1991 год. В один из выходных летних дней возвращаюсь со своими детьми после прогулки из парка им. Маяковского в Екатеринбурге домой, в обчагу. Сыну шесть лет, дочери — четыре. В стране начались крупные перемены. Как-то с продуктами напряжно стало. Купить колбасу можно было только по талону, да в очереди постоять часа два-три. С куревом тоже напряг. Увидят на улице с сигареткой и сразу же: «Дай закурить!» Достали уже эти «стрелки». При выходе из парка подходят двое.
Мужик, угости сигареткой!
Нету у меня.
Да ладно, чё триндишь. Вон у тебя пачка в кармане торчит!
Я сказал: нету.
Минуты через три слышу топот сзади, не оглядываюсь и зря. Удар по голове. Я падаю. Пытаюсь подняться и снова удар ногой, уже в лицо. Кровь из под носа не капает, бежит. Дочь — в слезы. Сын, показалось — смеется. То-ли истерика у него, то ли радость. Может от того, что увидел крушение авторитета. Да, да такое тоже может быть. Кто-то из сердобольных прохожих оставил мне свой носовой платок.
Бессильная злоба переполняет меня. «Как жаль, что при мне нет ножа. Я бы обязательно догнал их. Какое унижение».
Потом приехала милиция и меня доставили в дежурную часть. В это же время задержали и моих обидчиков. Дежурный по разбору взял с меня объяснение, да ловко так, чтобы потом уголовное дело не возбуждать. Сука. Это я уже через несколько лет понял.