4.
- «Ты знаешь, сколько крови пролито, сколько боли нажито с твоим именем за эти две тысячи лет?».
- «Да, люди страшны в своём невежестве, спасибо тебе, ты тоже защищаешь меня».
- «Что ты имеешь ввиду?».
- «Твой «Голос Бога», ты там говоришь о моей фразе одной, которую я, действительно, говорил. Обеляешь меня, делаешь меня, действительно живым, прозорливым человеком».
- «Да, меня как молния ударила, когда я прочитал её у Гегеля, в его книге «Жизнь Иисуса»: «Настанет время, и оно уже настало, когда люди, истинно почитающие бога, будут поклоняться отцу своему в духе подлинной религии, ибо только такие верующие угодны богу, и истинное благоговение должно быть основано на духе, в котором господствуют лишь разум и его высшее проявление – нравственный закон», кстати, она ведь говорит, что ты не иудей, и не еврей. Кто ты?».
- «Элои, элои ламма савахфани?».
- «Это твои слова, сказанные на кресте, твои последние слова. И это и не арамейский язык, то есть получается, что евреи знали, что ты не еврей, но всё сделали для того, чтобы все считали тебя евреем. Это было важно для их глобальной сверхзадачи, сделать из христианства острый нож, вскрывающий национальные государства в их интересах, что мы и наблюдали на протяжении последующих двух тысячелетий».
- «Да, люди страшны в своём невежестве, знаешь, я в восторге от твоих женщин, про которых ты говоришь, что они дали тебе немного тепла, это я про твои любовные циклы говорю».
- «Ты довольно резко переводишь разговор, меняешь тему…», - я улыбаюсь Иешуа.
- «Они все замечательные, но мне, как восточному человеку ближе, наверное, Сабина, ты ударил меня в самое сердце музыкой и её фотографией и мне так понравилось, как ты написал, «чтобы выразить эту музыку, понадобились десятки фотографий Моники Беллуччи, а ты смогла это сделать одной», это, правда, шедевр получился».
- «Спасибо тебе за такие слова, у меня тоже дух перехватывает каждый раз, когда слушаю и смотрю на неё».
- «Мне пора, надеюсь я не утомил тебя своим присутствием».
- «Нет, ну, что ты, почему-то я поверил в тебя и мне было очень приятно разговаривать с тобой».
- «Спасибо тебе, взаимно, и ещё, Кастанеда просил передать тебе привет, он ждёт, не дождётся, когда ты снова продолжишь работу с ним».
- «Да, я виноват, передай ему, что я обязательно закончу начатое, просто меня никто не поддержал среди моих читателей, а потом знаешь, некоторые вещи должны отлежаться в душе, да, что я тебе это объясняю», - я громко смеюсь. Га-Ноцри тоже смеётся, не сдерживая себя. Он говорит:
- «Ну, давай, пока, могу я тебя иногда беспокоить такими посещениями?».
- «Мне будет приятно тебя всегда видеть», - отвечаю.
Иешуа исчезает, и тут только я понимаю, что совершенно не понимаю, что это было. Как будто я вышел из гипнотического состояния и произошедшее никак не может вписаться в реальность. Я слабо пытаюсь вспомнить, о чём я говорил с Га-Ноцри, пытаюсь понять, а говорил ли я вообще с ним, и, действительно, ли это был Га-Ноцри, и тысячи вопросов начинают звучать в моей голове.
Music: Lara Fabian – Adagio
https://www.youtube.com/watch?v=NAWQxIq-9-Q