Луна, скучая, зависла над рекой. На левом берегу, прямо у воды, трещал костёр. Луна потянулась к берегу, прислушиваясь к треску и тихому голосу. Огонь поглощал слова, выбрасывая кусочки фраз искрами и тонкими дымными силуэтами в ночь.
- А как же боги? Они тоже ушли? Зачем тогда нужен этот мир, если из него уходят все, кто так нужен тут?
Молодой волк смотрел на женщину, не моргая, и только тонкой нитью подрагивало под кожей у правого глаза что-то.
- Бо-о-оги…
Женщина вытолкнула слово сквозь зубы, сжатые горечью сарказма. Искры потрескивающего перед ними костра отразились в глубине чёрных глаз женщины, и тьма их поглотила. Дым над костром затанцевал, вычертив в ночи силуэт молодого волка, но такого, каким он мог бы стать через несколько лет. Волчьего в нём было меньше, чем человеческого.
- Бывшие боги ходят тут по земле вместе с нами. Им некуда уходить. Рядом с тем, кто был когда-то богом, вера в богов превращается в жалость, ненависть, злость, страх, презрение… Хотела бы я, чтобы тебя не коснулась тень тех, кто верит богам.
Пожилая женщина провела рукой над пламенем. Огонь преданным псом заластился и лизнул руку. Запахло горелой плотью. Молодой волк поморщился. Женщина не обратила внимания ни на него, ни на обожжённую руку.
- Богами становятся те, кого мы сами поднимаем на такую высоту, на какую способны поднять. Любовь и вера. Чем больше в тебе этой силы, тем выше поднимаешь ты своего бога. Но выше себя поднять не сможешь. До той поры, пока не отдашь ему всё. Боги ненасытны, мой мальчик. Через некоторое время ты вдруг понимаешь, что твой бог находится там, где когда-то был ты сам, а ты уже туда подняться не можешь. И твоему богу с тобой становится скучно. Не о чем говорить с тем, кто не может дальше боготворить, потому что постепенно опускался вниз и уже не дотянуться ему до своего бога, и не поднять ещё выше. Не найдя подходящего боготворителя, боги падают вниз. Приземление – удар, который пережить не каждый может.
- Ты тоже сделала кого-то своим богом?
Молодой волк еле слышно прошептал вопрос, спрятав глаза под капюшоном.
- Или ты сама была богом когда-то?
Капюшон слетел с головы юноши. Два топазолита огнём вспыхнули на его лице. Луна, отразившись в гневной желтизне глаз, побледнела. Юноша встал напротив женщины.
- Я не верю тебе. Про богов ты врёшь, как врала, что все волки ушли. А мы есть…
- Мы не волки. Волкам не нужны разговоры о богах. Волкам не нужны боги, или чтобы их кто-то боготворил. Волки были просто волками, равными среди равных, выбирая искусного вожака только на периоды охоты. Волки были живы, пока были свободны, пока не поверили в человеческих богов, и не дали боготворить себя. Мы жалкие тени волков. И человеческого из нас уже не вытравить. Береги своего волка, не давай ему боготворить никого, и становиться богом для кого-то. И когда ты встретишь ту, чья волчица отзовётся на его зов, возможно ваши дети станут…
- Ты говорила, что любовь основа мироздания. Что возможно любовь когда-то вернёт волков в этот мир. Я не понимаю тебя.
- Любовь, мой мальчик, не вера в любовь. И волки не боготворят. Любовь их… Поздно. Ты уже боготворишь её.
Женщина замолчала. В руках её сухих и тонких затрещали такие же сухие и тонкие сучья. Костёр заплясал в предвкушении лакомства. Луна потянулась ближе к костру, рассматривая танцующие силуэты над огнём. Две пары. Мужчина и женщина. Волк и волчица.
Юноша злился, пытаясь в злости набраться смелости, чтобы сказать то, что женщина уже и так увидела. Он не услышал последних слов, предназначенных волку. Услышала Луна. Вздрогнув, она резко взмыла вверх. В реке поднялась волна. Через несколько секунд луна вновь спустилась вниз, осветив тёмное мокрое кострище, промокшего юношу, тень волка с поджатым хвостом и пожилую женщину без тени.
Юноша уходил в ночь. Где-то там, далеко, его ждала та, кого он боготворил, убивая волка. И своего, и её. Любовь и вера. Он не верил. Не верил словам той, что скрывала от него тайну рода, то рассказывая сказки о волках, то убеждая, что их нет. Он верил в любовь, которая спасёт волков. Он шёл на зов этой любви.
- Я не смогла уберечь тебя от проклятья рода, мальчик мой. Прости.
Женщина сидела на мокрой траве, чернеющее пятно от костра стало тенью её. Луна робко потянулась вниз. Не дотянулась. Безмолвный вой растекался по реке. Отражение луны впитывало его, а сама луна наливалась алым светом.
- Зачем я послушала тебя? Нельзя было открывать ему правду о волке, нельзя было пробуждать его. Первая горечь юношеских разочарований проходит со временем. Любовь, мечты, всё это проходит. Но волк проснулся, волк познал любовь и будет принесён на алтарь её божества. Последний волк рода. Мальчик не выживет, убив его.
Отражение луны колыхнулось в реке, стягивая над собою поглощающий плеск волны туман.
- Ты выжила. Остановилась. Твоя волчица выжила, и он тоже сможет.
- Это не жизнь. Настоящая жизнь ушла вперёд, на гибельный зов своего божества.
Покалеченный старый зверь завыл безмолвно, чтобы пра-пра-пра-правнук не услышал этот вой. Пожилая женщина встала с земли, выпрямилась и бросила взгляд на выжженое пятно. Вода и зола соединились в рисунке. Человек и волк. Невыжившие боги лежали под ногами выживших бывших богов.
21 июня 2023г