(Продолжение)
СТОЛЯРАМИ НЕ РАЗБРАСЫВАЛИСЬ
Казалось, настало время распрощаться с княжеским родом Друцких-Соколинских и перейти к дальнейшему повествованию. Но не дает покоя Долгиново, упомянутое в документах за 1720 год. Где Свяда, а где Долгиново! Они не только далеки друг от друга – на расстоянии ста километров, но и по разные стороны Березины, на разных плоскогорьях.
И обратим внимание на термин. Что он мог выражать? Обычно названия поселений повторяли имена рек, озер – то есть, привязывались к географическим сокровищницам. А тут «долгиново», с чем это связано?
В переводе на другие языки слово ни о чем не говорит, но корень имеет значение: на литовском и словенском «dol» значит «вниз», а на польском – «дно».
Возникают ассоциации с рекой, которая протекала мимо, а еще появляются аналогии с делом «Кристиануша», с долговой зависимостью владельцев. Еще раз напомним: в 1699 году Кароль Михал Соколинский выдал долговое обязательство некоему пану, и оно стало предметом рассмотрения на последнем сейме Великого княжества Литовского.
Судя по выкупному акту за 1720 год, Долгиново не продавалось княжной Барбарой, а упоминалось, так как речь шла о крепостных подданных. Покупатель интересовался столярами. В то время профессионалы очень ценились, и на них рассчитывали. Лесные богатства Белой Руси «взрастили» умельцев, которые становились очень популярными. Как жаль, что мы не развили столярное мастерство, а загубили, и теперь ориентируемся на заграничные образцы. А сложилось так, что долгиновский Михалко Захаревич обосновался в Свяде - переехал с семьей, и не хотел возвращаться, просил оставить его «на вечность». Так и записали в актовом решении.
Покоряет, конечно, проявленная забота. Но факт свидетельствует и о другом: насколько бесправными были простые люди. Их могли переместить, продать, изъять, «забрить». И смена владельцев тут ни при чем, новый хозяин ничем не отличался от прежнего. Так как имение ранее было заставлено Петкевичу, то тот «не вернул Васку Сталяра («Vasku Staliara» в тексте, - авт.)», и Жабы настаивали отдать его «чем быстрее».
В качестве ремарки замечу, что столярное дело сыграло трагическую роль для Лукаша Шушкевича. Его фашисты в 44-м арестовали и увезли как раба в рейх на сооружение подземных военных заводов (Маутхаузен), где он умер от истощения.
В ЗВАНИИ ВОЕВОД И ХОРУНЖИХ
Ранг княжны, в котором пребывала Барбара Соколинская, значения уже не имел. Сложился новый тип хозяев, вышедших из других каст. Так, судьбой Свяды в начале XIX столетия распоряжался ковенский хорунжий, пребывавший в ранге супруга владелицы. Ориентиром служила выгода - прибыль. Время путных людей безвозвратно закатилось.
Что же представляло собой Долгиново?
Теперь это агрогородок Минской области. Кратко и схематично его история изложена в Википедии. Первое письменное упоминание относится к 1440-1443 годам, когда обладателем стал виленский воевода Довкгирд. Это имя бытописует также Свяду – вспомним, что именно Довкгирд от имени недоросшего правителя (Казимира) подписал привилей своему родственнику. И последующие содержатели все те же – Монивидович, Богдан Сакович, его дочь… Впечатление такое, что они перетекли с Лукомльской возвышенности на Ошмянскую. «Долгиново, как и Ула с Чашниками, - свидетельствует белорусский ученый, кандидат исторических наук Вячеслав Носевич, - входило в наследство Богданы Андреевны Саковичны, жены Миколая Радзивилла».
Соколинские упомянуты. Сообщается, что в 1690 году долгиновское имение досталось «Каролю Михаилу Друцкому-Соколинскому, старосте вялячскому». Таким образом, подтверждаются факты, изложенные в свядском документе. Барбара – его внучка.
ОПЯТЬ ПРО ВОЙНУ
А что еще известно о Долгиново?
Заглянем в наиболее авторитетный справочник царских времен – энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, выпущенный в 1890-1907 годах. Сказано, что «Долгинов (отметим: название без последней буковки, и будем его придерживаться- авт.): м. (местечко, - авт.) Виленской губ. (губернии, - авт.), Вилейского у. (уезда, - авт.), существовало уже в XVII веке…»
Не густо. Ранняя история не изложена, и только следующая фраза указывает на эпический характер: «по преданию, здесь была битва литовцев с русскими».
Опять про войну! – скажете вы, и будете правы. Беларусь – поле схваток, невиданных баталий, которые повторялись, прокатываясь по территории, словно гусеничный трак, подминая живущих там людей.
Отмечая битву литовцев с русскими, создатели справочника еще не подозревали, что ожидается в будущем, что последует вскоре. В 1914-м началась кровавая мировая война, охватившая все страны. На восток чрез Долгинов двинулась германская армия, и местечко замелькало в сводках с фронтов. А в период фашистской оккупации край отметился беспрецедентным происшествием: на сторону партизан перешел офицерский полк Гиль-Радионова, сформированный захватчиками из плененных красных офицеров.
ДОЛГИНОВСКИЙ БУНТ
Еще одна энциклопедия, выпущенная тем же издательством – Брокгауза и Ефрона вслед за первой (1908-1913 годы), охарактеризовала «Долгинов» за время пребывания в составе Российской империи. Говорится, что в 1847 году «Долгиновское еврейское общество» насчитывало 1194 души. Но «в 1886 году здесь произошли антиеврейские беспорядки».
Ничего себе!
Это кризис. Империальная власть столкнулась с волеизъявлением людей. Крестьяне, частично высвобожденные из-под помещичьего гнета, искали, куда устроиться, а капитал – куда вложиться. Березинская водная система открыла простор для движения, сняла преграды, но собственность по-прежнему концентрировалась в руках избранных, и была сдерживающим фактором. Когда думаешь об этом, то всплывают современные аналогии. Ликвидировав колхозы, заводы и фабрики, где трудились сообща, мы устраиваем новые препоны, необдуманно ограничивая перемещение. Например, стоимость проезда в общественном транспорте сегодня такова, что отталкивает от поиска точек приложения сил, не способствует росту торговли и содружества.
«Долгинов» славился ежегодными ярмарками, туда съезжались со всех концов света. Производили продукцию лавочники и ремесленники, а в деревнях выращивали хлеб и продукты питания. Линии пересекались, повышая спрос, но земля превращалась в объект торга. Она источник энергии, дарственная природы (как и солнце) – для всех, но ее присваивали, используя капитал. В 1877 году царская власть инициировала тайное разбирательство: «чиншевое дело». Поводом послужили жалобы из местечек. Как пример, приводилось Ветрино Лепельского уезда. Там Хаськовичи взяли в аренду на 10 лет кусок земли для корчемного предприятия. Договорились, что первые два года будут выплачивать владельцу Самуилу Пржесецкому по 215 рублей, а в последующие годы – по 200. Дальше – больше. В 1882 году лепельский исправник доносил витебскому губернатору, что Фалка Хаськович скупил все ветринские пляцы (участки) и cдает их «другим евреям» (так в тексте документа).
ДВОЯКИЙ DOLHINOW
А что можно узнать, интересуясь долгиновским местечком?
Откроем географический словарь царства Польского и других славянских стран, выпущенный в императорское время варшавскими учеными (1880—1902 годы) и завизированный царской цензурой. Для краткости, будем называть его польским Словником. Несмотря на то, что энциклопедия декларирована как «географическая», это наиболее полная картина всей великокняжеской структуры и церковной «епархии», если можно так назвать Речь Посполитую.
Я не сразу нашел интересующий топоним – он оказался с буквой «h» в середине: Dolhinow. А прочитав, был крайне удивлен. «Долгинов» представлен дважды: и в основном томе, и в дополнительном. Но, видимо, статьи готовились разными людьми, и целостной картины не получилось. Наоборот, она «разношерстная». Эффект налицо. Возникли вопросы, которые требуют дальнейшего осмысления. Непонятно, почему редакторы не исключили «разнобой», несмотря на то, что противоречия на виду. Может быть, повлияла смерть главного редактора Сулимерского?
Уже координатные данные вызывают удивление. В основном томе пишется, что «Долгинов» на расстоянии 42 и 1/2 версты от поветовой Вилейки, а в дополнительном томе - на расстоянии 80 верст!
Казалось бы, дополнительная информация должна была «разложить» весь набор сведений «по полочкам» - увязать в единый блок. А получилось черт те что.
О РАЗНОКАЛИБЕРНЫХ МЕСТЕЧКАХ
Между выходами томов довольно приличный временной отрезок – почти двадцать лет. Что-то произошло в переоценке исторической информации. Так, «Долгинов» привязан к Вилии, но ее исток указан на расстоянии 54-х верст. А по сегодняшним меркам, вилийская «криница» всего в 20 километрах. Может, авторы запутались в огромном сплетении рек, что стекали по обе стороны водораздела?
Хотелось бы верить, однако очередной постулат «сражает» наповал. В основном томе пишется, что «Долгинов» насчитывал 362 дыма и 1439 mieszkancew (проживавших там людей), а в дополнительном - только 31 дым и 581 человека.
Создается впечатление, что были два поселения под одним и тем же названием. «Вообще-то в Беларуси четыре разных Долгиново: - поделился соображениями историк Носевич, - в Вилейском, Миорском, Кореличском и Узденском районах». Но разгадать «варшавский ребус» и он пока бессилен.
И ВИЛЕЙКА НЕ ОДНА…
А если представить, что была еще одна Вилейка, а потому и привязка разная?
На самом деле, помимо основной, которая называется сейчас городом и является административным центром Вилейского района, известна менее значимая – деревенька, которая затерялась в Докшицком районе. На первой российской карте Борисовского повета (1800 год) она обозначена как большое село на путном маршруте, что вел из Дисны в Борисов, и это там, где глобальный водораздел – откуда разбегались реки. Один из «Долгиновых» (основной том) тоже привязан к гостинцу, что вел из Дисны. Рассмотрим более обстоятельно тот район.
Из сведений о второй Вилейке узнаем, что была она «poduchownoj» (что надо понимать «послецерковной»). Называлась ранее «староством», и к ней крепились 9 небольших вёсочек, что характерно для богомольческой среды. Земли были заложены, то есть, отданы в заставу виленским монахиням, и это роднит с Лепельским имением, которое тоже принадлежало богомолкам. В окружности лежали леса, а в средине возвышалась отстроенная ими церковь Преображения Господня. Часовенка Рождества Христова знаменовала исток, а центр находился южнее (говорится, что в 4-х верстах), над притоком, речкой Омнишевка. После изъятия в казну эта Вилейка стала зоной лесничества и насчитывала 23 осады.
КАК ХМЕЛЕВСКИЙ ЗАРАБОТАЛ ВИТУНИЧИ
Сообщается, что крепилась Вилейка к гмине Витуничи. Странно, что в Словнике о Витуничах отдельной информации нет, и только по сведениям о «Долгинове» кое-что узнаем. Описано предание о временах Стефана Батория, который вел вдоль Вилии европейские фаланги на Полоцк, чтобы изгнать оттуда Грозного. А в местечке сделал привал, опасаясь преследования, и выслал заградительный отряд. Поручил охранение офицеру Хмелевскому. Пока основные силы отдыхали, Хмелевский держал заслон со стороны Минска, и, якобы за это удостоился королевского поощрения – получил от короля «на вечность» Витуничи (Witunicze), Небышино (Niebyszyn) и «много другого» (так в тексте). Из каких фондов награждался армейский чин, не сказано, но можно предположить. Это могли быть монастырские земли. Как пример, вспомним судьбу Иванска, забранного у полоцких владык и переданного иезуитам, где впоследствии обосновался винный «король» Володкович, развернув алкогольное производство.
ЕЩЕ ОДИН ОСТРОВ - ДОЛГИЙ
Земли на водоразделе были приоритетными. Нива притягивала издревле. Как поместный центр, Витуничи упоминаются в книге Анджея Цехановецкого. Говорится, что одна из представительниц его рода была замужем за Кшиштофом Стабровским, суражским старостой, и тот владел местечком наряду с Запоньем и Дубравкой (Дубровкой). Тогда это был Ошмянский повет, а в Полоцком ему же принадлежал целый ряд лепельских мест: Губин, Ладосно, Чересово… Было это во второй половине XVII века, и мы видим, что уже тогда ладосняский «округ» сочетался с местностью глобального водораздела, и претендентов было много. «Около 1440 года сын Войцеха Монивида Ян (Ивашка) Монивидович получил дополнительные пожалования, в числе которых упоминались Долгиновцы», - говорит историк Носевич.
Плотно заселенная территория тянулась к истоку Березины и спаивалась с другим источником - вилийским. Там же Кривичи и Великое Поле. И обратим внимание на «Долгий остров». Возникают ассоциации с Берещинским островом – на другом водоразделе: Воловогорском.
Но если вблизи Свяды лежало большое озеро, то на глобальном водоразделе такой водоем найти затруднительно.
КНЯЗЬ СЛИЗЕНЬ НА ОЗЕРЕ
Местность там гористая, и даже наивысший пункт Борисовского повета в той области. Это район Домашкович – по пути из Бегомля в Минск. Там, сообщается в Словнике, граф Слизень (Slizienia) оборудовал себе усадьбу, которая называлась виллой – Willa Domaszkiewicze, или по-другому Elizental. Из окон усадьбы открывался швейцарский вид на небольшое прилегающее озеро - длиной всего одна верста и шириной полверсты. Утверждается, что это «самое красивое место в Борисовском повете». Действительно, теперь там действует курорт.
КТО СТРОИЛ ЦЕРКВИ
Еще раз вернемся к двум «Долгиновым» в энциклопедическом издании варшавских ученых. В чем схожи обе зарисовки (и в основном, и в дополнительном томах), так это богомольческая нива. Отмечаются две местечковых церкви. Одна деревянная, неизвестно когда возведенная, а вторая каменная – в виде парафиального костела Святого Станислава.
О костеле подробностей больше, но они различаются, касаясь происхождения. В основном томе есть ссылка на Друцких-Соколинских: что это их «дитя». Правда, и здесь не обошлось без неясностей. Основателями называются Кароль Друцкий-Соколинский и его супруга Ева. И мы помним, что в выкупном акте за 1720 год эти лица фигурировали. Там Ева обозначена как «Шверинова». А в Словнике супружеская пара названа «из Брзостовских». Почему?
Кажется, авторы особо не утруждали себя выяснением исторической правды, проверкой фактов. Этим, наверное, объясняется, что год появления храма разный. В одном случае – 1704-й, а в другом – 1709-й. В дополнительном томе Друцкие-Соколинских вообще не называются – о них ни слова. А родоначальниками «второго Долгинова» выступают Каменские и князь Слуцкий, ему же приписывается возведение самой старой церквушки – деревянной. И костелом занимались уже другие: говорится, что в 1818 году «Барбара Каменская» реконструировала храм. Приход на тот час был большой – с филиалами в Жарах и Каролине.
КАРОЛИН – НЕ ЗНАЧИТ «КОРОЛЕВСКИЙ»
Когда читаешь про «Каролин», то снова возникает образ князей Соколинских. Как мы уже говорили, Каролями называли представителей этого рода - Михала и его сына. Но, похоже, что ни к ним, ни к королям этот термин отношения не имеет. Долгиновский «Каролин» помечен татарским могильником. Вряд ли это авторское фантастическое утверждение, наверное, автор основывал на чем-то свое высказывание – может быть, из преданий, которые записывались старожилами, но было это очень давно, в дохристианское время.
А слово «karol», утверждается в Словнике - результат превращения весей и фольварков в колонии: они заселялись немецкими колонистами. За пятьдесят лет – с 1827-го по 1877-й число таких поселений выросло с 15-ти до 80-ти.
Что касается долгиновского Karolinа, то поясняется, что это частный фольварк. Там было 2000 моргов урожайной земли, которой распоряжались Каменские. На 1882-й год (когда составлялась энциклопедия) там тоже была винокурня (gorzelnia) с млыном, при одном доме и 16-ти домочадцах. Это показывает, как землевладельцы наращивали свой капитал. После создания Березинской водной системы пути-дороги «обрастали» питейными заведениями, и структура занятости менялась. Широко сплавлялся лес, и строились предприятия. Так, в 4-х верстах от Витуничей действовал винокуренный завод, а в самой гмине был открыт пивной дом. Богомольческие братства уже не функционировали.
Каролин еще можно увидеть на карте 1800 года. Он в предместье современного Долгиново. Если само местечко размещалось на расстоянии пяти верст от Вилии, то фольварк – на ее берегу, в устье впадавшей туда реки. Это было идеальное место для коммерческих услуг.
ОКОЛИЦЫ ПРИ ВИЛИИ
Там целый жилой куст – своего рода «спутник» «Долгинова». Селения помечены необычно: сокращенно - «око.» Носевич расшифровал их как «околица». Одна, Каменевская, принадлежала Михаилу Бельскому. «Но он, видимо, лишь один из проживавшей там мелкой шляхты, - пояснил историк. - Локализация очень приблизительная, конкретное местонахождение Каменевской неясно: находилась она возле Каменя-Спаса (имение Михаила Воловича) или возле Каменя-Завилейского и двора Каролин».
Похожее происходило во времена Сапег на лепельских землях. Схожесть даже в том, что хорунжий Людвиг Каменский соседствовал с церковным наделом - долгиновской плебанией.
НА ПОДВОРЬЕ - ЖИТНИЦА
Где князья Друцкие-Соколинские содержали свой очаг, неизвестно, да и не столь важно. Важно другое. Распространенным способом зарабатывания денег стал чинш. Землевладельцы отдавали свои участкии в аренду, и селения разрастались, принося навар. И мы видим пеструю картину на стыке в Вилией. В конце XIX столетия, когда готовились энциклопедические справочники, в важном узле дорог отмечались не только фольварки, но также Dolginowska Jurisdyka с 13-ю ревизскими душами, отнесенная к казенному имению Житнёво (Zytniewo). Похоже, что это пример передела монашеских земель, их использование для выколачивания прибыли.
Такая же ситуация складывалась в лепельской округе. Там тоже образовалась Юрисдика, она упомянута в документах за 1891 год. Две десятины и 336 саженей земли занимали «мещане и дворянин иудейского вероисповедания». Половина земли была усадебной.
ДАЛЕКО ЛИ ДО РЕЧКИ СЕРНИСТОЙ
Конкретное местоположение «долгиновских» поселений, представленных в Словнике, можно было бы выявить с помощью картографической навигации – с привязкой к водоемам. Однако и тут загвоздка – «эквилибристика» с реками и озерами. Например, упоминается речка Siernista, и краткая «визитка» такой реки - «в повете вилейском, под Долгиново». На карте современного Долгиново видим голубую ниточку, что протянулась через агрогородок и заканчивается, втекая в Вилию. Исток ее неясен – теряется в северной стороне долгиновских окрестностей.
В тоже время, при характеристике местечка упомянут Сервеч.
ПОЛЕ БИТВЫ - СЕРВЕЧ
Имперское время требовало не только перестройки богомольческой среды. Активно пропагандировались «великие битвы». В головы подданных «вдалбливались» сражения и победы, на этом строилась великодержавная политика. А повелось это с королей и великих князей. Каков повелитель, если не удосужился разгромить противника! Надо было оправдывать посады стражников да хорунжих, а уж воевод тем более. И создатели Словника не могли обойти вниманием событие 1661 года – когда случилась стычка между литовскими и русскими войсками. Как напоминание о ней, пишется, остались оборонительные «рвы и канавы над Сервечем (Serweczem) – правом притоке Вилии».
Сервеч указан «под Долгиново», а вытекает из озера, которое дает жизнь северной реке Березовка - притоку Дисны, и всего в 18 км от Докшиц, откуда начинается Березина. Не зря схожие названия. Это все тот же глобальный водораздел. Когда видишь их по-соседству, то невольно задаешься мыслью: какой шанс был упущен в средние века!
ГДЕ ЖЕ «ДОЛГИНОВ» ВЗАПРАВДУ?
Удивительно, что «второй Долгинов» (в дополнительном томе) назван на совершенно иной реке - Зарежайка (Zarezaika).
Такая река тоже обнаруживается на современных картах. И также преобразованная. Во-первых, называется не Зарежайка, а «Зарежанка» (по-белорусски – «Заражанка»). А во-вторых, она расчленена. В верховье «Зарежанка», а в остальном течении – Голбица, правый приток Дисны. Когда узнаешь, что она частично канализована (на протяжении 11 километров), то можно предположить, что когда-то затрагивала искомое нами местечко.
Что речка была в свое время важной, свидетельствуют привязанные к ней веси, фольварки и застенки. Населяли их в основном католики, но были и православные. Можно отметить частный фольварк Михалино (Michalino), где действовала суконная фабрика и вращалось колесо водного млына. А Петровичами (Piotrowicze) распоряжался граф Тышкевич (кстати, на том же удалении от поветового центра, что и «дополнительное» Долгиново), описавший свое путешествие по Вилии. Но особо надо сказать о Сенковщизне (Sienkowszczyzna). Она подчинялась Волколате (Wolkolata) – гмине, которая известна собором Иоанна Крестителя. Тамошние земли тоже можно назвать «poduchownymi», ими владели Долмат-Исайковские. Представитель этого рода занимал должности виленского каноника и смоленского епископа, и являлся соратником как Друцких-Соколинских, так и королей рода Ваз.
Можно «заблудиться» в череде гидротопонимов, сопутствующих «Долгинову». Чтобы выявить подлинную историю, нужны дополнительные исследования. Если был второй «Долгинов», то где? А если один, то каков он в действительности?
И О ШУШКЕВИЧАХ ВДОБАВОК
Эту историю можно назвать лишь завязкой – попыткой связать в один клубок противоречивые энциклопедические данные. Я коснулся ее лишь в связи с Друцкими-Соколинскими, которым принадлежала Свяда. Поместье входило в комплекс имений знатного древнего рода. И там могли пребывать ранее предки Шушкевичей. Рассматривая область Вилии, их имен я не нашел. Это не говорит о том, что там их не было. Где-то они обитали. Словно намек на их существование, смотрится спадчинное владение Владимира Шишки (Wlodzimierza Szyszki) в 68 верстах от Вильно, на свенцянской земле.
(Продолжение следует).
На снимке (из интернета): долгиновский храм Святого Станислава (1896 год).
21.06/23