Вопрос 1 Как Вы считаете, обязательна ли категория прекрасного в жизни
современного человека? В Вашей жизни красота ; определяемая или определяющая
категория?
Прикосновение к прекрасному, созидание его для человека, стоящего на пути совершенствования, преображения, своей природы, жизненно необходимо. Категория прекрасного находится вне рамок времени. Становится человек Человеком, не только при условии наличия и укрепления в нём религиозного чувства, но и чувства прекрасного. Именно при их проявлении возникают условия, при которых гармонизируется, становится по-настоящему живой сама жизнь человека. Тело, душа, дух укрепляются, только проявляя активность и получая соответствующую пищу. С потребностями тела всё предельно ясно. Но не менее важна возможность души получать живые впечатления, а духу показывать свою силу, умножать её.
Известное выражение гласит: «В человеке должно быть всё прекрасно», то есть в превосходной степени красиво. Красота в нашей жизни, категория, безусловно, определяющая. Посредством красоты Сам Творец мира удостоверяет то, что Он есть. Именно красота, пронизывающая до самого основания творение, указывает нам, что бытие, в том числе, наша личная жизнь имеет смысл, а потому и надежду. Красота удостоверяет и то, что добро, а не зло, имеет основание в вечности. Любая грань бытия, если в неё вглядеться, оказывается прекрасной. Все части, виды, роды творения существуют только потому, что гармоничны как внутри, так и в отношениях с миром. Как только гармония внутри объекта нарушается, происходит его обезображивание. То же самое происходит, когда нарушается гармония взаимодействия объекта с окружающим миром.
Прекрасным, т.е. в превосходной степени красивым, оказывается то, что проявляет себя как образ Божий. Внутри всех частей сущего сохраняется дух, который актуализирует, некую идею в виде красоты конкретного объекта. Все части проявленного сущего имеют свой идеальный прообраз в СЛОВЕ. Сказано: « В начале было Слово…). Именно в Нём скрыты семена-зёрна всего, что за тем возникает в свете земного существования. Проявленная идея и являет собой красоту, и она должна быть видимой, т.е., она связана со светом. Поэтому можно согласиться с Флоренским: «красота есть именно являемость, а являемость – свет, и свет – красота. Абсолютный же свет есть абсолютно-прекрасное, - сама Любовь в её законченности, и она делает собою духовно-прекрасным всякую личность. Венчающий Собою любовь Отца и Сына Дух Святой есть и предмет и орган созерцания прекрасного». ( Павел Флоренский. Столп и утверждение истины, стр., 103).
Красота – изначальное состояние души и бытия. Истина – есть то, что об этой красоте свидетельствует. Пока живы, в нас сохраняется и основание – образ Божий, даже если о нём и не вспоминаем. Тем, не менее, всегда остаётся надежда на возвращения к себе. И эта надежда усиливается энергиями любви, милосердия, сострадания, которые мы в состоянии проявить. Проще всего рассуждать по поводу судьбы людей отвлечённо. Но рядом с каждым из нас непременно находится тот, кто нуждается в нашей силе. Красота души останется не проявленной до тех пор, пока сами не проявим способность любить. Пока не станем помогать отмываться от грязи греха хотя бы одному человеку. Этого, чаще всего, бывает достаточным, для того чтобы и самим оставаться на пути спасения.
Красота удостоверяет реальность существования человека и иных природных объектов не во времени, а в вечности. Ничего трагичного нет в разрушении земного тела человека, и в самой смерти, но, при условии, что в течении жизни, по мере утраты внешней красоты, сохраняется и укрепляется внутренняя гармония. Ни что так не побуждает человека к преображению своей жизни, к творчеству как то, что обладает истинной красотой. Но если человек удовлетворяется красивостью и только мастерски умеет придавать черты прекрасного тому материалу, с которым имеет дело – слову, камню, звукам, телу, создавая чудесные стихи, мелодии, танцы, а также города и сады, то радости и удовлетворения от своей жизни он не достигнет. Для этого необходимо иметь ощущение того, что в результате проявляемой творческой активности открывается смысл жизни. А постижение его возможно при условии видения своего продолжения в вечности, в ощущении свободы от внешних обстоятельств жизни, приземляющих душу так, что она забывает о небесах. Но жизнь раскрывается во всей своей красе тогда, когда человек видит небеса своей собственной души и стремиться к ним, освобождаясь от того, что делает его рабом страстей, привычек, болезней. Когда человек становится на этот путь, то, даже находясь среди разрухи, хаоса, он увидит, что это только обломки от ушедшей вперёд волны жизни. Беда наша в том, что мы смотрим назад, сожалея о том, что потеряли. Но стоит взглянуть на мир и себя в нём духовными очами, стоит прислушаться к тем сигналам, которые получаем, и мы поймем, почувствуем, что жизнь прекрасна; что у нас ещё достаточно сил, чтобы прямо сейчас приступить к приведению души в естественное состояние светильника Божьего.
Красота наблюдаемого объекта удостоверяет его реальность; указывает на то, что он имеет корни в самой вечности. Пока мы в человеке, в окружающих его предметах и явлениях бытия не усматриваем прекрасной основы: пока энергии, исходящие от неё, не начнут очищать нас от похоти, гордыни и иных страстей, до тех пор не только мир для нас будет представлять весьма относительную ценность, но и сами будем недостоверны в своем явлении миру и людям. Кто не способен видеть прекрасное в том, с чем имеет дело, будет непрерывно ошибаться в оценке происходящего. Часто люди, всматривающиеся в глубины жизни, пробуждающие нашу совесть; пытающиеся найти наше основание, воспринимаются как недоброжелатели и враги. Свет для глаз, привыкших к темноте, по началу, просто не выносим. А красота, в том числе и душевная, проявляется только при свете.
Сказано человек – есть мера всех вещей. Его душа - эталон красоты, которая выражает, в том числе, и внутреннюю красоту всех частей творения, ибо человек есть точка сосредоточения усилий всего космоса, как естественной красоты творения. Творить красоту, воспринимать прекрасное человек может когда, по слову поэта, в душе его присутствуют «прекрасные порывы». Но, нередко происходит разрушение внутреннего космоса, что, конечно же, накладывает соответствующую печать и на искусство. Внешняя красота создаваемых форм может скрывать в себе не дух созидания, а угасания жизни. К прекрасному же можно отнести только то, что укрепляет силы души, соприкасающейся с ним.
Вопрос 2. По словам доктора философских наук, профессора Александра
Дмитриевича Похилько, «Достоевскому приписывают мысль Шиллера о том, что
красота спасёт мир. Достоевский считал, что доброта спасёт мир». Как Вы считаете,
можно ли считать синтез этического и эстетического («в человеке все должно быть
прекрасно...») особенностью русской философии, литературы, культуры? Или это
личный идеал Фёдора Михайловича? Или это некий универсальный для всех
культур метод миропонимания (Сократ, Будда, Конфуций)?
«Красота спасёт мир», утверждал кантианец Шиллер. Достоевский, соглашаясь с ним, добавлял: «Доброта спасёт мир». Так что же, красота или доброта? Павел Флоренский указывает на связь красоты и доброты. Он указывает на то, что философия «есть любовь к мудрости, любо-мудрие, теоретическое, созерцательное ведение, даваемое аскетикою… любовь к красоте, любо-красие». (Павел Флоренский. Столп и утверждение истины., стр.103). Филокалии – сборники аскетических творений, по мнению Флоренского, - это не Доброто-любие в современном смысле слова. «Доброта» в древнем общем значении, означает скорее красоту, нежели моральное совершенство. Доброто-любие – значит красото-любие. «Да и в самом деле, аскетика создаёт не «доброго человека», а прекрасного, и отличительная особенность святых подвижников – вовсе не их «доброта», которая бывает и у плотских людей, даже у весьма грешных, а красота духовная, ослепительная красота лучезарной, свето-носной личности, дебелому и плотскому человеку никак недоступная». (Флоренский., 103).
В иерархии видов деятельности искусство стоит выше хозяйствования «ибо область его находится на грани миров. Оно зрит нездешнюю красоту и её являет этому миру… Оно может увековечить временное, зря его в свете вечности, красоты софийной. Сама красота, конечно же, первее искусства. Красота имеет в себе самой и силу, и убедительность. Сила искусства не в том, что оно само владеет красотой, но в том, что оно в своих художественных символах обладает ключом, отверзающим эту глубину…». (С. Булгаков. Свет невечерний. 570-571). Но прежде чем творить в мире видимом красоту, человек должен встать на путь проявления красоты, присущей ему естественным образом, в том числе, следуя этическим нормам. В основе исполнения нравственных законов, возможности следовать в свете совести, созидания различных благ, сотворения произведений искусства лежит соединение эстетики с этикой. Человек может внешне не проявляться, о его существовании вообще могут только догадываться, и то немногие, но энергии, рождаемые в его душе, тем не менее, удерживают от разрушения народы и государства. Люди, творящие внутри себя космос, устанавливающие гармонию между душой и телом, возвращают в себя Дух, стремящийся к восстановлению первозданной красоты земного мира и человека.
Самыми опасными и для отдельного человека, и для всех уровней сообществ людей, являются ложные, искажённые представления о красоте, идеале. Ведь именно то, что нам кажется прекрасным, определяет характер нашей активности, пробуждает самую мощную энергию – силу любви. Мы стремимся к тому, что любим. А любим то, что представляется красивым, прекрасным. Поэтому безоговорочно соглашаемся с Аристотелем о том, что прекрасное, т.е. благое является причиной деятельности человека. Судьбу человека, как и судьбу народа, определяет их представление об идеале. Именно потому невероятно важна теория и практика воспитания эстетического вкуса у людей, ибо он определяет общий характер жизни, формирует цели, к достижению которых стремиться человек. Но главное то, что в соответствии со своими эстетическими вкусами человек формирует свою мораль, выбирает средства, прибегая к которым он решает стоящие задачи. Нередко бывает так, что преследуемая человеком цель является благой, но то, что позволяет он себе ради её достижения превращает его в больное животное, утратившее естественное основание поведения, позволяющее находится в гармонии с природой собственной и окружающей.
Прекрасное не только создавать, но и воспринимать может человек, находящийся в состоянии преображения, очищения своей души от того, что искажает в ней свет образа Божьего. Этика, как учение о добре и зле, имеет свои основания в эстетике, как науке о красоте, раскрывающей причины обезображивания творения. В этой точке эстетика сливается с аскетикой, как практикой возвращения человека в естественное, т.е. богоподобное состояние.
Безусловно, общий характер влияния окружающего мира на человека велик. И он становится определяющим, если в людях не пробуждается желание очищения от того, что их лично оставляет в несовершенном состоянии. Будущее любого сообщества, как и отдельной личности, зависит от силы и чистоты духа, от его направленности. Поэтому неразвитость системы духовного просвещения, эстетического и нравственного образования народа, самым тяжёлым образом сказывается на его судьбе. Конечно, в нём будут сохраняться те, кто продолжит очищать свой дух от метафизической грязи, и, тем самым, сохранять надежду на выздоровление общества.
Чем более приземлёнными являются идеалы, с которыми стремятся сообразовать своё бытие люди, тем меньше они нуждаются в религиозном и эстетическом чувстве; тем слабее у них сила желания следовать нормам этики. То, чем не пользуются, быстро приходит в негодность. Но отсутствие практики проявления воли, обеспечивающей согласование своих интересов и желаний с интересами и желаниями окружающих людей, является причиной того, что люди утрачивают способность контролировать не только свои чувства, но и действия. Множество преступлений совершается только потому, что у человека не хватило сил, противостоять вдруг охватившему его желанию-страсти. Но откуда может быть сила у того, кто ничего не делал для того, чтобы она в нём умножалась. Ни у кого не возникает сомнения в том, что для выполнения любой работы требуется опыт. Перейти в высший класс не возможно не освоив премудрости низшего. То же самое обстоит и с силой совести, религиозного чувства, лежащего в основании нравственности; силой эстетического чувства, позволяющего видеть прекрасное и создавать его.
Не совершенность, обезображенность и тела и души присуща, в той или иной степени, каждому человеку. Все мы находимся в не естественном положении, и кто его исправляет, тот и создаёт в мире красоту, во-первых, посредством преображения собственной души. Когда в неё возвращается Дух Святой, то Его благодатная сила даёт возможность человеку созидать и благо-добро. Известно, что дух творит для себя формы. Каков дух, таковы и формы. Пока душа не очищена, до тех пор в ней и будут действовать тёмные духи поднебесного мира, которые через разрушение в человеке его внутренней красоты, отчуждают необходимую для их существования силу.
Человек видит мир сквозь призму своих целей, если они чисты и возвышены, то каким бы видом деятельности он не занимался, всё будет во благо и себе, и людям. Красота может быть создана лишь тем, кто способен распознать красоту своей собственной природы. Именно посредством усилий, позволяющих возвращаться в естественное состояние единства с Творцом и творением, человек становится прекрасным, т.е., свободным и исполненным энергиями любви, проявляющими совершенное основание и людей, и зверей, и явлений природы.
Создавать прекрасное, может тот, кто способен его воспринимать. Для этого человеку необходимо освободиться от того, что любовь извращает в похоть. Когда он смотрит на мир как на средство решения сугубо личных задач; как на средство получения удовольствия, тогда его активность неизбежно становится разрушительной. Тот, кто нацелен преимущественно на присвоение как природных, так и созданных людьми благ, так или иначе, вступает на путь отчуждения себя как части, от целого. Человека, как и любой объект можно назвать прекрасным тогда, когда он находится в гармонии с окружающей действительностью. Так как только человек обладает свободой воли, а потому способен действовать произвольно, т.е. разрушая естественное единство, именно перед ним и стоит задача отсечения того, что противопоставляет его Богу и миру, не позволяет небесному началу облагораживать земное.
Человеку в разные времена предлагаются разные идеалы красоты и нравственных норм, но самую высшую планку задавало и задает христианство. Абсолютной красотой обладает Слово, как Первоначало и Причина творения. Мир, видимый и невидимый, сотворённый Богом Отцом, и человек, соединивший в себе потенции обеих миров, первоначально являлись предельным выражением красоты замысла Создателя. До тех пор, пока воля человека выражала волю Бога, он сам и вместе с ним всё творение, находились в состоянии полной гармонии. Бог, человек, творение представляли собой совершенное единство, организм без изъяна, красоту ни чем не испорченную. Сам Создатель, на каждом этапе сотворения мира, глядев на него, говорил Себе, что сотворённое им «Хорошо», т.е., П Р Е К Р А С Н О.
Христианство стремиться направить человека на достижение величайшей из возможных целей – преображение в бога. Этот идеал вполне реален. Путь восхождения к нему известен. Он по силам любому живущему, ибо в результате следования по нему люди возвращаются в естественное состояние гармонии, красоты. Для обретения этого состояния не требуется особых подвигов, невероятного напряжения духа, удаления от обыденной практики жизни, связанной с добычей «хлеба насущного», образованием-самообразованием, воспитанием детей. Перед людьми не стоят невыполнимые задачи, из любых обстоятельств земной жизни можно выйти достойно, т.е., красиво. Средства достижения человеком прекрасной формы, которые предлагает христианство, уникальны по своей простоте и доступности. Уникальность их и в том, что они не могут устареть, а их использование не делает их привычными, напротив, непрерывно расширяет границы их воздействия на жизнь. Следование законам этики приводит нас к умножению сил, увеличению степеней свободы, ибо мы, как часть обретаем возможности целого.
То, что видится человеку красивым то и проявляет в нём силу, влекущую к нему. Эта сила-влечение - есть любовь. Но представление о том, что можно отнести к прекрасному, т. е., благому, базируется на идеях-идеалах, которые, по тем или иным причинам, принимаются душой. Судьбу человека определяет тот идеал, с которым он желает сообразоваться. Государства и цивилизации нередко рушатся не под напором грубой военной силы, не из-за отсутствия материальных ресурсов, а в результате истощения духа, стремящегося к обладанию тем, в чём нет жизни; тем, что подвержено распаду. Расстройство и личной жизни человека, и любого уровня сообществ людей - социальных организмов, - есть результат внутреннего их расстроения, утраты гармонии между духом, телом и плотью. Это происходит тогда, когда разрушается естественная иерархия целей. Человек может и должен стремиться и к материальным благам, и продолжению рода, и к успеху в обществе, но земное начало, при этом, не должно угашать начало небесное.
Ничто так не обезображивает жизнь, как ложное представление о красивой жизни. Идеи, которые люди стремятся воплотить, определяют сам характер их существования. Достаточно проанализировать то, что человек считает для себя благом и к каким средствам он готов ради достижения их прибегнуть, можно будет с уверенностью определить то, какое будущее его ждёт. Это относиться и судьбе народов. Земные и небесные идеалы делают жизнь прекрасной только при условии их перехода друг в друга. Царствие Небесное, т.е. идеальное, в которое должен стремиться человек естественным образом, не отделено от людей ни пространством, ни временем. Небеса, которые должен обрести человек – это небеса его собственной души. Они становятся достижимы при условии, что он, стремясь к небу, крепко стоит на земле, видит то, что происходит и с телом, и с душой. Свет небес для нас бесполезен, если он не проявляет то, что оставляет нас в недолжном, несовершенном, безнравственном состоянии. Подниматься в глубины вечного, можно освобождаясь от власти временного. Это происходит, когда мы принуждаем себя к соблюдению меры во всём, что касается желаний тела и тела.
Когда свет не доходит до земли, она перестаёт плодоносить. Так и душа, устремлённая к плоти, отделяясь от неба, перестаёт воспринимать его красоту и энергию, а потому и преображать «мир видимый». Не делая этого, человек и попадает во власть времени и пространства, т.е. смерти и хаоса. Противостоять этому позволяет сила, рождающаяся в результате синтеза этического и эстетического. Причём, эта сила непрерывно укрепляется по мере проявления нами религиозного чувства. Которое пробуждает, во-первых, потребность действовать, не преступая законов нравственности; во-вторых, пробуждает не только способность воспринимать красоту, но и созидать её. Именно понимание того, что проявление нравственного начала в человеке прямо связано с представлением его о прекрасном, отразилось творчестве большинства русских философов писателей, художников.
Вопрос 3 Прежде чем перейти к проблемам квазиэстетики, затронем вопрос
соотношения культа и культуры. Как Вы считаете, эстетические чувства могут
существовать вне культа как объекта поклонения: например, любовь к книге –– ее
культ? И где грани между эстетическим чувством и, с одной стороны, эстетическим
пристрастием (культом, тотемом, идолом), ограничивающим восприятие иного, а с
другой –– эстетическим плюрализмом, всеядностью, безыдейностью, и, в конечном
итоге, безнравственностью?
Культ – почитание, преклонение перед кем, или чем-либо придаёт тому, с чем он связан, ритуальный, формальный, догматический характер. Именно он религию ограничивает до исполнения обрядов, и, что ещё хуже, низводит до магии. Нравственность обращает в морализаторство и начётничество. Развитие науки ограничивает рамками, когда-то сделанных открытий, или навязываемых узкой группой заинтересованных лиц норм и допущений. Искусство лишает внутренней живой силы, ибо, когда дух художника поражён гордыней, представлением о своей исключительности или, недооценённости, то и создаваемые работы не несут в себе энергий очищающих души тех, кто с ними знакомится. Физическую культуру, как условие придания телу естественной красоты, низводит до губящих здоровье занятий. Там где присутствует культ чего-либо, начиная от культа собственных представлений о происходящем, и, заканчивая культом личности в той или иной сфере бытия, там живая жизнь заканчивается, ибо ритуализируется, и её движение ограничивается вполне определёнными рамками.
Стремление людей к почитанию, преклонению, благоговению, связанные с культом кого- (чего) либо неизбежно облагораживается энергиями эстетического чувства. Чувство прекрасного, тем более, когда оно соединяется с укрепляющимся религиозным чувством, придаёт смысл культу. В этом случае он становится частью культуры и начинает решать задачу упорядочивания в умах и сердцах людей внешних проявлений базовых основ бытия, выражаемых через религию, нравственность, науку, искусство, образование, воспитание, политику, хозяйственную деятельность …, а также через практику личных взаимоотношений человека с другими людьми, с их сообществами. И всё это, самым благоприятным образом сказывается на состоянии души человека. О которой Преподобный Макарий Великий говорил следующее: Душа - это умное, исполненное всякой красоты и поистине чудное творение Божие… Если было бы возможно телесными очами видеть красоту души, то никакие красоты земные не могли бы сравниться с нею. Но ее можно видеть только душевными, просветленными очами.
Переходя к вопросу о культуре сошлёмся на утверждение Павла Флоренского: «Построение культуры определяется духовным законом, возвещённым Самим Господом: «Где сокровище ваше, там и сердце ваше будет». Сокровище – это духовная ценность, то, что признаём мы объективным смыслом и оправданием нашей жизни». Сокровище – это то, что человеку представляется прекрасным, то, что он ценит и любит, а потому и неизбежно к нему и стремится всем сердцем. «Сердце на библейском языке, - продолжает Флоренский, означает средоточие всех наших духовных сил и способностей, узел, завязывающий нашу личность. Спаситель говорит, что наша личность, и, следовательно, все её проявления, всецело определяются нашим сокровищем; так наше познание определяется тем, что утверждается нами как Истина». (Флр., Столп и утверждение истины., стр. 639) На достоверность, т.е. на наличие корней в вечности, того с чем имеет дело человек, указывает то, воспринимается ли это сердцем, как прекрасное. И если в качестве сокровища человек начинает признавать находящееся во власти времени и смерти, тогда прерывается линия естественной связи между прошлым – настоящим – будущим. Личность перестаёт видеть мир, как единый организм, как нерушимую гармонию; как мир, в котором каждая его часть есть неотделимая грань целого. Как мир, в котором настоящее является естественным продолжением прошлого, а будущее – реализацией представления о прекрасном, о сокровище, к которому тянется сердце, душа прямо сейчас.
В обычной жизни обычный человек способен быть по-настоящему прекрасным. Проявление эстетических чувств, стремление следовать нормам этики, позволяет человеку гармонизировать отношения с близкими. Если разрушается естественное единство в ближайшем окружении, то истинной красоты, способной придать смысл жизни, во внешнем мире найти будет не возможно. С миром в мире и гармонии пребывает тот, кто стремиться достичь мира и гармонии, во-первых, во внутреннем круге жизни, а, за тем и в ближнем окружении; с теми, продолжением кого он является, и с теми, кто является его продолжением. Но тот, кто признаёт, несомненно, реальным, т.е. объективным, только мир видимый, земной и не понимает того, что этот «свет» является лишь частью творения, и его душа не просто связана с миром невидимым, но является его прямым продолжением, не сможет проявить красоту ни в себе, ни во внешней жизни.
Сокровище, к которому стремимся, т.е. то, что нам представляется прекрасным и любимым, не облагороженное небесными энергиями, имеет преходящую ценность. Из-за этого и сама наша жизнь и, тем более, окружающая, не будет иметь абсолютного смысла. Поэтому человек приземлённый, не устремлённый к небесам собственной души и действует по принципу: «после меня – хоть потоп». В этом случае то, что представляется как любовь к себе, таит причины таких несчастий, которые не сможет принести в нашу жизнь самый лютый враг. Стремление к тому, что обладает лишь внешней красотой, неизбежно приведёт к разочарованию, ибо видимая красота, как и всё земное, во времени, обезображивается. Но кто укрепляет свою связь с миром вечных ценностей, опираясь на любовь, обретает свободу, тот не пугается и самой смерти.
Если человек в течении своей жизни стремился к истинно прекрасному, придавал своей жизни настоящую красоту, соединяя земное с небесным, то окончание земной жизни будет ознаменовано переходом в более совершенное состояние. Эстетические, нравственные чувства, проявляемые нами в земной жизни, определяют её итог. Любовь, господствующая в нашем сердце, движет нас именно к той двери, которая будет открыта нам после смерти. Именно поэтому представляемое нам, несомненно, прекрасным, определяет нашу судьбу и за пределами времени земного существования.
Православие утверждает, что красота человека проявляется тогда, когда он способен видеть в себе отражение Создателя и окружающих людей. Как раз об этом гласит главная заповедь Спасителя о любви к Богу и ближнему. Именно посредством этой любви происходит преображение и человека, и мира. Когда он видит себя частью единого целого, тогда он не станет разрушать гармонию мироздания, понимая, что при этом, разрушит основание и собственной жизни. Насколько бы велика власть человека не была, она полностью зависит от силы, рождающейся при его устремлении к тому, что считает сокровищем. И если ради обладания им он готов обезобразить красоту окружающей жизни, то неизбежно сама смерть. откроет ему двери.
У человека со слаборазвитым религиозным чувством, пониженным морально-этическим уровнем, эстетическое чувство неизбежно извращается до эстетического пристрастия, которое выхолащивает смысл того, к чему человек стремится. Когда кому-(чему)либо придаются черты кумира, идола; когда создаётся культ, например, денег, вещей, внешней красоты …, тогда человек неизбежно уходит в те сферы жизни, в которых совесть, мораль становятся обузой. Из жизни такого человека исчезает прекрасное, она, неизбежно начинает уродоваться.
Обезображивание существования, происходит не в результате непреодолимых причин, а лишь по причине «самовластного желания», поражающего похотью тело и душу; делающего ум лживым. Но пока человек находится в таком состоянии - он не является себе хозяином. Он идёт туда, куда зовёт его похоть и желание действовать «из любви к себе». Если в душе человека царит только любовь к себе, то он найдёт оправдание любым мерзостям им творимым; не может он терпеть и тех, кто не признаёт его точку зрения.
Но сила любви к себе становится немедленно доброй силой, как только она начинает использоваться для уничтожения различного рода привычек и преодоления страстей. Человек уродует свою природу, обезображивает мир, создаёт ложную культуру лишь тогда, когда из естественного состояние переходит «нижеестественное». На противоестественность, обезображенность личности указывает вовсе не наличие у неё каких-либо физических недостатков, болезней, а либо ненависть к здоровым, либо стремление доказать, что извращение – это норма.
Придаёт нашей жизни смысл, делает её живой, в том числе, и эстетические чувства, способность видеть красоту своей души, что является основанием для проявления силы, обеспечивающей и узнавание, и преодоление личных недостатков. Это, во-первых. Во-вторых, видеть то прекрасное в людях, которое, нередко, скрыто и от них самих. И делаем мы по-настоящему доброе дело тогда, когда становимся на путь не только личного преображения, но и всячески содействуем пробуждению стремления к нему и у других. В-третьих, придаёт нашему бытию естественный характер живые впечатления, получаемые нами от взаимодействия с представителями всех видов творения, всех царств природы, начиная от домашних животных и растений, заканчивая восхищением красотой вселенной.
Настраивая своё сердце на восприятие красоты окружающего мира, истинных произведений искусства, а ум на проникновение в глубину того, что создано выдающимися мыслителями, мы, тем самым, предохраняем себя от эстетической неразборчивости, приводящей к тому, что утрачивается способность отличать истинно прекрасное от безобразного. Например, художественное произведение, может казаться великолепным, но, на самом деле, будет пустым, если исходящие от него энергии не очищают нашу душу. Эстетическая всеядность приводит и к тому, что мы начинаем путать местами добро и зло, тем самым, в результате понижается уровень нашей нравственности и способности отличать истину ото лжи. В конечном итоге, ставятся неверные цели жизни, да и сам смысл её утрачивается.