Михаил Журавков. Первый орден. Ч. II
Летчик 213 сбап Михаил Журавков за период с 25 июня по 15 июля 1941 года совершил 23 успешных боевых вылета на скоростном бомбардировщике СБ, за что был удостоен первого своего ордена Красной звезды. Увы, наградного документа на этот орден не обнаружено, но при каждой очередной награде этот факт неизменно упоминается. Да и в «Памяти народа» особых подробностей о боевой работе 213 сбап в составе 23 САД не представлено, кроме печальных донесений о потерях в полках этой дивизии. Поэтому прибегну испытанному приему – представлю общую картину событий, при которых эти 23 боевых вылета были сделаны, и будет не трудно представить, при каких обстоятельствах наш Герой получил свой первый орден.
Но начну со следующей справки. По данным Василия Харина, ведущего интернетовский ресурс «Авиаторы Второй мировой», 23-я смешанная авиационная дивизия была сформирована 01.09.1940 г. в деревне Дубровицы близ Подольска в составе Московского военного округа. Перед началом войны в ее состав входили: 99-й бомбардировочный авиационный полк, 169-й истребительный авиационный полк, 213-й бомбардировочный авиационный полк, 214-й бомбардировочный авиационный полк. А в начале войны 23 САД были приданы: 401-й истребительный авиационный полк особого назначения, 430-й штурмовой авиационный полк особого назначения, Отдельная авиационная эскадрилья Ар-2, которая вошла в состав 99 БАП.
И так, включаю «машину времени».
22 июня 1941 года на рассвете по границе от Баренцева до Черного морей вооруженные силы нацистской Германии вероломно вторглись на территорию Советского Союза. Пакт о ненападении Молотова-Риббентропа оказался фикцией. Началась Великая Отечественная война.
Полчища германских войск при доминировании люфтваффе в воздухе устремились в трех главных направлениях: группа армии «Север» наносила удар по Прибалтике с целью захвата Ленинграда; группа армии «Центр» устремилась на Минск с целью выхода на Смоленск и затем на Москву; группа армии «Юг» наносила удар по Молдавии и Украине с целью оккупировать Крым с дальнейшим выходом на Кавказ.
Информация об обстановке на западной границе в результате германского вторжения руководству советского государства была не полной и искаженной. Однако народный комиссар обороны Тимошенко вечером 22 июня в директиве № 3 потребовал от войск Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов перейти на главных направлениях к наступательным действиям для разгрома ударных группировок врага и перенести боевых действий на его территорию.
Но реализовать директиву №3 оказалось нереально из-за невозможности в короткий срок сосредоточить необходимые войска на намечаемых направлениях для организованного нанесения массированного удара по вероломному супостату. К тому же механизированные корпуса, которые должны быть задействованы в этих операциях, в большинстве не были укомплектованы необходимым количеством боевой техники и личным составом. Из-за внезапности вторжения, в следствии чего РККА несла большие потери, было расстроено управление войсками при неудовлетворительной организацией работы оперативного тыла, что делало практически невозможным проведение крупных наступательных операций на глубину, необходимую для осуществления директивы.
Однако, невзирая на неблагоприятное развитие событий для РККА, были предприняты попытки осуществить указанные в директиве наступательные действия. Они организовывались наспех, оказались не продуманными и не обеспеченными. К тому же советские танковые и моторизованные соединения, выдвигаясь на рубежи развертывания, подверглись массированным бомбардировочными налетами люфтваффе и несли большие потери из-за отсутствия прикрытия с воздуха нашей авиации, уничтоженной еще на земле в первые часы вторжения.
Да и артиллерия механизированных корпусов и общевойсковых соединений оказалась без необходимых средств тяги и не смогла обеспечить должную поддержку в наступательных операциях. Отсутствие автотранспорта резко замедлило развертывание общевойсковых соединений в назначенных направлениях.
При всех этих неблагоприятных обстоятельствах и, несмотря на самоотверженные действия советских войск, наступательные действия, предпринятые 23 — 25 июня в соответствии с директивой № 3 на Северо-Западном и Западном фронтах советскими войсками, намеченных результатов не дали, а лишь приумножили и так огромные потери РККА в первые дни войны. Правда некоторым атакующим соединениям Западного фронта, в частности на гродненском направлении, удалось на короткое время задержать наступление противника.
Вот как оценил действия советских войск в тот период сам враг: «...Русские не думают об отступлении, а напротив, бросают все, что имеют в своем распоряжении навстречу вклинившимся германским войскам», — записал 24 июня в своем дневнике начальник германского генерального штаба Ф. Гальдер. «Своими контратаками <противник> останавливал наше наступление, упорным сопротивлением препятствовал охвату или сражался до последнего», — вспоминал впоследствии командующий 3-й немецкой танковой группой Гот. [История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945, Том 2, М., 1961 г.]
Максимально используя фактор внезапности, многочисленные ошибки противника в тот момент, основное внимание гитлеровского командования было направлено на быстрое окружение главных сил Западного фронта, при этом не прекращая наступления на ленинградском и киевском направлениях.
Под угрозой выхода подвижных соединений вермахта в районе Даугавпилса к Западной Двине, а также с северо-запада и юго-запада к Минску, и критическое положения главных сил армий Западного фронта в Белостокском выступе, глубоко охваченных войсками противника с обоих флангов, советскому командованию наконец-то пришло осознание, что перед РККА должна быть поставлена совсем другая задача – не наступать и гнать врага за пределы советского государства, а «в упорных оборонительных сражениях измотать и обескровить крупные силы врага и остановить его на решающих направлениях. Только выполнив эту задачу, можно было подготовить и в дальнейшем успешно осуществить решительное контрнаступление. Главное Командование приняло решение использовать стратегические резервы, выдвигавшиеся из глубины страны, не для развития контрнаступления, как это предусматривалось ранее, а для создания нового стратегического фронта обороны на рубеже Западной Двины и Днепра». [История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945, Том 2, М., 1961 г.]
Что же касается ВВС КА, то хотя в первые часы войны наша авиация понесла огромные потери от неожиданных массированных бомбардировок люфтваффе наших аэродромов даже не поднявшись в небо, но оставшимися силами отличилась исключительным упорством и героическими действиями в противостоянии ассам Геринга в воздухе.
Уже с 23 июня дальняя бомбардировочная авиация Главного Командования и ВВС Краснознаменного Балтийского и Черноморского флотов систематически совершали налеты на военно-промышленные объекты в Бухаресте, Плоешти, Варшаве, Кенигсберге, Данциге и других городах.
Советские летчики при прорывах моторизированными и танковыми частями вермахта нашей обороны, не взирая на доминирование люфтваффе в воздухе и неся большие потери, задерживали хотя бы на короткое время их дальнейшее продвижение, давая нашим сухопутным войскам организовывать оборону. Они, не щадя себя, наносили бомбовые удары по танковым колоннам врага на шоссейных и грунтовых дорогах, по переправам на реках Неман, Друть, Березина, Прут, Днестр, Западная Двина, по войскам на поле боя и аэродромам противника.
В качестве примера, характеризующего боевую работу 23 САД, приведу факт из «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945, Том 2, М., 1961г.», подтвержденный архивными материалами ресурса «Память народа».
Из наградного листа на Героя Советского Союза капитана Смирнова Алексея Пантелеевича, летчика 99 ббап: «28.6.41 в составе 9 самолетов СБ вылетел на атаку мотомехколоны противника, вышедшей из м. Ст. Дорога на Бобруйск. Летел на высоте 200-250 м в плохих метеоусловиях. Неожиданно девятка выскочила на аэродром, на котором было до 40 Ме-109. Обстреляв их с первого захода, бомбы сбросить не успели. Под сильным огнем ЗА развернулись и повторили заход на бомбометание, которое было удачным – вывели из строя 11 Ме-109. Самолет Смирнова получил повреждение мотора и отстал от других, подвергся атаке звена Ме-109, но умело маневрируя на бреющем полете, отстреливаясь, ушел от них и благополучно сел на свой аэродром.» [ЦАМО, Ф.: 33, Оп.: 682524, Д.: 1009]
Покопавшись в Сети, обнаружил электронный клон статьи из газеты «Единство» белорусского историка Галины Анискевич под названием «Грозное небо 41-го», размещенной на ресурсе «Белорусский авиадневник». Эта статья как раз о боевой работе 23 смешанной авиадивизии. Процитирую ее.
«23-я авиадивизия… по приказу Ставки от 22 июня 1941 года была брошена на помощь Западному фронту… Передислокация длилась несколько дней. 23 июня на аэродромы Борисов и Приямино прибыли 27-й, 169-й истребительные авиаполки, укомплектованные… устаревшими бипланами И-153 «чайка»… 25 июня из Ржева перелетел на аэродром Борисов 99-й скоростной бомбардировочный авиаполк, вооруженный… СБ, <Отдельная авиационная эскадрилья Ар-2>, 213-й бомбардировочный авиаполк дислоцировался на аэродромах Оршанского аэроузла: Пронцевка, Зубово, Болбасово. 27 июня прибыл к фронту 214-й бомбардировочный авиаполк, вооруженный… бомбардировщиками СБ. В конце июня – начале июля в состав 23-й САД влились вновь сформированные 401-й истребительный авиационный полк под командованием Героя Советского Союза С.П. Супруна, вооруженный новейшими самолетами Миг-3, пилотировали которые опытные летчики-испытатели НИИ ВВС, и 430-й штурмовой авиаполк, вооруженный… бронированными самолетами Ил-2. Оба полка разместились на аэродроме Зубово под Оршей.
Буквально с первых дней летчики 23-й САД включились в боевые действия на Минском направлении. Экипажи Ар-2 производили разведку и вылетали на бомбардировки вражеских мотомеханизированных колонн в районе Молодечно, Радошковичи, Городок, Минск, Борисов, Лепель. 213-й СБАП в эти дни бомбардировал мотомехколонны в р-не Молодечно-Городок, 99-й СБАП – немецкие танки в районе Молодечно. Боевые вылеты на бомбардировки сопровождали истребители И-153 «чайка» 169-го ИАП, которые также несли дежурство в небе, вылетая на перехват немецких самолетов.
26 июня при выполнении боевого задания в районе Молодечно-Городок были сбиты в воздушных боях и зенитной артиллерией противника пять бомбардировщиков 213-го СБАП. 99-й авиаполк не досчитался в этот день двух СБ. 169-й ИАП потерял три самолета при перелете с аэродрома Приямино на аэродром Зубово.
За неделю боевых действий 23-я САД понесла большие потери и оказалась сильно ослабленной. 99-й СБАП, потерявший за пять дней почти всю матчасть и значительную часть личного состава, 30 июня 1941 года сдал оставшиеся самолеты 214-му авиаполку и в ночь на 1 июля убыл в Москву за новыми самолетами. После переучивания личного состава на Пе-2 полк действовал в составе 1-й резервной авиагруппы.
… из 12 самолетов Ар-2 исправных осталось только 4, 3 из которых были уничтожены уже на следующий день при вылете на бомбометание вражеских танков в районе Борисова. Выполнив 89 боевых вылетов, из них 41 — на пикирование, и потеряв 15 человек летного состава, эскадрилья в начале июля была выведена на переформирование.
Из 50 «чаек» 169-го авиаполка исправных осталось только 30, а в двух полках СБ – 213-м и 214-м – на 1.07.41 числились боеготовых 35 бомбардировщиков. Всего 69 самолетов на всю авиадивизию. По меркам довоенного времени – один авиаполк! Такого количества самолетов было явно недостаточно, учитывая, что действовать им приходилось на обширном участке фронта от Полоцка до Бобруйска.
«Положение было не из легких, — вспоминал позднее бывший командующий Западным фронтом А.И. Еременко. — Фронт имел очень мало авиации (насчитывалось исправных всего 120 машин). 1 июля нам подбросили еще 30. Из 150 исправных самолетов 52 были истребители. Было принято решение имеющейся авиацией нанести удар по двум группировкам танковых войск Гудериана.
1 июля по моему приказанию был произведен налет нашей авиации. До полудня самолеты использовались на Бобруйском, вторую половину дня — на Борисовском направлениях…»
При проведении бомбардировок в районе Борисова 2 июля были сбиты в воздушных боях два самолета 213-го СБАП, экипажи младшего лейтенанта Селезнева и сержанта Ковалева погибли. Следы экипажа Селезнева удалось обнаружить в деревне Забашевичи Борисовского района. Как оказалось, Дмитрий Селезнев сумел посадить охваченную пламенем машину и остался жив. Штурман экипажа лейтенант Александр Овчинников и воздушный стрелок-радист младший сержант Николай Ладутько, уроженец деревни Лешницы Руденского района Минской области, погибли в воздухе. Местные жители похоронили летчиков на кладбище деревни Забашевичи. Правда, фамилия Николая Ладутько оказалась искажена, и числится он как Николай Ладурко.
А подбитый самолет Дмитрия Ковалева упал возле деревни Селище Борисовского района. Спасся только штурман экипажа лейтенант Алексей Титов, выбросившийся из горящего самолета на парашюте, летчик Дмитрий Ковалев и воздушный стрелок-радист младший сержант Степан Ковалев погибли и похоронены в деревне Селище в безымянной могиле.
3 июля части 23-й САД продолжали разведку прорвавшихся в районе Борисова мотомехколонн и уничтожение фашистских танков с воздуха, истребители прикрывали железную дорогу и аэродромы Оршанского аэроузла. 213-й СБАП с 14:42 до 15:45 шестнадцатью СБ под прикрытием восьмерки МиГ-3 с высоты 3000 метров произвел бомбардировку мотомехколонны на дороге Приямино-Борисов. Вылет обошелся без потерь. Вслед за экипажами 213-го авиаполка в воздух поднялись четыре СБ 214-го СБАП, которые произвели бомбардировку той же цели. Вся четверка, сбросив смертоносный груз, вернулась на свой аэродром.
Второй вылет 3 июля, как свидетельствует Оперативная сводка № 12 штаба 23 САД к 6:00 за 4.7.1941, четырнадцать экипажей 213-го СБАП произвели в период с 19:30 до 20:30. Четыре экипажа с высоты 1400-1800 метров бомбардировали мост через реку Березина у деревни Большая Ухолода, десять экипажей – железнодорожный мост в Борисове. «Результат бомбометания – мосты разрушены», — говорится в документе. В районе цели первая шестерка СБ была атакована восемнадцатью Ме-109. Завязался неравный воздушный бой, в котором экипажам удалось сбить два «мессершмитта». Но свои потери были еще больше. Два СБ загорелись в воздухе, три самолета не вернулись на родной аэродром, из них два сели на вынужденную посадку северо-восточнее Борисова и у местечка Шепелевичи (Могилевская область), один экипаж пропал без вести.
В тот день жители деревни Зоричи Борисовского района стали свидетелями воздушного боя, разыгравшегося над их деревней. Вот как вспоминал об этом Николай Тимофеевич Шерый: «…во второй половине дня на девятку наших бомбардировщиков, которые возвращались на восток после выполнения боевого задания и летели без прикрытия, напал сверху фашистский истребитель. Он сбил три наших самолета. Один из подбитых самолетов летчикам удалось посадить на поле возле деревни Воробьевщина. Одного из членов этого экипажа, умершего от ран, похоронили в отдельной могиле на южной стороне кладбища в деревне Зоричи. Остальные летчики ушли с отступающими войсками.
Второй, объятый пламенем и охваченный дымом бомбардировщик, из которого не смог спастись ни один из членов экипажа, упал в Голое болото, примерно в 3-х км от опушки леса, выходящей к моей деревне Зоричи, с восточной стороны Зорич. Это примерно на границе Крупского и Борисовского районов».
Третий самолет, по словам Н.Т. Шерого, рухнул перед поселком Боровые. Один из членов экипажа выпрыгнул с парашютом и, видимо, спасся, пишет очевидец. Двое остальных погибли. Местные жители похоронили летчиков на месте падения самолета. Николай Тимофеевич запомнил, что одного из них звали Виталий Яковлевич Хозин, сержант, уроженец Горьковской области.
В 90-м году прошлого столетия поиском погибших летчиков занялся Молодеченский поисковый отряд «Долг» под руководством Вячеслава Бриштена. Запросы в Горьковский облвоенкомат и райвоенкоматы дали положительный результат. Такой летчик действительно был, уроженец поселка Мухтолово Ордатовского района Горьковской области. Числится пропавшим без вести. А вскоре удалось найти и родственников В.Я. Хозина. В 1990 году останки летчиков были торжественно перезахоронены в братской могиле в деревне Зоричи. Однако имя другого летчика, захороненного в братской могиле, не было установлено.
Сегодня известно, что в одном экипаже с В.Я. Хозиным были пилот лейтенант Василий Павлович Сотченков и штурман лейтенант Павел Семенович Сенкевич, оба числятся пропавшими без вести. Получается, что никому из этого экипажа спастись не удалось. Очень хочется верить, что имена и этих авиаторов будут увековечены в Зоричах.
Первый экипаж, о котором рассказал Николай Тимофеевич Шерый, был, вероятно, экипаж младшего лейтенанта Багдасарова. В этом экипаже действительно два человека остались живы – пилот Багдасаров и штурман младший лейтенант Николай Лесик. Погиб воздушный стрелок-радист младший сержант Анатолий Чепурной, который, видимо, и похоронен на кладбище в деревне Зоричи. Николай Лесик погибнет в декабре 1943 года, сражаясь в авиации на Северном флоте. За мужество и героизм отважный летчик награжден орденом Красной Звезды.
В Голое болото, предположительно, упал самолет младшего лейтенанта Александра Фринкрица. Как впоследствии вспоминал сам летчик, их СБ во время воздушного боя был подбит и загорелся. Командир приказал экипажу покинуть машину. Первыми выбросились на парашютах штурман лейтенант Геннадий Блинов и стрелок-радист младший сержант Константин Шашкин. Вскоре в небе раскрылись два белых купола. У летчика младшего лейтенанта Фринкрица заклинило крышку люка, он долго не мог его открыть, сражаясь с безжалостными языками пламени, а когда ему все же удалось открыть люк, и он оказался за бортом самолета, два белых купола уже едва виднелись вдалеке. В этот момент Фринкрица начал обстреливать немецкий истребитель, делая один заход за другим. Обгоревший, раненый, летчик приземлился где-то в болоте.
Осмотрелся – нигде ни души. Звать на помощь не было сил. Отдохнул, а с первыми лучами солнца отправился в путь – к своим. Вернувшись в родной полк, Александр узнал, что его штурман Блинов находится в госпитале, а о судьбе стрелка-радиста Шашкина известий нет.
Повезло экипажу политрука Грошева, хотя не обошлось без конфуза. При возвращении на аэродром самолет Грошева отстал от своей группы из-за неисправности мотора, — говорится в оперативной сводке № 12 штаба 23-й авиадивизии. По ходу экипаж пристроился к другой группе, пролетавшей рядом. А когда летчики осмотрелись, то поняли, что пристроились к девятке Ю-88. Не растерявшись, штурман сходу обстрелял ближайший «юнкерс» и сбил его. И пока немцы соображали, что к чему, экипаж советского бомбардировщика был уже далеко и благополучно вернулся на свой аэродром.
Между тем фронт стремительно перемещался на восток. Вместе с фронтом перемещалась на восток и 23-я САД»...
Низкий поклон вам, историк Галина Анискевич, за предоставленный материал. И хотя в нем ни слова о нашем Герое, ценность его однозначно полезная. Трагедия первых недель войны заострена больше на жертвах и на событиях их приведших, чем на тех, кто тогда остался в живых. Им еще многое предстоит в их ратных делах.
И все же, при чем здесь наш Герой – летчик Михаил Журавков, в праве спросить читатель.
Вот при чем: он свидетель и участник этих трагических событий, и он при этом совершил 23 успешных боевых вылета. А что такое – успешный вылет? Это тот вылет, в котором экипаж долетает до района цели, обнаруживает ее, сбрасывает на ее смертельный груз, и при всем противлении противника, будь то огонь ЗА или атаки истребителей противника, благополучно уходит от них, приводит свой «тихоходный и устаревший» СБ на свой аэродром в целости и сохранности, а через пару часов опять будет готов сыграть в эту русскую «рулетку». И так 23 раза подряд…
Как пишет дочь Героя в очерке об отце: «За отвагу и мужество при выполнении в этот период боевых заданий Указом от 9 августа 1941 года он был награждён первым боевым орденом Красной Звезды. Орден М.В. Журавков получил в Кремле из рук Михаила Ивановича Калинина. За первые недели 23-я смешанная авиадивизия понесла большие потери, была сильно ослаблена и готовилась к переформированию полков.
В связи с этим в июле 1941 года М.В. Журавков направлен на службу в 37 авиаполк».
Но это уже другая история, и называться она будет «Михаил Журавков и его штурман. Ч.III»