Монгольский близнец
Вечер медленно подкрадывался к границе ночи. Было тихо вокруг, лишь слышны беспокойно мерцающие, как звёздочки на небе, светлячки.
Он сидел за столом, просматривая фотографии и слайды недавней поездки в Венецию. Так хотелось поделиться впечатлениями с друзьями. Он повернулся в сторону кухни и спросил у подруги: “Что за дурман в воздухе?”
Заманим мы друзей во хмель,
И двери вновь помажем мёдом,
На улице опять капель,
Земные слезы за порогом.
Мы сядем, наконец, к столу
Будут мелькать в кругу тарелки,
И крошки лягут на полу,
Вилки забегают, как белки.
И, как всегда, сполна вина,
И множество напитков крепких,
И ночь станет тепла, темна,
В той ауре полетов светских.
И не посветит нам луна
Под колпаком небесным свода,
Как никогда будет грустна,
Туманная ждет нас погода.
Не прозвучит всей остроты
В застольных разговорах теплых,
Не тронуты будут торты
Все в кольцах ягод очень плотных.
И рядом сядешь, как всегда,
Вина в бокал немного налив,
“Дурман, дурман” – все мне шепча,
Обманом страсть мою ужалив.
Да, уж дурман всегда влечёт,
Как та туманная погода,
Она прийдет, она уйдёт,
К нему обманная дорога.
Она оторвалась от своих забот, присела рядом и зашептала:
Спасибо за открытие себя,
За чувства, неописанные в книгах,
За страсти, что не требуют огня,
За пламя, что подарено в рутинах.
Спасибо, что измерить счастье не дано,
Что и в заботах остаётся прелесть,
Что многое не так трудно,
Что и с годами сохранили свежесть.
Спасибо, годы быстро не текут,
И скорости вообще не замечаю,
Когда касается тебя, ни тех минут,
Ни тех часов, и всех усилий не считаю.
Спасибо за мгновения тепла,
За то, что сказано обычными словами,
За солнце, что исходит от тебя,
К друг другу прислонившись головами.
Спасибо за распахнутые двери
И сердца, и души и пусть
Для нас нет ни преграды, ни потери,
Есть только жизненная грусть.
Спасибо, чувствую тебя на расстоянии,
И чувство это помогает жить,
За те флюиды, что не знают осязаний,
Пронизывает сквозь пространства нить.
Новый фотоальбом скромно лежал на краю стола, ожидая своей участи. От фотографий веяло каналами, бликами венецианской воды, музыкой города, причудливыми мостами и уютными музеями Дали и Гугенхайм. Перед глазами вновь возник дворик с троном Пеги, экзотическими деревья в глубине и яркой игрой света и тени. Как можно забыть картины Эрнста, Поллока, Миро, необыкновенные решетки в окнах и ромбах по периметру и неприличного всадника с распростёртыми руками, готового в любой момент взлететь над городом.
Он начал рисовать картину, на которой венецианским впечатлениям с масками не хватало плоского пространства. Мосты, вода, и гандолы растекались по краям и “слёзы” краски капали на пол.
Как много фотографий с масками? Какое их разнообразие! Но что это? Вдруг одна из них заиграла лучами со странными оттенками других воспоминаний. Он поднялся наверх, полюбовался висящим на стене “монгольским близнецом”.
Он почувствовал слабость в ногах, присел к столу, где верный друг ждал хозяина. После нескольких мгновений замешательства не сомневался, что должен продолжать …
Он сел в монгольский поезд. Было осеннее раннее утро, вот-вот поезд тронется. В это мгновение по соседней колее медленно подкатил необычный состав и остановился.
За окном он увидел прикрытые занавески в купе напротив. Когда же сквозь щель занавесок он рассмотрел лицо человека, сразу всё осознал – скорее всего это известный поезд “Москва-Пекин”, который ходил и в столь тревожные годы. А лицо, это лицо запомнилось надолго, он его видел и в настоящий момент. Восточная непроницаемость смотрящих в постранство глаз. Лицо излучало тысячелетнюю историю Китая.
Поезд тронулся, и шок растворился. Все сняли офицерские кители, галстуки, рубашки и остались в майках. Это было традицией, моционом перед трапезой. Ни чинов, ни званий, как в бане из рассказа Чехова. Все стали равны, можно было продолжать начатое в пограничном ресторане Наушек.
Как ни страно, остаток пути на юг он не помнил. Вышли в Дархане – городе “кузнеце”. Давно пора заметить, что он был инженером-строителем, а в Дархане находился штаб военно-строительной бригады. Здесь кем-то определялось направление его дальнейшего движения.
А пока он оказался в комнате офицерского общежития. Пришло время написать письма родителям и подруге. С первым он справился легко, стандартные слова, простые
предложения, без подробностей. Но что делать со вторым? Они знали друг друга несколько лет, но встречались лишь короткое время.
Он всё продолжал комкать листок за листком и бросать их нервно на пол. Резервы блокнота таяли на глазах, а комки бумаги на полу пустой комнаты уже успели создать абстрактную картину …
Не напишу я то письмо,
Оно не обернется гладким слогом,
И выразить мне не дано,
То, что подарено нам богом.
Не опишу я чувств букет,
Что Он сложил нам свыше,
Я благодарен за тот свет,
Дождем скользящий с крыши.
И не вложу я тех листков
В конверт для почты с маркой,
Не лягут мысли в ряд для слов,
В их очередь с помаркой.
Не сяду ко столу я вдруг
Для разрешения загадки,
Покой, где будет близкий друг,
А чувства выстроятся в грядки.
Не напишу тебе я строк,
Где слово каждое - горенье,
Как тот расплавленный песок,
Песчинка каждая - свеченье.
Не вылью мыслей из ковша,
В огне стоящего средь углей,
Всех чувств душа опять полна,
Не гаснущих в потоке будней.
Не оживлю потока дней,
Что память уж слила навечно,
Мне хочется их разделить, поверь,
И рассмотреть в лупу вторично.
Не опишу тебе секунд,
Не выстрою в минуты,
Где строки цепь слегка замкнут,
Завяжут жизнь во жгуты.
Не приоткрою тебе дверь
В подвалы с закромами,
Хочу я этого, поверь,
Не ведомы мне сами.
Нет, не пошлю я то письмо,
Во всех попытках, гномах,
Разбросанных в комках листков,
По полу мячиков в изломах
Компьютер оставался включённым, словно продолжал разговор со временем.
Он поднялся и устало побрёл в спальню.
Историческая справка
Поезд Москва – Пекин
24 мая 1960 года – незабываемый день в истории дружественных отношений между Китаем и бывшим Советским Союзом. На рассвете того дня международный поезд K3;4 Пекин-Москва, на вагонах которого был государственный герб КНР, торжественно отправился из китайской столицы в Москву. Время в пути – шесть дней и пять ночей, расстояние – 7826 км. Поезд делает долгий путь, проезжая через обширную монгольскую пустыню Гоби, озеро Байкал, леса тайги.....
На протяжении 50 лет этот известный всему миру «восточный экспресс» неоднократно становился свидетелем счастья и горя, печалей и радости, которые были в отношениях между двумя великими государствами – Китаем и Советским Союзом. Однако дружба и теплые чувства между народами всегда были на первом месте.
На протяжении 50 лет даже, несмотря на то, что в 1969 году между КНР и СССР разразился вооруженный пограничный конфликт возле острова Даманский, движение «восточного экспресса» не останавливалось ни на один день. За 50 лет он прошел важные этапы, побывав «поездом дружбы», «борьбы», «спекулянтов» и «туристическим поездом». И сегодня, «восточный экспресс» вновь стал свидетелем, но уже качественно нового периода всестороннего развития китайско-российских партнерских отношений стратегического взаимодействия. Давайте переместимся в прошлое, на 50 лет назад.
31 января 1954 года от перрона Ярославского вокзала Москвы отошёл курьерский состав, конечным пунктом назначения которого был Пекин. Так началась история поезда, который вот уже 67 лет соединяет столицы России и Китая.
"Отцами" поезда стали Сталин и Мао Цзэ-дун, заключившие в начале 1950 г. Большой советско-китайский договор, в одном из приложений к которому был и протокол об организации прямого беспересадочного сообщения между столицами СССР и только что образованной КНР. Ранее такого сообщения никогда не было, было только трансманьчжурское на Владивосток и южноманьчжурское на Порт-Артур. Решили, что на нашей пограничной станции Отпор для этого будет построен цех по перестановке вагонных тележек, и тогда поезд будет действительно прямым.
Комплектовался поезд вагонами только высшего и среднего класса, плацкарта там не было. В спальных вагонах были умывальники и душевые, а также два вагона-ресторана (один из них играл по совместительству роль и вагона-библиотеки-читального зала).
В пост-перестроечные годы, в 1990-е, поезд уже не был столь элитарен, но по прежнему востребован - только не специалистами и дипломатами, а челноками. Они везли товар из Китая и , как пишут в интернете, торговали на остановках, не дожидаясь приезда в пункт назначения.
В настоящее время в составе поезда курсируют 9 вагонов для пассажиров: 7 купейных вагонов и два СВ. Также в составе поезда имеется вагон-ресторан и багажный вагон. Подвижной состав, конечно, регулярно обновляется, последний раз это произошло в 2007 году.
В связи с обострением ситуации с коронавирусом движение поездов по направлениям Пекин — Москва формирования «Китайских железных дорог», Чита — Забайкальск — Пекин, беспересадочных вагонов Москва — Пекин было приостановлено в ночь на понедельник,