталкиваться с демонстративным неответом на прямой вопрос. Лиза взглянула на отца, тот пожал плечами. Она попыталась выяснить, сколько Агате лет, нравится ли ей суп (а лягушки?), давно ли у неё Джокер? Но не добилась ровным счётом ничего. После обеда Катерина предложила ей отдохнуть на втором этаже, и оттуда они увидели, как Агата в одном свитере вышла из дома и два раза прошлась туда-сюда по дорожке. Такое случилось впервые после возвращения из больницы.
Перед ужином Денис предложил прогуляться. Захлопав в ладоши, Лиза тут же стала натягивать сапожки и курточку. Катерина собиралась долго, и пока Денис с Лизой уже одетые изнывали на веранде, они слушали в комнате Агаты тихую возню, словно там копошился какой-то маленький зверёк. В нетерпении Лиза долбила сапогом о ножку стула. Катерина никак не могла выбрать свитер, замотанный шарфом Денис уже начинал потеть, и тут из своей комнаты вышла Агата. На ней был бежевый плащ, лакированные ботинки и красный берет, который она натянула на уши. От неожиданности Денис даже поднялся со стула, а Лиза перестала стучать сапогом. В этот момент появилась наконец Катерина и всплеснула руками.
– Дочка, ты… – на секунду она запнулась, – пойдёшь с нами?
Агата утвердительно кивнула. По-прежнему молча, только бросила на Лизу неопределённый взгляд. Боясь спугнуть Агату, нарушить её решимость пойти всем вместе, они ничего не говорили. Даже Лиза почувствовала, что сейчас не время для вопросов про лягушек.
Денис открыл дверь, и все они гуськом прошли по тропинке к воротам. В воздухе ещё сохранялись последние лоскутки дневного тепла. Было сухо и грустно, но не безнадёжной грустью, а такой, в глубине которой виднелись проблески надежды. Эти проблески едва заметно посверкивали в лакированных ботинках Агаты, в том, как она повела носом, вдыхая осенние запахи, в ярком цвете её берета. Она будто только сейчас начала просыпаться от своего полусмертельного сна и, просыпаясь, обнаруживала, что мир изменил краски. До сна он был зелёный, а теперь стал оранжевый, красный, золотистый.
Всей компанией они стояли посреди 3тьей Запрудной.
– Ну, что, к пруду? – спросила Катерина.
– Да, да, – радостно запрыгала Лиза, – там ведь лягушки!
– Ах ты, лягушонок!
На Лизе красовалась зелёная курточка.
На пруду никого не было. Кажется, Денис видел такое впервые. И дачники, и отдыхающие из местных покинули Немчиновку до следующего лета. Отсутствовали и рыбаки. Над прудом уже показалась бледная, словно бумажная, Луна.
– Красиво, – сказала Лиза.
Катерина тронула Дениса за плечо.
– Давай не будем подходить к плотине. Пройдёмся по 2ой Запрудной, без поворота направо, и тем же путём – домой.
– Конечно.
Денис прекрасно понимал её нежелание проходить мимо мест, где произошли роковые события. Он мельком взглянул на Агату. На её лице по-прежнему не отражалось ничего особенного, никакого страха или смятения. Она смотрела на Луну, непонятно о чём думая и думая ли вообще. Похоже, она просто наслаждалась воздухом и тем, что наконец-то находится не в четырёх стенах.
Несколько минут они постояли у пруда. Луна проступала всё отчётливее, вода чернела, краски деревьев меркли, словно в театральном зале медленно гас свет. Шедшая впереди Катерина повернула на 2ую Запрудную.
Увидев перед собой длинную пустую улицу, Лиза поскакала вперёд, высоко поднимая колени. Здорово резвиться одной на таком пространстве, размахивать руками, иногда останавливаться на месте и кружиться поднимая кверху голову! Поначалу она не слишком отдалялась от остальных, но чем ближе становился конец 2ой Запрудной, тем сильнее разгоралось Лизино любопытство: а что там за поворотом? Она побежала быстрее.
– Подожди, не надо туда… Лиза! – крикнул Денис.
Она даже не оглянулась, завернула за угол и пропала. Денис с Катериной тоже побежали. Агате всё ещё было трудно перемещаться быстро, она отставала.
За углом Лиза остановилась. До полной темноты ещё оставалось немного времени. На безоблачном небе вырисовывались огромные качели. Лиза пришла в восторг. Не раздумывая, она полезла к цели через малинник. Её спутники только-только показались из-за угла. Катерина чуть позади Дениса – она хотела задержать Агату, помешать ей увидеть место трагедии, но не успела. Агата уже стояла там, где раньше находилась телефонная кабинка. Катерина и Денис с тревогой наблюдали за ней, забыв про Лизу, проложившую себе путь к качелям. На Агатином лице по-прежнему сложно было что-то прочитать. Она недолго оставалась на месте, направившись вслед за Лизой вглубь заброшенного участка. Ботинки вминали жёлтые листья вглубь сырой, плохо просыхающей в зарослях, земли. Под ногами тихо хлюпало.
Лиза уже очутилась возле качелей. Ещё миг – и она влезла на сиденье. В небе над её головой зажглась синяя звезда. А, может, это был спутник.
Подошла Агата и взялась за ручки.
– Покачаешь? – спросила Лиза.
Как всегда молча Агата начала потихоньку раскачивать качели. Катерина хотела было схватить её за руку, но Денис удержал.
– Не надо!
Агата раскачивала Лизу очень осторожно. Лиза запрокидывала голову и смеялась, разрывая вечернюю тишину. Чёлка падала ей на лоб, когда подвес качелей двигался вперёд, и разлеталась в стороны, когда он уходил назад. Лизе нравилось, как ветер бьёт в лицо.
Катерина тронула Дениса за локоть:
– Смотри!
Она указывала взглядом на Агату. Денис вгляделся и сквозь сумрак увидел на губах Агаты улыбку – лёгкую и блуждающую; губы подрагивали, словно крылья ночного мотылька. Красный берет маяком горел в сумерках, почти превратившихся в темноту.
Накачавшись, Лиза неожиданно и смело спрыгнула на землю до того, как качели полностью остановились, не удержалась и упала ладошками в грязь.
– Ой! – Денис устремился к ней. – Не ушиблась?
Лиза помотала головой, отряхнула руки и коленки, посмотрела на Агату в упор. Та в ответ разомкнула губы и сказала:
– Меня зовут Агата.
Катерина подавила возглас удивления, а также желание немедленно броситься к дочери и засыпать вопросами.
– Ты почему раньше молчала? – спросила Лиза.
– Не знаю.
– А теперь говорить будешь?
– Буду.
– Здорово!
Денис на минутку отозвал Лизу в сторону, чтобы проинструктировать.
– Не тарахти, не спрашивай сразу обо всём. Агате нужно привыкнуть к разговору. Она молчала слишком долго.
Денис оказался прав. Было видно, что Агате тяжело даётся даже сама артикуляция слов и на первых порах она лишь коротко отвечала на простые вопросы матери. Лиза, еле сдерживая любопытство и желание общаться, вертелась возле Агаты. После ужина она пришла к Агате в комнату, где, увидев рисовальные принадлежности, не вытерпела:
– А ты хорошо рисуешь?
– Нормально, – пожала плечами Агата.
– Нарисуй мне лягушку.
Агата послушно села за стол, взяла свой альбом и цветными карандашами изобразила изящную барышню-лягушку в пышной юбочке.
– Это царевна-лягушка?
– Да.
Пририсовав лягушке корону, Агата вырвала листок с рисунком из альбома и протянула Лизе.
– Спасибо, – серьёзно сказала Лиза и побежала показывать подарок отцу.
На Агату навалилась усталость, будто весь день она занималась какой-то изнурительной работой, но вместе с тем казалось, что теперь всё пойдёт как-то иначе, по-другому и обязательно лучше, чем было прежде. Она легла спать раньше Лизы и быстро провалилась в глубокий сон, в котором никакие мысли и видения её не тревожили.