1
рога синего бога вздымают это круглое и каменное, подобно ветвям древней галактики, несущим Землю, впрочем, они напоминают и малиновые, фламандской работы, нарукавники, что протирают в ежедневных соитиях бархат стола в городском ломбарде, где я служу, круглоголовый и круглобрюхий, с китайскими усами; вернемся, однако, к полупрозрачным звездным рогам – каждый из них словно чулок, натянутый на голову грабителя, дымчатая вуаль, скрывающая реставрируемый – не знаю, монастырь или пакгауз
2
о, это обугленное сущее, я – счетовод в ломбарде, я истекаю собраниями слов, я – шарлатан, ночью у меня суровое недержание, и в чернодревесном ужасе Млечного Пути льется и тлеет зодиакальный свет, утром я видел рваный облачный покров, мускулистый, крахмально-белой окраски, с примесью баклажана, с насечкой, напоминающей след протектора на снегу, и фрагмент неба индиго рядом был пронзен зелеными – сколь ни странно – кронами, будто удлиненными наконечниками копий, гнущимися в одну сторону, нет, это не кипарисы, но весьма схожи, к вечеру облака обзаводятся жиром и матереют, жар и прохлада взбивают эти пышные куски крема
3
а между утром и вечером я философски, натурфилософски, даже историософски курю вишневый чубук, пребывая, вы помните, в нарукавниках, как хорош бальзамический запах, и лабиринт ушных отверстий яростно звенит золотом, я отмечаю про себя, что монголы Кубла-хана, пусть и знатные мореходы, но не доплыли на своих каравеллах до страны ароматов, Сипанго, они вне регистра Ллойда, от их вторжения таинственно спасли темные комиксы манга, они же таблицы судеб; гигантский вихрь остыл и застыл, пресуществился в мягкое илистое тесто, и оно всасывает в себя армады кораблей, и вот полуобнаженные солдаты с короткими, как шип розы, мечами, скорлупчатые всадники на лошадях Пржевальского – уходят вниз, начиняя толщу ада, точно изюм булку
4
все именно так и было, ведь в детстве об этом рассказала книга, громадная, вроде надгробной плиты – рисунки Хокусая, тридцать шесть видов Фудзи, сто видов Фудзи, один сквозь пустоту непомерно большой бочки без дна, но более всего пугали и манили портреты призраков
(с немецкого)