Глава 97
Я сидел в трактире «Матушка Гусыня» и смаковал ликёр, закусывая его засахаренной вишней в ожидании Фонтрая. В этом же трактире за разными столами сидели ещё десять мушкетёров, все они были одеты как самые обычные дворяне, но все были при шпагах и мушкетах. Нашей задачей было просто незаметно для самого Фонтрая охранять его на его пути к Месье. Я знал, что Фонтрай должен будет появиться в этом трактире, поскольку так было условлено.
Мы уже второй день ожидали его, так что трактирщик уже присмотрелся к нам и, пожалуй, начал кое-что подозревать, но, впрочем, это его мало волновало, ведь ему платили за еду и питьё, а больше ему ничего не было нужно от нас.
Вдруг двери трактира распахнулись и в трактир вошли шестеро гвардейцев кардинала, сопровождающие Фонтрая.
Я взглянул на Фонтрая и по его взгляду понял, что он – пленник, хотя он и не был связан.
«Бог есть! — подумал я. — Не всегда же гвардейцам быть в большинстве! При таком перевесе, какой имеется у нас, мы даже можем себе позволить быть великодушными и никого из них не убивать»
Я подумал, что д’Артаньян на моём месте непременно затеял бы ссору и довёл дело до яростной схватки. Пожалуй, что так же поступил бы и Портос. Атос, напротив, предварительно объявил бы обо всех своих преимуществах, и, пожалуй, запретил бы пятерым своим мушкетёрам участвовать в сражении, чтобы шансы у всех были равные. Но служение Ордену приучило меня к тому, чтобы использовать все преимущества положения и не играть с судьбой в игру под названием «Благородство».
Я сделал знак своим людям, чтобы они не подавали виду, что они со мной, но были бы готовы немедленно действовать по моему малейшему знаку или слову.
Определив по некоторым признакам главного в этой шестёрке, я подошёл к нему, пока он раздумывал, чем бы им всем подкрепиться, чтобы следовать дальше.
— Благодарю вас, лейтенант, на этом ваша миссия окончена, далее сопровождать вашего друга будем мы, — сказал я ему.
— Я не лейтенант, а сержант, — возразил гвардеец. — А вы не мой начальник, чтобы отдавать мне распоряжения. Мы сами закончим свою миссию и не нуждаемся ни в помощи, ни в советчиках.
— Я возглавляю секретный конвой, — ответил я. — Разве граф де Рошфор не предупредил вас?
— И где же ваш конвой? — спросил с усмешкой гвардеец. — Я пока никого кроме вас не вижу! Вы и есть это секретный конвой?
— Я же сказал, что конвой секретный! — возразил я. — Вы можете отдыхать. Вам и в самом деле следует подкрепиться после столь долгой дороги. Дальше мы сами справимся с вашим делом.
— Сударь, да вы наглец! — воскликнул гвардеец. — Я нахожусь на службе кардинала и если вы немедленно не исчезнете из виду, вашей судьбе никто не позавидует. Вы присоединитесь к арестованному, а там пусть граф Рошфор занимается вами!
— Сударь, если вы не понимаете добрых слов, тогда, пожалуй, я присоединю вас к арестованному, а там пусть граф Рошфор разбирается с вами! — ответил я ему в тон.
После этого я подал условный знак левой рукой, и все мои десять мушкетёров как по команде встали из-за своих столов и подошли ко мне, окружив шестерых гвардейцев.
— Вам лучше поверить мне на слово, нежели требовать от меня доказательств моего права, — спокойно сказал я.
Мой собеседник мгновенно оценил ситуацию. У него был выбор – затеять со мной спор, из которого ему вряд ли удастся выйти живым, или поверить мне, что я имею полномочия забрать его пленника, или же только сделать вид, что поверил, но поступить точно так, как если бы сам Рошфор приказал ему отдать мне своего пленника.
Будь на их месте мушкетёры, шпаги бы уже были вытащены из ножен, но это были гвардейцы кардинала, всего лишь. Все они устремили свой взор на своего сержанта.
— Всё в порядке, — сказал он. — Мы передаём нашего арестованного этому конвою.
Пятеро его подчинённых стали спокойно рассаживаться за столами, предчувствуя сытный обед после честно выполненной работы, тогда как я взял под руку Фонтрая и строго сказал ему:
— Господин Фонтрай, извольте следовать со мной!
Фонтрай кивнул и вслед за мной вышел из трактира, сопровождаемый моими десятью молодцами.
Едва лишь мы вышли на улицу, я скомандовал живо садиться на коней и скакать за мной как можно дальше от этого места. Я был уверен, что сержант попытается направиться за подмогой, после чего сила будет на его стороне.
После того, как мы почувствовали себя в безопасности мы поехали шагом, и я расспросил Фонтрая обо всём.
— Что ж, — сказал я ему, выслушав его признания. — Будем надеяться, что отнятая у вас пьеса не возбудит подозрений у кардинала, хотя, зная его писательский талант, я убеждён, что он не преминет прочесть этот водевиль и раскроет вашу хитрость.
— Разумеется, господин д’Аламеда, — ответил Фонтрай. — Моя уловка была рассчитана на случайный обыск, встреча с кардиналом в мои планы не входила.
— Считайте заговор раскрытым, — ответил я ему. — Переоденьтесь, постарайтесь изменить облик и бегите. Предупредите всех наших, кого встретите на пути, что пришла пора спасаться.
— У меня ещё осталось одно дело! — ответил Фонтрай.
— Какое же? — спросил я.
— Я убью кардинала! — отважно воскликнул Фонтрай.
— У вас ничего не получится, — ответил я. — Кардинал предупреждён, кардинал будет ждать убийцу, у него триста личных телохранителей-гвардейцев. Если в другое время он мог использовать лишь часть из них, отпуская других для отдыха, то сегодня и завтра вокруг него сплотятся все триста.
— Что ж, пожалуй, вы правы, — согласился Фонтрай. — К тому же меня каждая собака знает в лицо.
— И к тому же кардиналу вскоре доложат, что вы бежали, так что он будет предупреждён о возможном покушении с вашей стороны, — добавил я.
— Значит, настала пора позаботиться о том, чтобы мои плечи не осиротели, расставшись навсегда с головой, той, которую они носили на себе столько лет!
— Безусловно! — ответил я. — Спасайтесь же. Нет смысла сейчас ехать к Месье. Вас уже разыскивают, так что бегите в сторону, противоположную той, в которой вас будут искать.
— Вы правы, — ответил Фонтрай. — Тем более, что я приготовит кардиналу сюрприз. Внимательно осматривая отнятые у меня вещи, он непременно попытается открыть шкатулку. Тут-то ему и придёт конец.
— Ну что ж, если шкатулка взрывается при попытке её открыть, это может серьёзно ранить кардинала, — безмятежно ответил я.
— Она не взрывается, но скрытая пружина выбросит ему в лицо смертельную отраву, — ответил Фонтрай с улыбкой.
— Следовательно, вы сдедали даже больше того, что от вас требовалось, — ответил я. — Теперь вы с чистой совестью можете позаботиться о сохранении своей жизни.
После этих моих слов Фонтрай без лишних слов скрылся в ближайшем повороте.
Поздно вечером девятого июня, я зашёл к Сен-Мару.
— Господин Главный, — сказал я ему. — Немедленно отправляйтесь в Седан.
— Зачем, шевалье д’Аламеда? — удивился Сен-Мар.
— Для того, чтобы спасти свою жизнь, — ответил я. — Ради Бога, езжайте быстрей, пока вас не арестовали. Если вам не подходит Седан, езжайте куда угодно, лишь бы подальше от гвардейцев кардинала.
— Почему вы полагаете, что моей жизни что-то угрожает? — спросил Сен-Мар.
— Потому что гвардейцы кардинала схватили Фонтрая и обыскали его, — ответил я. — Я полагаю, что они нашли у него то, что искали.
— Что же они нашли? — спросил Сен-Мар с недоверием.
— То, что изобличает вас и Месье в заговоре, — ответил я. — Проект или копию договора с Испанией, или что-то ещё, я не знаю подробностей, но, полагаю, что Фонтрай ездил в Мадрид. Следовательно, думаю, что это какие-то бумаги оттуда. До остального додуматься не так уж сложно.
— Но почему вы предупреждаете меня? — спросил Сен-Мар. — Ведь вы, кажется, не одобряли мои действия?
— Я не рекомендовал вам затевать этот заговор, но вы меня не послушались, а я, как вы помните, сказал вам, что в случае, если это дело начнётся, я не останусь в стороне, — ответил я ему.
— Но как кардинал узнал, что Фонтрай ездил в Испанию? — воскликнул Сен-Мар.
— Во-первых, у кардинала имеется целая сеть осведомителей по всей стране, во-вторых, об ответе на этот вопрос вы сможете поразмышлять на досуге где-нибудь в Седане, или в Лотарингии, или в Испании, — ответил я. — Сейчас не время для дискуссий, я предлагаю вам спасаться.
— Вы ничего не понимаете, — заносчиво возразил Сен-Мар. — В конце концов, не важно, что у кардинала имеется этот договор. Кардинал обречён. Король меня любит и сделает для меня всё, что я у него попрошу. Завтра я поговорю с Королём и добьюсь отставки Ришельё. Знаете что, д’Аламеда? Я даже рад, что всё так обернулось! Мне надоело ждать, я устал ждать, наконец! Теперь же всё решится. Я пойду напролом, я сокрушу кардинала!
— Вы собираетесь встретиться завтра с Королём? — в ужасе спросил я. — Послушайте моего совета, господин Главный, спасайтесь. Быть может, пройдёт месяц или два, Король соскучится и простит вас, всё забудется. Я дам вам знать, когда можно будет вернуться.
— Вы меня не слушали, или не поняли, — отмахнулся Сен-Мар. — Я же говорю вам, что Король меня любит. Мне ничего не грозит. Это – небольшое недоразумение, которое завтра же разрешится!
— Это вы меня не слушали, господин Главный, это вы меня не понимаете, — возразил я. — Я хотел спасти вашу жизнь, но, по-видимому, не судьба! Прощайте же!
— До скорого свидания, господин д’Аламеда! — ответил Сен-Мар. — Приглашаю вас на праздник, который я устрою по случаю отставки Ришельё. Это состоится не позднее чем через три дня.
Я молча кивнул и откланялся. В эту минуту я похвалил себя за то, что не сообщил Сен-Мару своего настоящего имени, а назвался тем именем, которое первым пришло мне на ум. Пусть потом ищейки кардинала разыскивают шевалье д’Аламеда! Это для них будет потрудней, чем отыскать шевалье д’Эрбле, которого в Париже знает каждый мушкетёр, некоторые гвардейцы кардинала, которых я только ранил, но не убил, а также едва ли не каждая молодая и симпатичная прихожанка!
«Этого уже не спасти, — подумал я. — Попробую спасти кардинала»
Я направился к госпоже Комбале. Добиться встречи с ней было не сложно, поскольку можардом состоял в Ордене.
— Сударыня, от вас зависит жизнь вашего дорогого дядушки, — сказал я ей после очень кратких приветствий и поклонов.
— Кто вы, сударь? — спросила она. — Мне назвали ваше имя, но я его никогда не слышала.
— Меня зовут шевалье д’Аламеда, сударыня, и этого достаточно для нашей беседы. — ответил я. — Если вы будете выяснять, кто я, вы выяснете, но можете уже не успеть спасти Его Преосвященство.
— Что ему угрожает? — спросила она с тревогой. — Убийство? Нападение? У него имеется достаточная охрана.
— Его жизни угрожает шкатулка, которую он изъял у Фонтрая, — ответил я. — Шкатулка с секретом и открыть её не просто, но в конце концов он догадается, в чём секрет её замка, однако, открывать её нельзя. В ней содержится смертельный яд, который будет выброшен ему в лицо скрытой пружиной.
— Боже мой! — воскликнула госпожа Комбале. — Я должна его немедленно предупредить, если ещё не поздно.
— Если Господь не желает его смерти, вы успеете, — ответил я.
— Могу ли я узнать, откуда вы знаете об этой шкатулке? — спросила госпожа Комбале.
— От того, кто её изготовил, — ответил я. — Я не могу сообщить вам больше подробностей, кроме того, что только вам кардинал поверит безо всяких сомнений. Сообщи ему об этом кто-то другой, он не поверит и пожелает лично убедиться в том, что шкатулка, действительно, с секретом.
— Вы правы, шевалье д’Аламеда, — ответила госпожа Комбале. Но дядя всё-таки пожелает удостовериться в том, что шкатулка, действительно, представляет опасность.
— В таком случае он сам решит свою судьбу, — ответил я.
— Ещё одно слово, шевалье, — сказала госпожа Комбале. — Почему вы его спасаете? Ведь вы, как мне кажется, принадлежите к противоположному лагерю?
— Кардинал – не тот человек, с которым допустимо сражаться столь подлыми методами, — ответил я. — Кроме того, ведь его убийство уже ничего не изменит в судьбе заговорщиков, и очень сильно осложнит судьбу Королевы, тогда как я, прежде всего, слуга Её Величества.
— Я всё поняла, — ответила госпожа Комбале и выбежала из комнаты, чтобы как можно скорей собраться в дорогу.
Я вышел вслед за ней и отправился как можно дальше от Пале Кардиналь, где она проживала, совместно с дядей на правах ближайшей родственницы.
Не было никакого смысла объяснять госпоже Комбале, что, в соответствии с планами Ордена кардинал Ришельё не должен был умереть от адской шкатулки, изготовленной по заказу Фонтрая.
(Продолжение следует)