Не хотелось отрываться от поцелуя, но то, что беспокоило, заставляло Николаса это всё же сделать. Он осторожно вновь поцеловал Анну, одарив поцелуем и её холодную от мороза щёку, и прошептал:
-Скажи же мне всё.
-Да, я, - не успела она ответить, как голос женщины, которая стала кричать им и спешила подойти от дворца, на ходу надевая меховую накидку, отвлёк.
-Негодяй! А вы куда смотрите?! - махала она кулаком в сторону стоящих поодаль охранников.
Те лишь развели руками. Видно было, что не смели мешать этой паре.
-Матушка, - опустив печальный взгляд, Анна отступила от Николаса.
Он почувствовал, как она не хотела убирать от него рук. Оставаясь стоять, он выпрямился перед гордо вставшей матерью Анны.
-Негодяй... Нелюдь, - выговаривала она ему через зубы, еле сдерживая себя. - У Анны жених имеется! Чтоб не видела тебя подле Анны! Ты ещё ответишь за унижение! Простолюдин. Прохвост... Чернь!
Она слегка тряслась от возмущения и, возможно, даже желания влепить пощёчину, но стойко держалась. Смотрела свысока, давая понять своё превосходство и важность. Николас же молчал. Он старался не показывать никаких эмоций, чтобы ни чем не спровоцировать больших неприятностей.
-Негодная, - одарила мать яростным взглядом вздрогнувшую дочь и указала твёрдой рукой на дворец. - Марш! Скорее!
Они уходили. Анна так и смотрела под ноги, не взглянула на наблюдавшего за ними Николаса и молчала. Мать всю дорогу шла подле и ругала её. Даже поскользнувшись на льду не переставала выражать возмущение.
Только за Анной и её матерью закрылась во дворец дверь, Николас почувствовал холод. Ветер поднялся. Снег стал падать всё сильнее и гуще. Заметив, что и охрана ушла во дворец, Николас отправился следом. Вздохнуть только не успел, когда переступил порог, как пришлось остановиться.
В вестибюле перед Анной с матушкой стояла сама государыня... Волосы этой первой правительницы были аккуратно убраны назад, но не в высокую причёску с цветами и бусами. Просто. Как обычная женщина. В красивом тёмном пышном платье со множеством кружев, она не казалась величественной. Будто была простой, хоть и одета богато.
Государыня терпеливо выслушала эмоциональную жалобу матери Анны и, взяв под руку, повела дальше к коридору:
-Идёмте, милочка. Всё справим. Дети тешатся, молодые же!... Идёмте...
-Анна! За мной! - воскликнула гневно мать, и дочь, заметившая остановившегося у входа в вестибюле Николаса, снова опустила печальный взгляд и последовала за матушкой и императрицей.
Прежде, чем скрыться за дверями, императрица тоже оглянулась на Николаса. Взгляд был строгим, ничего хорошего не предвещающим. Она покачала неодобрительно головой, и все втроём исчезли из вида. Николас смотрел им вслед и не знал, что думать или делать.
Взгляд пал на окно, выходящее как раз на парк у дворца. Там Николас заметил бегущего за Кариной друга. Встав к окну, он стал наблюдать, как те резвились, словно дети... Задорный смех. Томас вот-вот схватил бы милую в объятия, но она вновь увильнула и убежала. Нагнав её как раз на горке, специально сделанной для катания, он ухватился за руку Карины, и оба поскользнулись, упали, скатываясь, смеясь и крепко обхватив друг друга руками.
-Счастливые, - улыбнулся с доброй завистью Николас. - Хоть кому-то везёт.
Он нащупал на груди свой дублон: «Жаль, ты не волшебный. Что-то в тебе есть... Зачем-то берегу. Не могу перестать просить о помощи. Но как ты поможешь? Ты не колдун...»
-Колдун, - оглянулся Николас на двери, за которыми недавно скрылась Анна с матушкой и государыней.
Он решительным шагом направился туда же. Вокруг безлюдно. Тихо. Словно во дворце не обитал никто. Пройдя длинный коридор и заметив открытые двери в один из кабинетов, он прошёл туда.
Николас остановился у стола со множеством ящиков и взглянул на буфетный шкаф со множеством различных напитков.
-Ммм, - протянул он, узнавая некоторые из бутылок. - Испанское вино.
-Здесь любят ваше вино, - вдруг раздался за спиной ровный, тихий мужской голос.
Николас резко повернулся и выпрямился, не представляя пока, кого видит перед собой. Это был невысокий, на вид гордый, опирающийся на трость пожилой господин в роскошном парике, кудри которого были седыми и спадали с плеч. Одет этот человек был очень богато и тепло. На расшитом золотыми нитями коричневом камзоле был незастёгнутый чёрный жюстокор — строгий кафтан длинною до колен с расширяющимися от талии полами. Величественный вид сего господина заставлял Николаса присмотреться и быть осторожным и взглядом, и словом...
-Пётр Андреевич Толстой, - назвался тот и, встав рядом, взял одну из бутылок испанского вина. - Я так его лично обожаю. Именно в трактире и познакомился с ним. Бокал? - предлагает он вместе выпить.
-Да, разумеется, - согласился Николас и скоро в его руке был бокал вина.
-Как вам Россия? - спросил после первого глотка Толстой.
-Холодно, - прозвучал ответ Николаса.
Пауза затянулась, в которую оба успели сделать ещё по два глотка вина. Взгляды встречались со слабой улыбкой. Поиск слов продолжался, но Николас, почувствовав себя вдруг неловко от того, что сказал, и наконец-то добавил:
-Однако не могу то же самое сказать о людях здесь. Не встречал пока человека холодного. Эта любовь к России, гостеприимство и уважение к иностранцам, как мы. Такого я не испытывал у себя на родине.
-А вы уже успели завести знакомства здесь? - поинтересовался Толстой.
-Какие? - принял Николас удивлённый вид.
-Я слышал, с Брюсом сошлись, - слегка пожал плечами Толстой. -Меншиковым.
-В глаза никакого Брюса не видел, - усмехнулся Николас, понимая, зачем здесь этот господин, а теперь вспомнил, что тот - министр государыни и её советчик.
-Колдун, - озвучил Толстой.
-Да что вы?! И что он колдует? - удивился Николас.
Толстой не ответил. Он одарил внимательным, долгим взглядом, от которого Николас почувствовал у себя внутри пробежавший холод. Собеседник допил вино одним залпом и, отставив бокал на стол, повернулся к двери:
-Доброго вам вечера, - сказал он, обратившись к стоящей на пороге Анне...
Продолжение - http://proza.ru/2023/06/21/1079