Если я не сделаю первый шаг…
…в любви всегда есть какое-то безумие. Но и в безумии всегда есть какая-то причина.
После беседы с родителями, Синди, с нетерпением ждавшая Роберта, улыбаясь, извинилась за их «назойливость», и желание узнать про него побольше.
- Понимаешь Роб, я ведь у папы и деда единственная дочь и внучка, причём девушка довольно импульсивная и своевольная, если не захотела в Сорбонне учиться, а поехала в Кембридж. Они до сих пор не могут понять моих мотивов.
А они очень просты: Сорбонна, это скучно, я там была пару раз с отцом, там нет такой грандиозности, помпезности и такого студенческого братства, как в Кембридже или в Оксфорде. Дед то мой, сам то Оксфорд окончил, представляешь? – и она весело рассмеялась.
- Если ты не устал, я проведу экскурсию по нашему огромному дому, где я родилась и жила до пяти лет, пока папа не возглавил корпорацию, и тогда мы переехали в Бордо, где купили дом.
Правда не такой большой, как этот, дедушкин, но тоже не хилый: два этажа 12 комнат, пять спален, сад, небольшой парк.
-Ты сказала, что у вашей семьи и в Ле-Бурже тоже дом имеется? – поинтересовался Роберт, внимательно слушая девушку, которая за сегодняшний день, открылась для него совсем с другой стороны и стала ещё больше нравиться.
- Ну, в Ле-Бурже у нас не дом, а так четырёхкомнатная квартира, папа с мамой живут там, когда проходят авиационные выставки или испытательные полёты новых самолётов, которые выпускает папина компания.
А так, в основном мы живём в Бордо, а я раньше всё лето проводила здесь, в Париже у деда с бабушкой, которых я очень люблю и уважаю. Хотя бабушка два года назад умерла…
- Сочувствую тебе Синди, ты же знаешь, что мои родители умерли, когда мне было десять лет: сначала мама, а потом отец…
При этих словах, Роберт слегка коснулся пальцами локтя девушки. Она вдруг остановилась, внимательно посмотрела ему в глаза, и тихо сказала:
- Мне так жалко тебя, милый мой…
Говорят, что в сердце каждого из нас звучит музыка, когда мы влюбляемся… Эта музыка, как и оттенки цветов невероятно разнообразна…
Часто она бывает совершенно индивидуальна, и даже самый талантливый композитор не сможет в точности воспроизвести её…
Этой музыки не существует на нотах… Она необычна и волшебна… Как очередное чудо света…Но, однажды услышав её, ты уже никогда не забудешь этот мотив…
Для каждой любви своя, отличимая от другой музыка, точно также, как и чувства к разным людям… в разные отрезки твоей жизни…Быть чьей-то музыкой по венам, это намного сложнее, чем быть ядом...
После новых впечатлений и небольшого напряжения, Роберт, мгновенно уснул в своей комнате и не слышал, как поздно ночью, к нему осторожно пробралась Синди.
Она была в одних трусиках и лёгком халатике, и потому, ей не доставило большого труда сбросить его на ковёр, и нырнуть под простыню к спящему Роберту.
Он, конечно, сразу проснулся, и почувствовав рядом горящее от желания тело Синди, крепко обнял её, успев при этом прошептать:
-Синди, милая, моя девочка!Я тоже хочу тебя, но не хочу,чтобы ты разочаровалась. Понимаешь, дело в том, что я...я, ещё…
Короче, я ещё девственник, и ещё не был ни разу с женщиной, - быстро выдохнул он, и ему сразу стало легче на сердце.
Потом он признался ей, когда её шея и запах оказались настолько близко от него, он ощутил себя властелином мира. Он теперь видел весь мир, и он принадлежал ему...
Робкое признание парня, что он ещё ни разу не был с женщиной, на секунду ввело молодую женщину в ступор, но потом Синди мгновенно взяла бразды правления этим процессом в свои руки и первый секс у них получился очень даже неплохим.
После того, как они оба одновременно смогли окончить партию, Синди весело рассмеялась, потом легла сверху на грудь Роберта, прижалась к нему и зашептала на ушко:
- Роб, милый, родной, я просто с ума схожу от тебя. Потому что давно хотела тебя. Перед этим у меня внизу живота бабочки целый карнавал устроили. Это просто какая-то необыкновенная нежность. Касание, крылышки, трепет… Словно шёлковая простынь скользила по всему телу ...
Знаешь, в этот момент мне даже не хотелось открывать глаза... Одно желание было чтобы это длилось… Вечно… Вот он весь кайф жизни!! Теперь я точно знаю, для чего я живу на этой вселенной!!
Роберт, в ответ, ещё сильнее прижал её к себе, почувствовав новое желание обладать этой прекрасной молодой женщиной, крепко обнял…
Потом, не открывая глаз, прошептал ей на розовое ушко:
- Ты мне очень нужна Синди, и я снова хочу тебя!
После второго, ещё более нежного и страстного секса,они долго лежали обнявшись, и Синди, как бы в шутку, улыбаясь, и целуя его, сказала:
- Я теперь твоя женщина, и очень счастлива от этого чувства. Но, запомни Роб, я собственница.Моя кровь способна вскипеть даже от одного взгляда на мое обожание.
Ревность? Нет, я однозначно не ревнива, просто я адская собственница и терпеть не могу даже потерянную секунду не на меня.
Если человека интересует время вне моей компании, это лишь значит, что я не нужна, а если не нужна - пора прощаться. Я человек по полной мере крайностей: если любить - то до значимости воздуха, чтоб дышать только этим человеком, если сходить с ума, то без права здравого рассудка.
Я отдаю или всю себя, или нет никаких отношений. Я из мира людей, которые умеют: ходить по краю, парить в небе и разбиваться. Я из мира людей, для которых любовь, это не слово для заполнения пустоты или паузы.
Это сильное чувство, за которое ты иногда платишь свободой. И ты должен это принять, если хочешь, чтобы я была всегда с тобой…
- Я подумаю, - улыбнулся Роберт, но настроение у него было таким радостным и возвышенным, что он сейчас мог сказать своей партнёрше, доставившей ему необыкновенное удовольствие, всё, что она захочет…
Он прожил в особняке графа Болье, целую неделю, узнал много нового и полезного для себя и для дела, и все эти ночи, Синди была с ним, предупредив, чтобы он не боялся, что она забеременеет, потому что пьёт противозачаточные таблетки.
Именно тогда, он услышал от неё пошлую шутку, которую часто произносили его друзья по университету, что «заниматься любовью с презервативом, это то же самое, что нюхать розу через противогаз», и потом, когда они занимались сексом, всегда предохранялась от беременности сама Синди.
Синди потом признавалась сама себе, что всегда и только он, Роберт, умел читать её как открытую книгу… личную, персональную…
И как бы она ни старалась скрывать свои тайные желания от него, он всегда был в курсе них... даже с закрытыми глазами он чувствовал её, все её желания и предпочтения, от нежности до боли.
От боли до безумной неистовой страсти. И чем больше он сопротивлялась этому, тем сильнее он чувствовал её, пульсом, подкожно.
Он предугадывал каждый её вздох, каждый стон, одним лишь касанием, жестом, взглядом доводил её до дрожи, до безумной ненависти, любви и бешенной дикой страсти.
И ещё он вызывал в ней такой водопад чувственных, неповторимых ощущений что она в конце концов отдавалась ему вся… без остатка, отдавая каждую клеточку своей души и тела в его власть...
Он был её хозяином, господином в тот момент...