Старший брат моего родного деда Ивана Андреевича Рудных – мой двоюродный дед Александр Андреевич Рудных 1921 года рождения – погиб в фашистском плену совсем молодым – страшной, мучительной смертью. Рядовой. Пленён 24 июня 1941 года, практически в самом начале войны, в Литве, где проходил срочную службу. Разделил судьбу сотен тысяч тех, кто погиб или попал в плен из-за преступных просчётов, действий или бездействия бездарного командования. Дата смерти – 8 ноября 1941 года. Лагерь шталаг XI C (311).
Как свидетельствуют очевидцы, немцы (причём не только те, кто служил в лагере, но и местные жители) обращались с русскими пленными хуже, чем с рабами, хуже, чем со скотиной: себя мнили «арийцами», «высшей расой»... Пленные были размещены на огороженной колючей проволокой территории под открытым небом. Питание: из расчёта одна буханка хлеба на десятерых в сутки (и даже эта «норма» выдавалась не каждый день). В считанные дни вся трава и кора немногих деревьев в огороженной зоне были съедены, воду пили из луж – это вызвало эпидемию дизентерии. Тяжелейшие страдания военнопленных усугублялись и тем, что на них постоянно глазели сотни зевак – окрестных жителей. Что это, как не глумление над нашими пленными?!
Участь Александра Андреевича Рудных схожа с той, что постигла моего двоюродного прадеда со стороны матери – Николая Петровича Мехонцева. Я видел документы, рассказывающие об их судьбах. Читал колючий готический шрифт (немцы, с присущей им страстью к порядку, вели учёт всего – в том числе и погубленных ими жизней), чувствуя непередаваемую ненависть, глубочайшее отвращение к абсолютно бесчеловечной идеологии – фашизму.
Это только так говорится – "дед и прадед"… А если вдуматься: в 1941-м оба были куда моложе, чем я сейчас. Оба погибли, не успев стать ни отцами, ни дедами, пополнив списки безвозвратных, невосполнимых потерь русской армии, русского народа... Когда говорят о демографической яме, в которой оказалась Россия после распада СССР, нужно помнить: каждый такой погибший – это и его не появившиеся на свет потомки…
Как и многие сотни тысяч, дед и прадед приняли мученическую смерть в немецких концлагерях – но не стали предателями. Николай Петрович Мехонцев родился 24 декабря 1915 года. Рядовой. Попал в плен 8 октября1941 года. Место пленения – Вязьма. Лагерь шталаг-13Б, лагерный № 13743. Погиб в плену 18 декабря 1941 года. Место захоронения: Фалькенау, могила № 84. Хорошо известно, что в 1941 году, когда враг рвался к Москве, именно под Вязьмой, где воевал Николай Петрович Мехонцев, шли очень тяжёлые бои, Красная армия, сдерживая натиск фашистов, понесла огромные потери. «Нам родная Москва дорога» – поётся в «Марше защитников Москвы». За то, что столица не попала в руки врага, наш народ заплатил очень дорогую цену – сотни тысяч человеческих жизней. Всего же за годы войны СССР потерял больше двадцати миллионов человек – всё равно, как если бы с лица Земли исчезли более двух десятков таких городов, как Челябинск! Вот почему мы должны свято хранить и чтить память о Великой Отечественной – войне поистине народной и священной.
Моя бабушка (мамина мама) провожала Николая Петровича Мехонцева на фронт. До Великой Отечественной войны он работал на Челябинском тракторном заводе (ЧТЗ), его имя постоянно было на Доске почёта. Незадолго до войны окончил автошколу. Останься он работать на ЧТЗ, получил бы бр;ню, остался бы жив... Да, была бр;ня, но были и добровольцы. И кому воевать, если все будут лишь создавать оружие?! Его мать не дождалась единственного сына – надежду, опору, последнего мужчину в семье: умерла в 1945 году. Не дождались его сестры – моя прабабушка Анна Петровна Карелина (урождённая Мехонцева) и её сестра Александра Петровна Мехонцева, у которой в Великую Отечественную войну погиб муж, Пётр Алексеевич Чилигин. До начала войны он служил на Дальнем Востоке. Перед Великой Отечественной их часть перебросили на Западную Украину. «Старший политрук Чилигин Пётр Алексеевич, военный комиссар батареи 414-го отдельного истребительного противотанкового артиллерийского дивизиона 181-й стрелковой дивизии. Пропал без вести в августе 1942 года» («Книга памяти. Челябинская область». Том 14). По имеющимся сведениям, во время Сталинградской битвы, где-то между Волгой и Доном их часть попала в окружение, там Пётр Алексеевич и погиб. Говорят, наших бойцов и командиров буквально раздавили немецкие танки – страшные, неумолимые механические чудовища, которые пёрли напролом.
Продолжение следует.