Давно подозревала, что не одинока в своих босоногих приступах метания.
В этом холле я встретила как-то девушку, в зелёном бархатнном вечернем платье, в слезах, следами черной туши,
дорожками разбегающейся от ресниц, босые ступни на холодной плитке пола. Жавшуюся к стене. Черные панели на стенах. Лампы горят. Я спросила что случилось, потом поняла всю бессмысленность вопроса. Понятно, примерно. А детали тут не имеют значения, не в эту минуту. Пригласила к себе (к себе? а я сама - у себя?, в общем, туда, где живу сейчас). Немного поговорить, предложить чашку горячего внимания.
Пару дней назад в том же холле крики. Женские: вернись. Куда ты. Надень хотя бы кроссовки. Куда ты без обуви. Голос молодого мужчины.Отчетливо произносил слова, громко, но не понять ни одного его ответа. Помню, ясно было, что уходить ему не хочется, но и остаться сложно. Что кроссовки его тогда вообще не волновали. Как будто хотел ответов на вопросы, но не мог поставить их из страха услышать ответы.
Игры в разутых драмах.
Помню, как сама тут выступала. И босая и в носках. То тебя догоняла, то от отчаяния убегала. Сейчас пришла мысль - паника и отчаяние иногда точь в точь жестянка, которую мальчишки привязывают к хвосту несчастного животного. Собака, обезумев от страха убегает от этого громыхающего чудовища. А прекратить кошмар можно только остановившись.