Глава 2. Михаил
Куда ж ты маленький? Мир полон бед!
(Из песни)
Михаил шёл домой в Красную Слободу, до которой от города Ирбита, если спрямить путь, было всего каких-то восемьдесят километров. За годы учёбы в медицинском училище он проделывал этот путь неоднократно. Шёл на лыжах: для молодого парня, всерьёз увлекавшегося спортом, дело привычное, да и быстрее получалось, чем пешком. По накатанной дороге быстро катил, применяя бесшажный ход. А кое-где уклонялся от дороги, петляющей по расположенным вдоль реки Ницы деревенькам, и, сокращая расстояние, шёл напрямик полями.
Последняя весна в его учёбе. На дворе – конец марта. День по продолжительности сравнялся с ночью, погода – как на заказ: ветра нет, на небе ни облачка. Снег не проваливается, наст держит хорошо, лыжи скользят по нему, как по накатанной лыжне, душа поёт от наслаждения: "Иду домой… домой иду!"
На лыжах он ходил с большим удовольствием. В отличие от младшего брата Сашки, обожавшего проводить свободное время за чтением книг, Михаил души не чаял в спорте. Он был свято убеждён: спорт прибавляет силу и закаляет мужчину, а без этого в суматошном и жестоком двадцатом веке не проживёшь. Наверное, любовь к физическим нагрузкам передалась ему от предков – таёжных охотников, людей сильных и выносливых, всю зиму петлявших по тайге в поисках добычи. Хотя, справедливости ради, стоит сказать, что такие дальние походы он предпринимал не ради праздной прогулки и не только для того, чтобы повидаться с родными. Кормили в студенческой столовой слабовато, потому ему периодически приходилось запасаться продуктами. В конце тридцатых годов о повальном голоде вроде бы забыли, однако студенту, будущему фельдшеру, прожить в городе без поддержки родителей всё равно трудно.
Путь предстоял неблизкий. Хоть и вышел с утра затемно, но всё равно на дорогу уйдёт весь световой день, так что времени для раздумий много. Михаил шаг за шагом катил по шуршащему снегу, и в такт ходу так же размеренно и плавно текли его мысли. Он размышлял о прошлом своей семьи, об ушедшем детстве, об учёбе в городе, о планах на будущее.
Предки Михаила – древний народ вогулы, о которых Михаил знал мало: общеизвестные факты да кое-что из рассказов отца и матери. Вогулами прозвали загадочную северную народность манси, поселившуюся в предгорьях Урала за две-три тысячи лет до нашей эры. Один из коренных угорских народов, вокруг которого ходит множество легенд. Вогулами их стали называть в Средние века, это слово с финно-угорского переводится как "дикий". Никто точно не знает, отчего дали такое прозвище народу, веками жившему в дикой природе Севера. Возможно, за почти полное отсутствие связи с основной цивилизацией и за самолюбивый нрав. А может быть, из-за суровых и малопонятных для других народов шаманских ритуалов. Язык манси более всего схож с венгерским, но в образе жизни "дикого" народа и мигрировавших в Европу венгров мало общего. У манси никогда не было своей письменности, лишь устное творчество и рисунки. Только после Великой Октябрьской революции для этого народа, как и для многих других малых народностей, был составлен алфавит. Михаил ощущал себя и вогулом, и русским. Хотя говорил, читал и мыслил он на русском языке, но в нём по отцовской линии текла кровь древнего народа, которому более пяти тысяч лет. Он только одного понять не мог, почему русская нация и русский язык, древность которого подтверждена и увековечена в гидронимах и топонимах, считаются менее древними, чем манси? Видно, что-то напутали учёные люди с историей Руси...
Как получилось, что его предки ассимилировали? Из рассказов отца он знал, что в пятнадцатом веке с началом заселения Урала и Сибири переселенцами из Центральной России некоторая часть вогулов не ушла на север Западной Сибири, как основное племя манси, а так и осталась жить на склонах Уральских гор. Жили, главным образом, охотничьим промыслом, хотя были у вогулов и элементы оседлой жизни. Сеяли рожь и ячмень, держали домашний скот. Мужчины отвечали за всё, что происходило вне дома: ловили рыбу, занимались промысловой охотой, скотоводством, торговали. Только представители сильного пола могли быть шаманами и участвовать в традиционных религиозных обрядах. Тем не менее к своим женщинам они относились уважительно. У манси медведь считался священным животным, а, по легенде, первого манси произвела на свет медведица – существо женского пола. Поэтому, несмотря на суровость таёжных охотников, они не обижали женщин и в семьях стремились жить мирно.
Основной обязанностью женщины считалось рождение и выхаживание здорового потомства. Женщины занимались обустройством домашнего быта, на их плечи ложилась вся работа внутри дома. Разжигали и поддерживали огонь, готовили еду, шили одежду, присматривали за детьми и домашним скотом и, по мере своих возможностей, помогали мужчинам в промысле: заготавливали грибы, ягоды, орехи. Или выращивали особую крапиву, из которой после специальной обработки плели верёвки, вязали сети, неводы и бредни для рыбной ловли.
Жизнь "лесных людей" (так их называли оседлые жители), по сравнению с крестьянами и городской беднотой, была относительно вольной, но бедность и убогость быта поражали. Вогулы всецело зависели от природы, и любая климатическая аномалия, лесной пожар или другой природный катаклизм ставили их на грань выживания. В восемнадцатом веке вогулы приняли Православие, после чего их жизнь резко начала меняться в сторону осёдлости. Стали законными браки с русскими. Прапрадед Михаила при крещении получил фамилию Алексеев и женился на русской девушке. Затем его примеру последовали прадед, дед и отец.
По мере заселения Урала людьми из Центральной России промысел становился всё скуднее. А с началом строительства Транссибирской магистрали и наплыва новой волны переселенцев жить в тайге натуральным хозяйством стало совсем невмоготу. Зверя и рыбы поубавилось, зато количество добытчиков резко возросло. В самом конце девятнадцатого века дед Михаила принял решение поселиться в русском селении. Семья спустилась вниз по реке и осела в Красной Слободе.
Для семьи Алексеевых русский язык уже был родным, и языковой проблемы в общении с местными жителями не было. Переселенцы не облагались денежным налогом и по-прежнему платили натуральный налог (ясак) пушниной, за что в слободе их прозвали "ясашные". Переход к оседлой жизни богатства не принёс. Жили всё так же бедно: ремеслом, рыбной ловлей да охотой для того, чтобы было, чем заплатить налог. Рыбу, дичь и поделки продавали на ярмарках, которые устраивались в окрестных сёлах и деревнях. Некоторые проблемы возникли с местными из-за характера переселенцев. За Алексеевыми закрепилась слава людей самолюбивых, неуступчивых и даже буйных. На ярмарках с ними боялись располагаться и торговать рядом. Сказывались черты характера древнего народа, хотя положительные качества перевешивали.
Отец Михаила унаследовал от бабушки русскую внешность. От деда ему достались тёмные глаза и волосы и твёрдый характер охотника-вогула. Упорство, честность, отсутствие зависти, умение любую работу доводить до конца, делать её основательно и со смекалкой – качества его характера. Эти же качества он старался привить и сыновьям, Михаилу и Александру.
Детство и юность отца не были безоблачными. Юность пришлась на период Первой мировой, революции и Гражданской войны. Его отец и мать умерли ещё до революции, и он остался с тремя старшими сёстрами. Чтобы как-то прокормиться, в свободное от занятий в школе время помогал одинокому столяру, который не только обучал подростка столярному делу, но и платил своему помощнику. Старый столяр был слаб здоровьем, часто болел, и ученику не раз приходилось заканчивать начатую мастером работу самостоятельно. Старательный, трудолюбивый и честный паренёк так понравился старику, что незадолго до смерти он составил завещание, по которому передал парню станок и весь свой инструмент. Отец стал самостоятельно брать заказы. Изготавливал то, что имело спрос: рамы, двери, табуретки… Делал даже шкафы. Особенно часто давали заказы и хорошо платили за них в женском монастыре, который располагался в трёх километрах от Красной Слободы. Во многом благодаря его ремеслу жизнь у семьи наладилась. Старшие сёстры вышли замуж и разъехались. А он, подкопив деньжат, поступил учиться на фельдшера. После окончания учёбы женился на русской девушке. Тут и появился на свет он, Михаил, первенец.
Ему не было и двух лет, когда отец ушёл служить в армию. Михаил не помнит этот период, но из рассказов матери знает, как тяжело им жилось. Жить в селе одной с малым ребёнком в ту пору было непросто. Отцу в армии тоже изрядно досталось. Он был направлен в Поволжье для борьбы с эпидемией сыпного тифа. Болезнь эта возвратная, ею можно было заразиться повторно, она всегда сопровождала войны, бедность, нищету.
Отец рассказывал, как лечил заболевших, многие из которых умирали на его глазах. Как хоронили умерших. Как боролись со вшивостью. Вошь – основной разносчик тифа. Прожаривали одежду всем, что было под рукой: в горячей печи, кипячением, утюгами… Слушать его рассказы было жутко, но вместе с тем интересно, и Михаил решил идти по стопам отца и тоже стать фельдшером. В Ирбите он учится в том же медицинском училище, где когда-то учился отец. А вот Сашка, меньшой брат, не захотел поддержать династию и учится в педагогическом. Хотя учитель, в общем-то, тоже хорошая профессия... Когда выучатся, оба станут "представителями новой советской интеллигенции, вышедшей из народа". Так говорит наставник их учебной группы…
Несмотря на молодость, неспешно кативший на лыжах будущий представитель народной интеллигенции понимал, что происходит в стране, и был удовлетворён происходившими изменениями. С момента завершения Гражданской войны минуло около двух десятков лет. За короткий срок страна сделала гигантский шаг вперёд. Не только в плане восстановления разрушенного хозяйства и индустриализации. Буквально на глазах менялась жизнь всего народа. Россия, а вместе с ней республики, вошедшие в Советский Союз, уверенно уходили от уклада жизни, сформированного во времена средневекового рабства, названного "крепостным правом". Что бы сейчас ни говорили о "процветании" Российской империи, трудовой народ её, бесправный и почти поголовно неграмотный, жил в нищете и убогости. Убогим был быт, взгляды и понятия. Убогим был и язык из-за того, что миллионы простых людей по причине неграмотности были оторваны от признанной во всём мире русской литературы и литературы мировой. Разрыв между знатью и народом был велик.
За два десятилетия, благодаря политике, которую проводила Советская власть, страна превратилась в поголовно грамотную и читающую. Литературный язык стал доступен миллионам и постепенно входил в лексикон простых людей. Доступность книг предоставила людям возможность ознакомиться с мировой культурой. Значительные изменения происходили и в медицинском обслуживании. Новое государство в корне изменило систему подготовки медицинских кадров, сделало медицинскую помощь бесплатной. Увеличило количество врачей и всего медперсонала, что позволило медицинскому обеспечению прийти в самые отдалённые уголки бывшей Российской империи. Уходило в прошлое время, когда простых людей лечили исключительно знахари.
Изменения в жизни народа шли отнюдь не гладко. Привилегированные классы, потерявшие материальные богатства, скрыто и открыто вели борьбу против новой власти. И всё же новое побеждало. Об этом говорил сам факт того, что братья Алексеевы, потомки "дикого" лесного народа, как и миллионы их сверстников, пополняли когорту народной интеллигенции.
…А будущий фельдшер почти без отдыха, делая лишь кратковременные остановки для того, чтобы попить и перевести дух, шёл к родному дому. Был у него в этот раз ещё один повод для серьёзного разговора с родителями, который нельзя было откладывать на потом. Ему предстояло испросить разрешение на женитьбу. Михаил догадывался, что родители будут против его раннего брака и разговор предстоит серьёзный, но отступать было некуда.
К женскому полу Миша был неравнодушен с детства. Ловеласом не был, но излишней влюбчивостью страдал. Ещё в школе дрался из-за девчонок с ребятами из окрестных деревень, которые учились в Краснослободской семилетке. В медицинском училище обходился без драк. Конкурентов здесь было мало, а выбор невест большой. В их группе было два парня и восемнадцать девчонок. Ну как тут не влюбиться? Михаил нравился многим девчонкам и всем им оказывал внимание, но в тайне с первого курса выбрал Машу. Девушка не особо блистала в учёбе, зато заметно выделялась среди сверстниц фигурой и статью. Наверное, заводило его то, что она по отношению к Михаилу сохраняла неприступный вид, а запретный плод, как известно, сладок. Ко всему он интуитивно чувствовал, что небезразличен ей и она тайно ревнует его к девчонкам из группы. На этом Михаил и сыграл. На новогодней вечеринке он намеренно не обращал на Машу внимания, танцевал и флиртовал с однокурсницами, особенно с Машиной подругой Лизой. Машу это всерьёз разозлило, и она сделала всё, чтобы отбить кавалера у подруги. До этого они даже не целовались, а тут Машу словно прорвало… У них случилась близость, и недавно она сообщила ему, что беременна. Так что со свадьбой нужно торопиться и с холостяцкой жизнью придётся расстаться…
Так размышляя и вспоминая, он неспешно катил, сокращая расстояние до родного дома. Так же неспешно и незаметно день перешёл в вечер. Солнце висело над самым горизонтом, Михаил уже не рассчитывал дойти засветло, хотя оставалось пройти менее десятка километров, но господин случай внёс в планы лыжника коррективы. Будущий медик шёл вдоль леса, когда к равномерному шуршанию лыж добавился посторонний звук, выведший его из состояния глубокой задумчивости.
Он остановился и прислушался. Лес перед весенним пробуждением спал особо глубоким сном. Полное отсутствие ветра дополняло картину безмолвия. Казалось, лес так же, как слушавший его путник, затаил своё сонное дыхание. Стояла первозданная тишина, которая бывает только в зимнюю пору, когда нет жужжащих и стрекочущих насекомых, а зверьё и зимующие в родном краю птицы тихо сидят в укромных местах. Лишь сойка или сорока могут нарушить этот покой, если почувствуют опасность. Михаил слушал тишину и гадал, что за звук заставил его остановиться. Он уже собрался продолжить ход, как вдруг в глубине леса услышал громкий и протяжный вой волка. Михаил похолодел: вожак поднимает стаю на охоту. Дальше слушать тишину он не стал и, несмотря на усталость и пройдённые семь десятков километров, понёсся так, словно к нему внезапно пришло второе дыхание, а он бежал к финишу на городских соревнованиях, где решалась судьба первого места. При этом умудрялся время от времени оглядываться, чтобы убедиться: не гонятся ли за ним волки. Когда лес закончился и он бежал уже по открытому полю, показалось, что стая его догоняет. Михаил лихорадочно соображал, как лучше встретить разгорячённых погоней зверей… Кроме лыж и палок отбиваться было нечем. Не было вокруг и деревьев, на которые можно было залезть. К счастью, переходить к обороне не пришлось, стая ему померещилась. Видно, не зря говорят, что у страха глаза велики: он принял за бегущих волков небольшие кустики, росшие на окраине поля. Однако темпа он не снижал, пока не показались первые дома деревни Бобровки. При свете дня волки к жилью не полезут, поэтому можно перевести дух. До Красной Слободы оставалось четыре километра.
Перепугался Михаил не напрасно. Волков он боялся с детства. Слишком много рассказов наслушался о серых разбойниках. Особенно запал в душу случай, произошедший с его матерью. Ему было тогда чуть более двух лет, но родители часто вспоминали эту историю, и он знал её почти наизусть. Маму-Наташу (так звал её с детства) Михаил любит больше всех на свете. Жили тогда они вдвоём, отец служил в армии. Мама по работе ездила в соседнюю деревню на санях, которые тянула старенькая спокойная и послушная лошадка. Возвращалась домой одна уже под вечер. Был зимний морозный и безветренный день, лошадь спокойно бежала ленивой рысцой, пока в лесу так же, как сегодня, не завыли волки. Послушная лошадка моментально вышла из повиновения. У неё оказалось столько сил, что она перешла в галоп и понеслась, не разбирая дороги. Сани разлетелись вдребезги, мать запуталась в вожжах, и лошадь её долгое время тащила по дороге. Когда лошадь прибежала в Красную слободу и её остановили, мама была без сознания. У неё обнаружили сотрясение мозга, были сломаны обе ноги и рука. Она долго лежала в лубках, а он, по её рассказам, помогал ей, как мог. То пить принесёт, то гладит больное место, чтобы быстрее зажило. С тех пор и числится первенец Миша у мамы-Наташи в любимчиках.
К моменту демобилизации отца мама почти полностью поправилась. Отца, учитывая его армейский опыт, назначили руководить фельдшерско-акушерским пунктом в Красной Слободе. Им выделили жильё – добротный пятистенок, оставшийся от сбежавшего во время Гражданской войны купца. Жить стало легче. У Алексеевых родились ещё два мальчика. Он, Миша, как старший сын помогал нянчить младших братьев. А потом в Красную Слободу и окрестные деревни пришла болезнь. От взрослых они услышали страшное слово "дифтерия". Надежда у людей была только на медицину. Отец во время вспышки этой болезни работал и днём, и ночью. Медики справились, и болезнь отступила, но несколько детей умерло, в том числе и их средний братишка. Братик умирал у них на глазах, и это сильно подействовало на Мишу. Тогда он окончательно решил пойти по стопам отца и тоже стать фельдшером.
Михаил ввалился в дом на заходе солнца. Помимо родителей там был и брат. Сашка тоже отпросился на побывку и приехал на машине, которую колхоз отправлял в город. Отец сразу обратил внимание, что старший сын взмок сильнее обычного:
- Ого, Мишка, ты сегодня успел дойти засветло. На рекорд бежал?..
Михаилу теперь было стыдно за то, что так сильно перепугался волков, которые и не думали за ним гнаться, но врать он не стал и с иронией, чтобы не подумали, что сильно перетрусил, сообщил о случившемся:
- Волки напугали. В лесу перед Бобровкой завыли, ну я и припустил на всякий случай, – сделав небольшую паузу, с усмешкой добавил, – если бы так бежал на городских соревнованиях, точно бы стал чемпионом Ирбита...
На что брат не преминул ехидно заметить:
- Да уж… Когда удираешь от медведя, главное – обогнать всех соседей… А если соседей нет, приходится обгонять самого себя.
Михаил так устал, что на ехидство брата лишь пробурчал в ответ:
- Хотел бы я на тебя посмотреть там, в лесу, когда они завыли…
Отец отнёсся к словам Михаила вполне серьёзно:
- Да, там всю зиму стая лютует, даже собак режут, никак охотники их перестрелять не могут. Видно, вожак хороший…
Мать, хлопотавшая на кухне, вышла, чтобы встретить сына. Она слышала разговор и, поцеловав первенца, поддержала его:
- Ну и правильно сделал, что бежал. Эти твари окаянные столько вреда всем принесли, с ними лучше не встречаться, – и, любовно осмотрев сына, добавила, – ты и в самом деле взмыленный весь. Раздевайся, и бегите с Сашкой в баню, она уже выстоялась.
После бани сели за стол. Мать, хотя и был пост, напекла пирогов и сварила мясные пельмени. Уж очень ей хотелось подкормить исхудавших от городской кормёжки студентов. Разговор шёл о текущей учёбе, о строгих преподавателях, об обстановке в мире. В Европе пахло войной, а самураи на Дальнем Востоке и в Забайкалье периодически устраивали провокации. Когда до отвала наелись, Михаил перешёл к главной для него теме.
Как и предполагал, родители весть о женитьбе встретили в штыки. Отец и слушать об этом не хотел. Потом под влиянием матери немного поостыл и обосновал своё решение:
- Семья – дело серьёзное. А ты, Мишка, молод ещё, ветер у тебя в башке… Не созрел ты для семейной жизни. Да и в армию тебе пора, отслужи сначала… Вернёшься, тогда и семью заведёшь.
К уговорам подключилась и мать:
- Миша, ты уйдёшь в армию, а жену оставишь дома одну. Зачем тебе повторять наши ошибки. Знаешь ведь, как тяжело нам жилось, когда отец в армию ушёл...
Михаил выложил свой главный козырь:
- Знаю, мама, но выбора у меня нет. У нас с Машей будет ребёнок!.. Разве можно девушку бросать в таком положении?
Отец негодующе фыркнул:
- От шельмец! Сам ещё дитё, а ребёнка уже сделал… Ну никакой выдержки у тебя нет!.. Как вы жить будете?
Михаил торопливо ответил на вопрос:
- Если до выпуска распишемся, нас как молодую семью пошлют по распределению вместе. А молодым семьям по закону местные власти обязаны предоставить жильё.
Мать, услышав о беременности, резко изменила свою позицию:
- Да, неладно получилось… Девушку в таком положении бросать нельзя. На каком месяце твоя Маша?
- Если всё будет нормально, в сентябре родит наследника, а вам внука. Как раз к моему уходу в армию. С ребёнком Маше будет веселее и легче меня ждать.
Отец снова не выдержал и в сердцах плюнул, но по тону было видно, что начал сдаваться:
- Тьфу ты… Действительно – ветер в голове! "Веселее будет",– передразнил он Михаила. – Труднее ей будет с ребёнком! Увезёшь в какой-нибудь медвежий угол и бросишь… Вези уж тогда к нам, поместимся как-нибудь…
Своеволие сына родителям не понравилось. По сути, он сам всё решил и лишь поставил их перед фактом. Но делать было нечего, перед силой обстоятельств родителям пришлось капитулировать:
- Ты, сынок, прежде чем расписываться, покажи хоть нам свою невесту-то.
- В апреле привезу на смотрины, мама.
Отец лишь недовольно пробурчал:
- Взвалил на себя раньше времени обузу – тяни. Мы за тебя жизнь не проживём. Не забывай только: ты теперь в ответе не за себя одного…
Подвёл итог разговору Сашка, который сидел в сторонке, с интересом слушал и лишь иногда многозначительно хмыкал.
- Ну, Мишка, ты и даёшь! Когда ты всё успеваешь… и учиться, и жениться…
Всё получилось, как Михаил и задумал. После первомайских праздников они с Машей расписались и после выпуска из училища уехали по распределению в Петропавловск, в тот, что в Казахстане. Там их направили в большое село под названием Петухово. Его назначили заведующим участковой больницей, она стала акушеркой.
Самостоятельная жизнь оказалась более прозаической, чем рисовалась в воображении. Только в сказках дорога к Изумрудному городу счастья вымощена ровным кирпичом и по ней можно шагать, не опасаясь рытвин и ухабов. И хоть там присутствуют злые волшебники и нехорошие люди, но добро и справедливость всегда побеждают. В реальной жизни дело обстояло иначе. Тут и дороги хорошей не было, и люди были далеки от идеала. О тихом семейном счастье пришлось сразу же забыть. Михаил крутился, как мог, но ему всё равно катастрофически не хватало времени. Прежде всего нужно было наладить работу больницы и выполнять главную задачу – лечить людей. На практике оказалось, что молодой специалист многого не знал и не умел, приходилось доучиваться на ходу. Не было нужных лекарств и материалов, за которыми приходилось постоянно ездить в Петропавловск. Много времени отнимало подсобное хозяйство больницы. Заготовка сена для лошадей и коров, ремонт повозок, телег и саней, заготовка картофеля и овощей… Эти и другие бытовые проблемы будто специально копились к приезду молодого заведующего. На личную жизнь оставались ночи, и то не каждая, потому как периодически нужно было выезжать на экстренные вызовы. Вечерами и ночью он занимался стареньким домом, который председатель сельсовета выдел молодой семье для жилья. Домик нужно было подготовить к зиме: отремонтировать, утеплить, переложить печь… Молодой парень не опустил руки – помогало природное упорство, граничащее с упрямством. И это несмотря на то, что жена на последних месяцах беременности была ему плохой помощницей. Маша часто капризничала, обвиняла мужа в том, что он мало уделяет ей внимания и живут они совсем не так, как мечтали.
В сентябре у них родилась дочь. Ждали сына, но девочка –тоже хорошо. Дочку назвали Тамарой. В конце сентября Михаилу принесли повестку в армию. Вместе с Михаилом в армию уходили ещё трое односельчан. По сложившейся традиции провожали их всем селом. Новобранцев прокатили по селу и окрестностям на колхозной тройке, чтобы помнили родные края и вернулись после службы на малую родину. На проводах бывалые солдаты напутствовали молодых. Рассказывали об армейских порядках и наказывали, чтобы новобранцы служили честно, не подвели и не опозорили свой род и родное село. Захмелевшие гости пели: "Ой, куда же ты, Ванёк, ой, куда ты? Не ходил бы ты, Ванёк, во солдаты…" Будущие воины, почувствовавшие к себе особое внимание, хорохорились, обещали вернуться героями, и в конце дружно подхватывали песню: "Будь такие все, как вы, ротозеи, что б осталося тогда от Расеи?" Они не могли предвидеть, что ждёт их впереди...
На проводах буквально каждый желал призывникам поскорее отслужить и вернуться домой, да чтобы не было войны… Между тем война в Европе уже началась. Отмобилизованные на сто процентов, хорошо вооружённые и обученные войска Германии за несколько дней покорили бахвалившуюся силой и несокрушимым шляхетским духом Польшу. Тем не менее у собравшихся почему-то жила уверенность, что Советский Союз в эту войну не втянут.
Михаил опасался войны, но и он, изрядно выпив вина, расхрабрился:
- Даже если будет война и меня убьют, после меня дочь останется!
Он всё ещё стремился доказать родителям и всем остальным, что рано женился ненапрасно. Маша на проводах плакала и обещала его ждать.
Служить, как и отца, его направили в Поволжье. Михаил и предположить не мог, что его армейская служба растянется на долгие семь лет, которые покажутся ему длиннее всей остальной жизни…