Глава десятая.
Меня разбудил луч солнца, отразившийся от зеркала и бивший мне прямо в лицо.
- Слава Богу! - сказал я почему-то вслух и продолжил про себя: «Сегодня я закончу работу в саду, смою грязь с дорожек и сброшу в овраг холодильник, пропахший мышами».
Потом посмотрел на часы и добавил: «Но прежде всего я позвоню Ипполиту».
На мой звонок долго никто не отвечал, потом женский голос бесстрастно сказал: «Данный номер оператором не обслуживается».
«Понятно, - подумал я. - За прошедшие два года Ипполит мог уже несколько раз сменить и телефон, и симку, Пойдем другим путём».
Я начал перебирать в уме всех своих знакомых из Нового Афона, но, к сожалению, у меня не было номера телефона ни одного из них.
И тут я вспомнил, что однажды мы с Анзором сидели в беседке за бутылкой «Апсны», и он хвастливо сказал: «А ты знаешь, что я Тамару сосватал из богатой семьи в Новом Афоне?»
Набрав номер её телефона, я сразу услышал знакомый радостный голос:
- Кирюша, здравствуй! Ты уже в Москве?
- Нет, я еще на Красной Поляне, жду снега. В Москву уеду, когда накатаюсь вдоволь на лыжах. Я хочу, чтобы ты мне рассказала об одном человеке из Нового Афона, которого ты должна знать. Его зовут Ипполит Мурузи, слышала о таком?
- А кто о нем не слышал! Его отец был доктором, а Ипполит окончил университет в Тбилиси и стал учителем. Года два он проработал неизвестно где, потом вернулся в Афон и сразу уехал заграницу, в Грецию, потому что вся его семья была греческая. Потом он прилетел на похороны отца, и его убили, как только он вернулся с кладбища. Убийц не нашли, но говорят, что это была месть за предательство. Кого он предал и когда, я не знаю, и, вообще, никто не знает. А зачем он тебе понадобился?
- Мой сочинский друг учился вместе с ним в университете, - принялся я снова сочинять. - Когда он узнал, что я отдыхал рядом с Новым Афоном, и что у меня там много знакомых, он попросил меня позвонить и узнать, куда запропал Ипполит. Спасибо, Тамара. Хотя ты сообщила и печальную новость для моего друга, но теперь он перестанет звонить ему на телефон, который не отвечает. До встречи!
- До встречи, Кирюша! Приезжай!
«Значит, Ипполит мёртв, - грустно подумал я. -И не просто мёртв, а убит из мести за предательство. Еще одна тайна: то ли он предал своего босса, то ли его врагов. Но я всё равно докопаюсь до сути, потому что всё тайное в конце концов становится явным».
Я выключил ночник, который горел сегодня ярче, чем вчера, и вышел из спальни.
У дверей сидел Мурр – Жорик и снова смотрел на меня с укором: «Нехор-р-р-ошо, Кир-р-р-юша, спать до полудня. Так можно и малокровием заболеть».
- Не, выдумывай, Жорик! – ответил я ему, - В Москве я спал до двух часов дня и чувствовал себя прекрасно.
Я нарочно назвал его Жориком, чтобы проверить, помнит ли он своё прежнее имя. Но кот даже ухом не повел, и я догадался, что он его уже забыл. Память у него оказалась короткой: никаких воспоминаний о прошлом.
Мурр проводил меня на кухню, где я принялся готовить завтрак, от которого он отказался, удалившись вновь во флигель. Видимо, он еще не истребил там всё мышиное поголовье, расплодившееся за два года.
Позавтракав омлетом из яичного порошка с ветчиной и запив его крепким кофе, я продолжил работу в саду, которую закончил лишь к трем часам пополудни. Теперь усадьба напоминала мне нашу подмосковную дачу: дорожки были подметены, деревья окопаны и побелены известкой, все опавшие фрукты собраны и перенесены в дом.
Освободившись от сельхозработ, я дочитал до конца дневник Ипполита и подумал, что дневники – это очень полезная вещь, особенно, для наших потомков. И для меня тоже. Я не знаю, есть ли потомки у этого мудрого и коварного грека, уже ушедшего в мир иной, но для меня его записи стали откровением, открывшим мне многие тайны человеческой сути.
Особенно интересными я нашел описание характеров его учениц и один эпизод, в котором ярко проявился характер отца семейства. Я процитирую этот отрывок полностью.
«23-го мая 2016-го года.
Вчера ходили на водопады. Девушки давно уже упрашивали меня организовать поход в горы с ночевкой, но я отказывал им, ссылаясь на холод, своё нездоровье и, главное, на необходимость получить разрешение от их отца. Когда потеплело, и прекратился мой весенний кашель, я пошел к боссу и сказал, что мои ученицы хотят прогуляться к водопадам и переночевать там в палатках .К моему удивлению, босс воспринял это сообщение с энтузиазмом, сказав, что это будет очень полезно для здоровья девочек, которые всю зиму и начало весны практически не выходили из дома и очень мало двигались.Он достал из ящика стола карту местности и сам отметил на ней маршрут нашего путешествия, поставив красные восклицательный знаки на опасных местах.
Мы вышли из дома в восемь часов утра после легкого завтрака, а по-настоящему поели у ручья за первым перевалом. Когда поднимались, Дарья захныкала от усталости, тогда я посадил её себе на плечи и таким образом взошел на перевал. А на второй перевал, уже почти у самых водопадов, она поднялась сама, чем была очень горда.
Лагерь разбили на поляне в ста метрах от самого большого водопада, который Фариза назвала Шумкой, потомучто он действительно шумел так, что при разговоре мы плохо слышали друг друга.
Потом мы поставили две палатки, и я попросил девочек поискать поблизости сухие дрова и принести их на поляну. Когда они выполнили мое задание, и у ручья выросла солидная куча хвороста и сухих бревнышек, у меня уже было готово кострище, и Арианда с Саидой принялись готовить гречневую кашу с тушонкой. До этого они никогда не занимались приготовлением пищи, и каша, конечно же, немножко пригорела, несмотря на моё руководство этим процессом. Но даже пригоревшую кашу все ели с аппетитом, нахваливая наших поваров.
После обеда мы пошли осматривать другие водопады. Их было семь, и каждому из них Фариза дала имя: «Мальчик»,«Кошечка», «Медведь» и тому подобное.
Малыши залезли в палатки уже в семь часов вечера и сразу уснули, а мы с Ариандой сидели рядышком у костра, думая каждый о своем. Было прохладно, и Арианда прижалась ко мне, положив голову мне плечо.
- Ипполит Константинович, можно я немножко погреюсь вашим теплом? – спросила она, уже сделав это . – Или это неприлично?
Я рассмеялся:
- А ты представь, что я – не Ипполит Константинович, а - печка.Ты же не спрашиваешь у нее, прилично или неприлично, когда прижимаешься к ней, войдя в дом с мороза.
Она улыбнулась и положила мне на другое плечо свою тонкую руку.
- Как хорошо, что отец выбрал вас нашим учителем. Мне даже трудно представить, как я буду жить, когда закончу ученье, - сказала она сонным голосом.
- Ты поедешь учиться в Москву, где будет много мудрых и добрых учителей, которым я и в подмётки не гожусь. И ты забудешь меня, а вспоминать будешь обо мне, лишь приехав на каникулы в наш дом и найдя в старой тетрадке моё замечание: «Арианда! Онегин и Печорин никогда друг с другом не встречались, тем более, на дуэли! Перестань фантазировать и пиши сочинение по заданной теме!»
- По заданной писать скучно. Я же не виновата, что привыкла выдумывать разное с раннего возраста. Вот и принца себе придумала. Который приедет похищать меня на голубом снегоходе с букетиком первых фиалок в руке. А мама говорит мне, что меня отдадут замуж за Тимура Асатиани, потому что мы были обручены еще с колыбели. И никто с тех пор не говорит мне, где он сейчас, и кем он стал. Только вот дядя Дато приезжал недавно и сказал мне, что Тимур Асатианиу читсяв кооперативном колледже, а после его окончания будет работать директором рынка. Вы можете, Ипполит Константинович, представить меня замужем за толстым директором рынка?
- Нет, не могу, - честно ответил я. – Даже если он будет худым. Но зато я могу посоветовать тебе выбрать что-либо среднее между принцем и директором рынка.
- Например?
- Например, меня. Я не принц, но у меня есть голубой снегоход, да и фиалки я в лесу как-нибудь отыщу.
Арианда вскочила на ноги и посмотрела на меня, как мне показалось, с ужасом:
- Вы это серьёзно?
Я взял за руки и снова усадил рядом:
- Конечно, нет. Не может учитель, да еще в таком преклонном возрасте предлагать своей ученице руку и сердце.
- А если бы я сразу согласилась?
- Тогда бы я сказал: «Пойди к отцу и попроси у него разрешения»
- Не знаю, как у вас, но у нас, абхазов, это делает жених.
- Когда вернемся домой, я сразу же направлюсь в кабинет твоего отца, чтобы сделать так, как велят законы гор.
- Снова вы шутите, - уже совсем засыпая, пробормотала она. – Бог вам этого не простит…
А я не смог заснуть почти до самого утра. Думая, зачем затеял этот разговор, который для меня был отнюдь не шутливым. Я до этого ни разу не сидел вот так у костра рядом с девушкой, которая, прижимаясь ко мне, говорила бы мне сонным голосом о том, что любит меня. И пусть она не сказала об этом прямо, но, когда она произнесла: «Мне даже трудно представить, как я буду жить, когда закончу ученье», я понял это именно так. И , слава Богу, что она сейчас спит в соседней палатке рядом с сёстрами, укрывшись теплым одеялом и, вероятно, улыбается во сне тому, что её учитель может так шутить.
24-го мая 2016-го года.
Девчонки проснулись только в десять часов. Я не стал будить их раньше, так как вчера они устали от трудной дороги и ярких впечатлений, а сегодня им предстояло пройти тот же путь, пусть и под горку, но тоже нелёгкий.
Пока они спали, я разжег костер и приготовил завтрак: разогрел остатки вчерашней каши, сделал бутерброды с сыром и вскипятил чай.
За завтраком младшие девчонки щебетали, как птички, делясь впечатлениями, и каждая говорила о том, что она будет рассказывать о нашем походе родителям. Только одна Арианда молчала и чему-то таинственно улыбалась.
Позавтракав и убрав мусор с поляны, мы отправились в обратный путь. Когда внизу стал виден наш дом, Арианда, замыкавшая цепочку, поравнялась со мной и спросила:
- Ипполит Константинович, а когда теперь у нас будут занятия?
- Завтра ты будешь писать итоговое сочинение, а послезавтра контрольную работу по математике. И все.
- И вы уедете в отпуск?
- Да.
- А куда?
- Сначала в Новый Афон. А потом, если получится, в Грецию.
- Как здорово! – грустно сказала она и вдруг вскрикнула:
- Смотрите, папа ждет нас на балконе! Вы видите его?
- Конечно, вижу. Но не нахожув этом ничего радостного. Мы не виделись с ним всего два дня.
- Да, это так. Но вы, вероятно, забыли, что при встрече с ним собирались просить у него моей руки.
Я резко остановился, и за моей спиной раздался недовольный писк девчонок, по инерции наскочивших друг на друга.
Сначала я хотел тихонько напомнить Арианде о том, что это была лишь шутка, но, взглянув на её торжествующее лицо, решительно сказал:
- Нет, я не забыл. И сейчас же, не заходя к себе, отправлюсь в его кабинет. А ты, пожалуйста, стань в строй. Не мешай мне идти.
Все, что произошло дальше, было каким-то наваждением, потому что я сам не понимал, что делаю.
Сбросив рюкзак у порога и ничего не замечая вокруг, я поднялся на второй этаж. Босс стоял у дверей кабинета и радушно улыбался:
- С возвращением из трудного похода, Ипполит Константинович! Ну, как девчонки? Не пищали?
- Нет, не пищали, - ответил я. – Все прошло хорошо.
- А отчего же тогда вы такой хмурый? Я заметил это, как только вы вошли во двор.
- Я хочу серьёзно с вами поговорить.
- Я вас слушаю. Что случилось?
- Я прошу у вас руки вашей старшей дочери Арианды.
Босс как-то настороженно огляделся по сторонам и распахнул дверь кабинета:
- Заходите.
Я вошел первым, он сразу вслед за мной, и закрыл дверь на ключ. Потом устало опустился в кресло, не предложив мне сесть.
Он долго молчал, глядя куда-то мимо меня, затем спросил:
- А вы ей об этом сказали?
- Да, сказал.
- И она согласна выйти за вас замуж?
- Да, согласна. Но она сказала, что по вашим обычаям в таких случаях надо обратиться к отцу. Вот я и обратился.
- А вы знаете, что ей нет еще восемнадцати лет?
- Конечно, знаю. Но думаю, что мы оба проживем этот год в ожидании счастья.
И вот тогда он принялся унижать меня. Самодовольно и торжествующе, злорадно улыбаясь и сразу перейдя на «ты»:
- А ты уверен, что она будет счастлива с тобой? С человеком никчемным , единственным достоинством которого является то, что у него есть высшее образование? Одна фамилия которого – Мурузи -вызывает отвращение? Ты посмотри на себя со стороны! Ведь дети, которых она родит от тебя могут оказаться такими же жалкими и ничтожными, как ты, и тогда она проклянет себя за то, что согласилась стать твоей женой. Иди, Ипполит, и забудь, о чём ты сейчас просил меня. Арианду ты больше не увидишь, так как через день уйдешь в отпуск, а она поедет в Москву поступать в университет. Потом ты еще год будешь учить моих младших девочек, после чего я тебя уволю. Ступай!
И я ушел к себе, униженный и, действительно, жалкий.
Но в то же самое мгновение, когда я вышел из его кабинета, в моей душе вспыхнуло чувство, какого я еще не знал.
Эта была ненависть…
Жгучая ненависть к моему боссу, которого я прежде очень уважал, и ко всему его роду».
Закончив читать,я задумался. А думать было над чем.
Во-первых, для меня открылись с неожиданной стороны характеры сразу трех человек, живших в этом доме: Арианды, Ипполита и главы семейства, имени которого я так и не узнал.
Арианда оказалась не такой уж простой и наивной девушкой, какой я её себе представлял.Ведь той ночью у костра она на самом деле спровоцировала учителя, чтобы тот признался ей в любви. Обняв его за плечи и сказав фразу, после которой Ипполит потерял покой: «Мне даже трудно представить,как я буду жить, когда закончу ученье».
Порой она шутила, но её шутки были тщательно выверены и толкали Ипполита на необдуманные поступки.
Сам Ипполит тоже весьма загадочная и сложная личность. К тому же, описывая себя в своем же дневнике, он может показать себя не таким, каким был на самом деле. Особенное недоверие вызвало у меня его спонтанное решение просить у отца руки Арианды. Он мог преследовать не одну цель, добиваясь , чтобы она сталаего женой. И среди них – желание стать обладателем не только красивой девушки, но и богатств её семьи.
Во что я поверил сразу, так это в ненависть, которая вспыхнула у него, после разговора с боссом. А вот то, что это была ненависть не только к хозяину, а ко всему его роду, натолкнуло меня на мысль: а не Ипполит ли является тем мстителем, из-за которого босс перерыл кучу книг о вендетте?
Характер отца семейства вообще открылся для меня, как говорится, во всей красе: властныйи даже жестокий человек под личиной доброго благодетеля. Сравните его речь до просьбы Ипполита и после, и вы поймете, что я прав.
И сам дневник Ипполита поразил меня. Своей откровенностью, глубоким проникновением в человеческую суть и мастерством письма.
И у меня снова появилось желание продолжить свой дневник.
продолженин следует